В конечном итоге коммуно-социализм направлен на разрушение тех реальностей, которые созидаются христианством. «Социализм состоит в том, что, выйдя из-под христианской цивилизации и для того разрушив ее, создать свою на основании отрицания Небесного Царства и ограничиваясь одним земным. Прямо антихрист» (Ф. М. Достоевский).

Обращаясь к социалистам, Николай Бердяев писал: «Гибель личности человеческой должна окончательно завершиться в вашем человеческом коллективе, в котором погибнут все реальности, в вашем грядущем муравейнике, этом страшном Левиафане… Ваш коллектив есть лжереальность, которая должна восстать на месте гибели всех подлинных реальностей, реальности личности, реальности нации, реальности Церкви, реальности человечества, реальности космоса, реальности Бога ‹…› Ваш безличный коллектив, лишенный души, оторванный от онтологической основы, несет в себе смерть всякому личному бытию. И потому торжество его было бы торжеством духа небытия, победой ничто».

Доминанта коммуно-социализма – богоборческий титанизм, скрытая или явная одержимость борьбой с творением Божиим и с Самим Творцом.

Основоположники коммунистической идеологии никогда не скрывали намерения по отношению к религии: «Борьба с ним (христианским миропорядком)… в конце концов является нашим единственным насущным делом» (Ф. Энгельс).

Марксистский коммунизм, как самая радикальная богоборческая идеология, атеистичен и материалистичен по существу, последовательно и принципиально. Невозможно, отказавшись от атеизма, оставаться коммунистом.

Атеистический коммунизм призывает к строительству «светлого будущего» здесь – на земле. Этой цели должна быть подчинена вся жизнь всех поколений строителей коммунизма. Победа коммунизма и нужды строительства «светлого будущего» оказываются высшими критериями мысли и жизни. Это значит, что человеческая энергия должна сосредоточиться на глобальном проекте земного переустройства, завершение которого выносится в неопределенное будущее. Но чтобы сконцентрировать силы человечества на исторической горизонтали, требуется разрушить духовную вертикаль, соединяющую душу человека с небом и вечностью. Атеизм и служит тому, чтобы сбить усилия духовного подъема человечества. Чтобы компенсировать потерю духовных ценностей и заменить их на приземленные идеалы, необходим материализм.

Атеистическая материалистическая идеология не отрицает той религиозной истины, что смысл человеческой жизни – за пределами жизни. Но заменяет этот смысл на противоположный: цель жизни каждого человека «опускается» из вечности в «светлое будущее» мировой истории.

Непредвзятый анализ этой догмы показывает ее полное самообессмысливание. Об этом свидетельствуют некоторые фундаментальные противоречия коммунистической идеологии:

1. Жизнь каждого человека абсолютно конечна. Вечная душа – иллюзия, тело – тленно, человек после смерти не имеет никакого бытия. Поэтому каждого индивидуума за пределами его жизни ничто ни с чем и ни с кем не связывает. Однако эта конкретная жизнь должна быть полностью подчинена тому абстрактному, к чему она не имеет никакого отношения: жизни бесконечно далеких будущих поколений. Каждое отдельно взятое поколение по существу играет роль «удобрения» для взращивания счастливых поколений, которые будут жить при коммунизме. Но так как все люди, по смыслу этой доктрины, прейдут в прах без остатка, то непонятно: по каким критериям одни поколения людей должны служить другим, одни поколения должны быть принесены в жертву другим. Таким образом, «для чего мне тогда жить хорошо, делать добро, если я умру на земле совсем? Без бессмертия-то ведь всё дело в том, чтоб только достигнуть мой срок, и там хоть всё гори. А если так, то почему мне (если я только надеюсь на мою ловкость и ум, чтоб не попасться закону) и не зарезать другого, не ограбить, не обворовать или почему мне, если уж не резать, так прямо не жить на счет других, в одну свою утробу? Ведь я умру, и всё умрет, ничего не будет!» (Ф. М. Достоевский).

2. Диалектический материализм утверждает, что и человечество, и мироздание в целом абсолютно конечны. Вселенная представляет собой вечный «круговорот, в котором каждая конечная форма существования материи – безразлично, солнце или туманность, отдельное животное или животный вид, химическое соединение или разложение – одинаково преходяща и в котором ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся материи и законов ее движения и изменения» (Ф. Энгельс «Диалектика природы»). Конечная катастрофа, которая, как уверяет Энгельс, «с железной необходимостью… истребит на Земле свой высший цвет – мыслящий дух», превратит все достижения человечества в небытие. Но этим обессмысливаются все усилия всех поколений строителей коммунизма. Таким образом, то «светлое будущее», ради которого человечество приносит кровавые жертвы в революциях, классовой борьбе, перековке, строительстве, перестройке, есть абсолютная иллюзия. Вселенная оказывается бесконечным клокотанием хаоса, а горение истории человечества оправдывается только яркой вспышкой в конце ее – перед наступлением полного и окончательного мрака.

3. В идее «атеистического будущего» заложено принципиальное противоречие. С одной стороны, оно должно быть завершено, чтобы цель была достигнута, чтобы был подвигающий итог. С другой же – время никогда не может завершиться, ибо цель не должна исчезнуть, чтобы продолжалось бесконечное поступательное движение («наш бог – бег» – В. Маяковский). Получается, что «атеистическое будущее» одновременно должно и завершиться, и не завершиться. Этим в атеистическом мировоззрении размывается понятие исторического времени, ибо оно может иметь смысл только внутри вечности. Во избежание осознания этого противоречия атеизм прикрывается таким противоречивым представлением о вечности, которое можно назвать «неопределенной длительностью». Причем не-вечность времени маскируется.

4. Несостоятелен во всех отношениях фундамент атеистической морали, ибо он логически абсолютно противоречив:

– система морали состоит из неких норм, общезначимых и общеобязательных нравственных предписаний, имеющих вследствие этого объективный характер, исходящих из незыблемого вечного авторитета;

– нормы – общеобязательные установления морали – не могут являться чем-то материальным по определению;

– значит, мораль как таковая может иметь только объективный и духовный характер;

– но именно объективная духовность начисто отрицается материалистическим атеизмом, который допускает лишь субъективную духовность в нашей голове.

Отсюда ясно, что в атеистическом материалистическом мировоззрении нет и не может быть системы объективной нравственности. Эта идеология аморальна не только по своим результатам, но и по исходным принципам. Очевидно, что «без веры в свою душу и в ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо… Нет добродетели, если нет бессмертия… Если нет Бога и бессмертия души, то не может быть и любви к человечеству… Коли Бога бесконечного нет, то и нет никакой добродетели, да и не надобно ее тогда вовсе» (Ф. М. Достоевский). Достоевский с различных сторон описывает главную коллизию нравственности: «Если Бога нет, то всё позволено». Об этом говорит и герой «Братьев Карамазовых» Иван Карамазов: «Уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие… тогда ничего уже не будет безнравственного, всё будет позволено, даже антропофагия… Для каждого частного лица, например как мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении».

Возразить на всё это можно только с позиций нематериалистических, что и делает атеизм. Но это значит, что, прикрывая одно, он обнажает другое: беря на вооружение нематериалистические аргументы, атеизм опровергает себя. Подобную попытку самоутверждения самоопровержением и представляет собой диалектический материализм – единство несоединимого. Ибо возможна только диалектика идей, смыслов, законов, природа которых не может быть материальной, если даже это будут законы материального мира. В материи самой по себе не может быть диалектики, а диалектика по своей природе не может быть материальной.