— Да, старина Мерлин, говорил ты ему! Сколько раз говорил? — сокрушался мужик и гневно сопел. — Не женись! Только не на ней! И ведь прав же был! Просил же эту дуру — присмотри за мальчиком! Мерлин — старый дуралей! Олух! Вы согласны?
На меня посмотрели, а я не нашла ничего лучше, как кивнуть.
— Да! Дурак старый, козел вонючий, гад ползучий, — перечисляла я, чтобы поддержать беседу. — Да ему голову оторвать нужно! Разорвать конями на площади, на кол посадить, обменять на старую шубу на ярмарке, а все, что останется, пустить на навоз!
В комнате повисла тишина, а я разошлась не на шутку и возмущенно выкрикнула:
— Да пусть ему кресло защемит старые чресла!
Мужик нервно сглотнул.
— Вообще-то, Мерлин — это я! — произнес он странным голосом и, кажется, смертельно на меня Обиделся. — Так, а что это? Она что, записку оставила?
На столике лежала записка, которую написали явно впопыхах, оставляя размытые буквы и внушительные кляксы.
— Погодите! «Я не справилась, поэтому прощайте», — читал, как выяснилось, Мерлин. — «Я помогала новой богине любви и ее возлюбленному, а когда вернулась, узнала, что уже поздно… Артур мертв… Зеркало покажет вам путь к его могиле. Все можно изменить, но я не в силах! Богиня судьбы, владычица Авалона. Пы. Сы. Скажите жрицам, что семеновку можно не поливать. Пусть лучше антоновку лишний раз польют».
— Значит так! — скомандовал Мерлин и посмотрел на огромное зеркало.
Зеркало пошло рябью, словно озеро, а потом появилась яркая и четкая картинка. Какой-то облепленный тиной мужик стоял по пояс в воде и шарил руками. Рядом сидела лягушка и пронзительно квакала. Он хлюпал по отмели тиной, а потом шарил руками в иле.
— Ничего, сейчас найдем Эскалибур! — всхлипывал он. — Он точно где-то здесь! Или там! Там мы еще не смотрели!
— Чав-чав-чав, — послышалось из трясины, а чудовище в водорослях согнало с блестящего щита несколько лягушек.
— Вивьен, дорогая, — обратился Мерлин к тазику. Рука в тазике исчезла, а через мгновенье появилась на озере.
— Владычица Озера! Я пришел за легендарным Эскалибуром! — заорал комок грязи и ила и с брызгами упал на колени.
Рука всплыла и скрутила кукиш, а потом медленно пошла на погружение.
— Обожаю эту женщину, — крякнул Мерлин, а рука снова вернулась в тазик. — Целую каждый твой пальчик!
Зеркало засветилось, стоило чародею положить на него руку. Сияние резало глаза, и я отвернулась.
— Посмотрим. Все можно изменить, — прищурился Мерлин, а внутри зеркала разрослись какие-то золотистые веточки, на которых появлялись яблочки. Волшебное дерево ползло вверх, радуя огромным урожаем.
— Так! Нашел! Ну-ну! — загадочно произнес Мерлин, потирая подбородок. — Вот Артур! А вот… Ну, тут яблоко от яблони недалеко падает! Вот оно — наше, червивое! Кто ж знал, что Гвиневера погубит его.
Позади раздался всплеск. Рука из тазика показала «козу».
— Согласен, коза драная! — вздохнул Мерлин и простонал: — Изменила с Ланцелотом! Где там наш Ланцелот Озерный?
Рука помахала нам из тазика, а я смотрела на хитросплетение золотистых ветвей, на сотни тысяч яблок, которые висели, обрывались и падали куда-то вниз. На каких-то ветках расцветали золотые цветы, какие-то из них увядали, а какие-то облетали, становясь маленькими яблочками. Это было так красиво и завораживающе! Но я ничего не понимала.
— Хм… А если не Гвиневера? Кто тут у нас поблизости есть? Леди Изольда? Изольду нельзя, тогда лампочку не изобретут. Темные века еще на пять тысяч лет протянутся, — сопел Мерлин, то сдвигая, то раздвигая картинку. — Леди Лорис? Так, что у нас… Нет, Нет, и еще раз нет! Потерю солнечных очков цивилизация не переживет. Да, дорогая Вивьен? Для нас это будет страшной потерей! Нельзя ее трогать! Леди Маргот? Может ее? Сейчас глянем… Та-а-ак! Караул! Коллекция модных противогазов «Ядерная весна»! Такое мы не переживем! Как насчет Леди Брианны? Как вы думаете, люди смогут прожить без Интернета в далеком-далеком будущем? Просто его так и не изобретут...
Мерлин что-то бубнил себе под нос, а я стояла рядом и нервно переминалась.
— Одно дело — повернуть время вспять, а другое — суметь им воспользоваться правильно, — произнес Мерлин, снова перебирая варианты, — и при этом не изменить ход истории. Нужна девушка, которая смогла бы заменить Гвиневеру… И я пока не вижу такой. Ту Гвиневеру мы выдадим замуж за кого-нибудь попроще. О, отличный вариант! И будет у них трое детей, будут они жить долго и счастливо. Вивьен, что ты хочешь сказать?
Рука уже несколько минут плескалась в воде, а мы с Мерлином обернулись. Рука показала пальцем в мою сторону, а потом выставила средний палец вверх. Это меня куда тут посылают? Нет, я предположительно поняла, на что именно, но…
— Погоди! — Мерлин, посмотрел на меня со всех сторон. — А почему бы и нет? У Лодегранса, короля Камелиарда, была единственная дочь. Артуру нужен был союз с Камелиардом, так что… Богиня Судьбы выбрала тебя не просто так. Видимо, твоя жизнь в будущем не имела существенного влияния на историю… Так, мелкая пылинка, которую сдует со скрижалей вечности первым порывом ветра… Мы пошлем ее на...
А вот теперь я, кажется, догадалась, на чей!!
— На несколько лет назад, когда Артур решил жениться! — потер руки Мерлин.
— Нет! — возмутилась я, глядя на них как на умалишенных. Рука из тазика показала несколько движений, и я рефлекторно схватилась рукой за шею. — Я не собираюсь быть ничьей женой! Вы с ума сошли?! Вы же сами сказали, что я — богиня судьбы!
Зеркальная гладь пошла кругами, как лужа после дождя, а перед нами появились странные руины. Седой туман окутывал их, а вокруг них цвели яблони, осыпая лепестками каменный стол. Я прикоснулась рукой к зеркалу и почувствовала, как мои пальцы погружаются в него как в воду.
Мерлин втащил меня внутрь зеркала, а туман окутал мои босые ноги. Запах цветов и меда непроизвольно заставил вдохнуть полной грудью, а луч света, пронзающий туман, упал на каменный саркофаг с торчащим из него мечом. Я подошла ближе и провела рукой по золотой вязи букв, ощущая завораживающий холод камня. В луче света, который падал вниз и заставлял буквы ослепительно сверкать, спрятались маленькие звездочки, искрящие и гаснущие.
Стальная рукоять меча блестела на свету, искрилась драгоценностями, а тонкая полоска света скользила по лезвию, уходящему в камень. Это был маленький остров, окруженный спокойной водной гладью озера.
«Здесь покоится величайший из мужей, легендарный король Артур. Преданный и преданный», — прочитала я на саркофаге и тяжело вздохнула.
Лепестки падали белым снегом, застилая буквы и целые слова, а с неба слышались печальные песнопения, от которых щемило сердце и душу. Почти вся каменная крышка была исписана, но большинство слов замело яблочным снегом.
— Нет, это все очень печальненько... — согласилась я, прогоняя из души уныние и мрак и отошла подальше.
— Ты его просто никогда не знала, — прошептал чародей, глядя на сверкающий меч.
Над мертвой водой без единого всплеска висел непроглядный туман. Мерлин гладил мрамор с какой-то грустной улыбкой, стирая лепестки.
— Я вам даже соболезную. От всего сердца, уважаемый Мерлин, но… Не хочу исправлять чужие ошибки. Простите, но я не собираюсь выходить замуж за того, кого ни разу не видела, и не хочу изображать Гвиневеру!
Мерлин поднял на меня глаза, а потом прищурился.
— Так мы тебя назовем Гиневрой. Или Женеброй! Если угодно, то Гвиневрой! — заметил он, подходя к озеру. — Послушай, как звучит: Гвиневра, дочь Лодегранса, будущая королева Камелиарда и Камелота!
— Нет, спасибо, — заметила я, стараясь улыбаться как можно вежливей. — В темные века считалось, что если девушка плохо убегает, значит, она согласна. Я еще помню, как замуж выдавали: либо выходишь добровольно, либо тебя выносят!
— Вопрос с отцом мы решим, — произнес Мерлин, а из воды появилась рука с невзрачным мечом. Она бросила меч Мерлину, а я поймала лишь брызги. — Это будет величайшая история любви! Но если ты не согласна, то... Прости!
