— Прорвалась, — выдохнул я, валя на землю еще одного воина, чтобы тут же опустить сверху меч. Стрела клюнула меня в бок, но прошла по касательной а я отбивал удар следующего, яростно вбивая меч прямо в его забрало. Главное… Главное, что она в безопасности… Главное, чтобы они не прорвались… Как же я хочу вернуться… Хоть еще один раз… Увидеть ее…

Я ударил мечом наотмашь, слыша рычание Артура. Огромный медведь обрушивался на целый отряд, окруживший его со все сторон, разрывая их в клочья. Через мгновенье Артур снова бросился вперед, разрубая Эскалибуром следующего врага.

Я задыхался, не видя просвета. Чья-то голова вместе со шлемом слетела и покатилась вниз, радостно подпрыгивая, а меня теснили к деревьям. Просто увидеть ее… Большего не прошу… Выживу… Буду ползти… Лишь бы увидеть…

Кровь текла по моим рукам, а я сплевывал волосы, отражая еще один удар. По моей руке текла кровь, но раз поднимается, значит, не смертельно. Подо мной росла гора трупов, а я отходил, чувствуя, как наступаю на чью-то руку.

— Персифаль!!! Папа!!! — разнесся эхом крик, утонувший в яростном натиске, который едва удавалось сдерживать. На мгновенье я увидел чьи-то перепуганные глаза в забрале, а рука уже вырвала меч из горла. Главное, не думать, сколько их. Не думать о численном перевесе. По виску текла или вода, или кровь, я так и не понял, а перед глазами была миниатюрная красавица с золотыми волосами в нежной тунике…

— Хэ… — усмехнулся я, снося еще одну голову и чувствуя, как видение затуманивает глаза. Она улыбалась, капризничала, вредничала, а я яростно рубил руку с мечом, слыша крик боли. Мой маленький Грааль… Если я вернусь, я буду носить тебя на руках… Как я хочу, чтобы ты меня обняла…

* * *

* * *

Я скакала, слыша, как мне позади что-то орут. «Быстрее, лошадка! Будь хорошей девочкой!», — шептала я, шмыгая носом. За мной следовало целое войско, а лошадка несла меня в какой-то лес. Ноги немели от напряжения, неудобное седло болтало меня то вправо, то влево, а перед глазами мелькали деревья.

— Миледи! Вернитесь в замок! — кричали мне вслед, а я пыталась удержаться в седле, чувствуя, как моя лошадка набирает скорость. Руки намертво вцепились в поводья, а я напряглась всем телом, боясь внезапно сделать сальто.

Внезапно на меня бросилась черная птица. Она присела плечо, уставшая, измотанная и израненная, больно впиваясь когтями и заставляя меня морщиться. Она что-то клекотала, а я не понимала, что она хочет мне сказать.

— Моя твоя не понимать! — скривилась я, а Моргана взлетела, делая круг надо мной. — Веди меня на Камлан! Мне плевать, что он сказал. Веди меня на Камлан! Пусть потом хоть год со мной не разговаривает!

Моргана сделала круг и полетела в сторону, а я попыталась направить лошадь за ней. С горем пополам у меня получилось, а я погладила лошадку, рассказывая ей, какая она замечательная девочка.

Мы скакали, а погоня за мной не отставала, видимо, в надежде, что я одумаюсь или лошадь сдохнет раньше времени. Пейзажи мелькали, а я уже не запоминала дорогу, но каждый раз сердце екало от надежды, что вот-вот… Еще немного.

— Миледи! Вернитесь! — кричали мне, но продолжали ехать за мной. Моргана летела в сером небе, а я старалась повернуть коня туда, куда она указывала.

— Только бы успеть, — шептала я, задыхаясь от ветра, бьющего в лицо. — Только бы успеть… Я уже не знаю, кому молиться!

Внезапно я увидела небольшой туман, который стелился по горьким травам, расползаясь белой мглой. Лошадка пронеслась мимо, а я видела, что солнце меркнет, а туман сгущается.

— Остановитесь! — кричали мне вслед, а позади меня слышался такой топот, от которого хотелось припустить еще быстрее. Туман клоками висел на ветвях деревьев, а в ушах свистел ветер. Я едва ли не слетела с лошади, судорожно вжимаясь в нее, когда та перескочила через ручеек. Сердце лихорадочно колотилось, а где-то в высоте раздавался крик израненной птицы.

Туман превращался в молочную дымку, а я боялась потерять птицу из виду, как вдруг передо мной раскинулась огромная белая стена, сотканная из тумана. Лошадь остановилась, а я слышала, как за мной летит погоня.

Моргана ударилась оземь, принимая человеческий облик.

— Это и есть Камлан, — прохрипела она, а я смотрела на ее изнеможённое лицо. — Завеса, которая поставила Вивьен. Я сумела сквозь нее пробиться, но это отняло у меня слишком много сил.

Я лихо сползла с коня, чувствуя, что «раскоряка» — это мое второе имя на ближайшие сутки, а потом прикоснулась к ледяной мокрой стене. Он там… Любимый там…

— Я смогу ее открыть, — прохрипела Моргана, глядя на меня страшными глазами. Она стояла перед стеной, раскинув руки, а я нервно обернулась. «Быстрее, быстрее!», — шептало сердце, которое заходилось в груди. Я не могла спокойно стоять на одном месте, чувствуя, как задрожало в груди сердце. Его нервная дрожь передавалась рука и ногам, заставляя тяжело дышать.

Позади слышится конский топот погони. Всадники приближались, а я, затаив дыхание, следила за тем, как откуда-то рождается ветер.

— Именем Богини Судьбы! Именем Великой Андастры! — кричала Моргана, а ветер сдул капюшон с ее плаща. — Именем богини, заклинаю вас, ветра! Развейте туман судьбы, покажите будущее!

Страшный ветер пронесся между деревьями, ломая ветки и скрипя стволами, а я впервые слышала, как мной заклинают стены. Голос Морганы сливался с воем ветра, а туманная стена под натиском бури стала поддаваться. Руки чародейки дрожали, а волосы поднялись вверх. Меня едва не сдуло, но я успела схватиться за ближайшее дерево, обняв его как родное.

Туман поддавался, ветер гнал его прочь, прогоняя жуткими завываниями. В груди оборвалось, заставив ноги трусливо подкоситься, когда сквозь туман появились очертания страшной битвы.

Стена, сотканная из тумана, разлеталась клочьямиа Моргана обессиленно упала на траву. Я подбежала к ней, видя, как развеивается непроглядная мгла, отделяющая меня от любимого. До меня доносились крики и лязг оружия. Сердце вздрогнуло, когда я услышала чей-то предсмертный, пронзительный до боли крик.

— Только бы не он, — лихорадочно прошептала я, глядя на сражение и не зная, что делать.

— В бой! — закричали подоспевшие рыцари из числа моих «охранников», бросаясь в гущу сражения, а Моргана призраком таялау меня на руках.

— Богиня, я потратила все силы, что у меня были. Даруй мне свободу и покой, — прошептала она, пока я смотрела на полупрозрачный силуэт, который испарялся, становясь едва различимым. — Я искупила свою вину за то, что не уберегла ребенка, и он попал в руки Артура и Мерлина…. Скажите, что я искупила вину… Не возвращайте меня снова… Не продлевайте мои муки…

— Да, Моргана, — прошептала я, глядя в ее синие глаза, а силуэт почти растаял. Сквозь него я видела свои колени. — Спасибо тебе. Если бы знала, как я тебе благодарна.

— Я больше не Верховная Жрица богини судьбы Андастры, — прошептала она с улыбкой, а вместо нее взмыла черная призрачная птица, растворяясь в туманных небесах.

Битва приближалась к нам ужасающим грохотом, яростными криками и лязганьем, кто-то кричал: «Завеса сорвана!», а черное войско Чэриота оттесняло белое войско Ланцелота в сторону реки. Мое сердце умирало, как только я видела мертвые тела, распростертые на земле. Белый… Белый…. Черный… Нет, не он… Это не он… Еще черный… Не он… .

— Только бы не он! — шептала я, понимая, что не могу смотреть на мертвых, и при этом боюсь отвести глаза. Они жадно выискивали знакомое лицо, знакомый доспех, а меня мутило от вида ужаса, который творит с людьми война. — Умоляю, только бы не он! Нет, нет, нет… Не он…

Я хотела крикнуть, но крик, словно застрял у меня в горле, когда я видела сражающихся воинов. Один из черных пал пронзенный мечом прямо на моих глазах, а я зажала рот рукой, чувствуя, как она дрожит.