— А тебя не смущает, дорогой папа, что мать видит мир ее глазами? И слышит ее ушами? Нет? — заметил ядовито принц, пока в тумане сражались воины, похожие на настоящих. — Так, дорогие мои, давайте, вспоминаем, что кому обещала одна очень жадная гусеница, запутавшаяся в своих яблоках. Она всем обещала дать. Мне возможность жить так, как я хочу. Тебе, дорогой Мерлин, Грааль и любовь, тебе Артур — сына и любовь. Итак, у моей любимой богини Грааля нет. У меня Грааля нет. У тебя, Мерлин, Грааля нет. Это означает, что жадная гусеница унесла его с собой. И в любой момент нас ждет что? Правильно! Призовая игра! Будем в сто восьмой раз доказывать жадной гусенице, что мы достойны, что мы — молодцы, что мы тут всячески стараемся ей угодить.

Я прислонился к дереву, понимая, что мальчишка обвел меня вокруг пальца. Меня, старика Мерлина. Он загнал меня на Авалон, чтобы я увидел все своими глазами, прекрасно зная, что на слово я не поверю. И там я увидел петлю времени, которую сумел снять. Вот только не учел, что Грааля там не окажется.

— Так, живые по кромочке леса, — командовал Мордред, размахивая мечом и облизывая пересохшие губы. — Натуральней. А не так, как …

— А на каком основании мы должны подчиняться его приказам? — заорал Лоегрин, бросаясь с мечом на Мордреда.

— Потому что это мой приказ, — сурово произнес Артур, глядя на расстановку сил на поле. — Встали и сражаемся! Выберите себе кого-то из отряда Мордреда! Живо!

Лоегрин и другие рыцари смотрели на нас странными глазами.

— Это что еще за чары? — спросил Гавейн, осматриваясь по сторонам. — Артур! Что происходит?

— Пока что невыполнение приказа, — произнес Артур, положив руку на Эскалибур. Рыцари растерянно осматривались по сторонам, а потом друг на друга.

— Мы думали, что будем сражаться с Мордредом и его войском! — вознегодовал Персифаль, снимая шлем.

— Девочки, давайте быстрее, а то всех мальчиков разберут! — Мордред схватил сэра Кея за плащ и толкнул под ноги одному из своих воинов. — Так, у нас тут двоих не хватает! Лоегрин сражается с Персифалем! Мало ли, что они не поделили? Может, Персик стал слаб глазами, а может, пытается объяснить сыну — идиоту, что враги в темных доспехах! Быстренько, быстренько, я кому сказал! Сражаемся натурально!

Битва кипела, а я стоял и украдкой с улыбкой смотрел на сына Артура. Магическая завеса скрывала все наши приготовления.

— Гордись, Артур, — усмехнулся я, глядя на черный силуэт, который осматривает иллюзию со всех сторон. — Твой сын сумел обыграть даже меня, старого Мерлина. Надеюсь, что богиня купится на этот трюк. Очень на это надеюсь. Пока Грааль в ее руках, мы не можем быть уверены в том, что игра не начнется снова. Как только богиня увидит, что мы все умираем, она придет. Если не ради меня, то ради тебя, Артур. Если не ради нас, то ради сына.

— Я так рад, что больше не приходится изображать идиота под действием заклинания, — усмехнулся Артур, тяжело вздыхая.

— На тебя бы оно все равно не подействовало, друг мой, — отозвался я, глядя на него с улыбкой и понимая, что сейчас игра в руках Мордреда. — Только те, кто лишен своей воли, кто слаб духом способен поддаться таким чарам. Но быть идиотом иногда выгодно. Король-идиот — видит больше, чем умный и хитрый король. Я когда-то учил тебя этому. Посмотрим, мой друг. Ничего не хочу загадывать заранее.

— Я просто хотел забрать у нее своего сына, — произнес Артур, глядя на свои руки. — Моего мальчика, ради которого я объединил земли, отстроил Камелот. Я предложил ей тогда, чтобы она снизошла ко мне вместе с ребенком, чтобы правила, как моя королева. Я бы дал ей все, что она пожелает. Но она отказалась. А я так мечтал видеть маленького мальчика, который бегает по замку, и красавицу, с улыбкой следящую за ним. Я бы сгребал их в свои руки и понимал, что у меня есть то, чего не было никогда. У меня есть семья. Настоящая. Я мечтал держать на руках своего сына, мечтал, чтобы он вырос хорошим человеком.

— Конечно, папа. Был бы я хорошим человеком, утонул бы вместе с кораблем, — усмехнулся Мордред, а в его глазах была странная издевка и ненависть. — Видимо, именно на это вы и рассчитывали.

— Мы просто хотели забрать тебя у матери. Артур помнил, что ты родился в Бельтайн, поэтому мы придумали для богини судьбы пророчество. Сложно было вычислить твой возраст, ведь на Авалоне время течет иначе. Но до нас дошли слухи, что тебя отдали на воспитание во внешний мир. И тогда мы действительно собрали всех детей, которые родились на Бельтайн, посадили их на корабль, ожидая, что богиня судьбы вмешается, но она не вмешалась. Корабль отчалил от берега, а я держал его магией. Как только он начал тонуть, а дети один за другим погружаться в пучину, по велению магии, они снова оказывались в своих семьях, словно ни в чем, ни бывало. Малыши ничего не помнили, так же как и их родители. А потом тебя каким-то чудом вынесло на берег. Артур бросился к тебе, но тебя уже схватила мать. «Я не отдам тебе своего сына! Ты еще не заслужил права быть с ним!», — произнесла она, растворяясь в воздухе. Бедная Моргана пыталась помешать нам, забрать тебя, а богиня подстроила все так, чтобы она случайно погибла. Точно так же, как и Леди Ингрейна, на которую она наслала безумие.

Я тяжело вздохнул, вспоминая, как рыдал Артур, стоя на коленях на песке, где только что волна вынесла его сына.

— Судьба часто обманывает людей. И мы не исключение, мой друг, — ответил я, глядя в синие, холодные глаза наследного принца.

* * *

Допустим, это все правда. Мерлин и Артур смотрели на меня, а я отвернулся.

— Я уже взрослый мальчик, и сам завязываю на узелок тех, кто мне не нравится, папа, — насмешливо ответил я, глядя на то, как Артур тяжело вздыхает. — Так что обойдемся без родственных соплей.

Туман крался с реки, а я осмотрелся по сторонам, глядя, как призрачная стрела пролетела сквозь меня, а призрачный воин упал на колени, пронзенный в горло. Не нравится мне этот туман…

На секунду я застыл, вглядываясь в туман, а потом опустил глаза, проводя перчаткой по своей груди. Я отчетливо видел, как умираю, видел, как по груди течет кровь… А еще я видел лицо моей богини и лицо моей матери, склонившимися надо мной.

Я мельком бросил взгляд на Мерлина, который стоял под деревом, опираясь на посох. Артур молча стоял рядом, не сводя с меня глаз. «Не трогай его!», — махнул рукой Мерлин. — «Его обида все еще сильна!».

Странно, но я не могу просчитать, откуда исходит угроза, но отчетливо вижу свою смерть. Туман застилал поле призрачной битвы, а я отошел к дереву, глядя, как Мерлин выставляет вперед руку, окутывая нас заклинанием и обнажая поле битвы. Яростные крики, звон оружия, стоны и свист стрел звучали достаточно натуралистично.

— Она придет, — негромко заметил я, глядя как на самом видном месте поля появились три фигуры. Мерлин, который разил заклинаниями направо и налево, Артур и я, сошедшиеся в смертельном поединке. Изорванные, измочаленные плащи трепетали в тумане, сталь лязгала о сталь, а на моем лице был смачный росчерк крови. Кровь сочилась из плеча Артура, а на его щеке появился еще один кровавый шрам. Поединок продолжался, страсти накалялись, Артур оттеснял меня, а я сопротивлялся. Матери не было.

— Между прочим, — заметил я, глядя в упор на Артура, который с надеждой посмотрел на меня. — Шрамы от Эскалибура не заживают. Спасибо, что выслушал меня тогда, дорогой папа. Приятно, что теперь я смотрю в зеркало и вижу подарок от любимого отца. Поверь мне, первые раз десять я вел себя, как примерный мальчик, совершал подвиги даже в честь курицы, пробегающей по двору Камелота. Но потом мне слегка надоело. И уже на одиннадцатом витке игры, я решил, что злом быть намного приятней и интересней.

Я подозрительно смотрел на битву, понимая, что кого-то не хватает. Туман стелился по реке, наплывая в тихую заводь, а я вглядывался в него. Мы замерли, глядя, как я пробиваю насквозь мечом Артура, а он обрушивает меня на землю и вбивает в меня меч.