В гробовой тишине, мы просто стояли и ждали. Я видел, как хватаю Эскалибур и бросаю его в Мерлина, прибив его к дереву. Чародей с ужасом смотрит на рукоять меча и…
— Она не пришла, — заметил Мерлин, а позади меня послышался вздох Артура. — Странно, да? Мы тут умерли все, а она не пришла.
Истекающие кровью я и Артур расползались подальше, зажимая смертельные раны. Где-то на дереве Мерлин стонал, как при родах.
Да…
— Ну что ж, — усмехнулся я, глядя на свои предсмертные крики: «Мама! Мамочка!». — Делаем выводы и расходимся по домам. Будем надеяться, что на этом все и закончится. Пусть она подавится этим Граалем.
— Да, кто бы мог подумать, — усмехнулся Мерлин, пока я согревал себя мыслью, что скоро увижу мою маленькую богиню. Скоро обниму ее, прижму к себе и больше не отпущу. Я чувствовал себя влюбленным Ланцелотом, готовым скакать на край света, лишь бы просто прижать ее к себе и прошептать ей: «Я жив, все порядке…». Кстати, о Ланцелоте…
— Так, а где Ланцелот? — я посмотрел на Артура и Мерлина, а потом медленно перевел взгляд на озеро. — Где Ланцелот?
* * *
Я сидела на ковре из лепестков роз, а потом вскочила на ноги, умоляя дать мне коня… Слуги опустили головы, а я бегала глазами, обещая им такие повороты судьбы, от которых у мужской половины замка волосы встали дыбом.
— И вместо красавицы, — с угрозой в голосе произнесла я, глядя на молодого слугу. — Ты встретишь красавца… А ты вообще замуж не выйдешь! Быстро, коня! Я — богиня судьбы! Приказываю!
Слуги молчали, пока стража закрывала дверь на дубовый засов. Я пыталась открыть его, суля такие приключения, от которых дыбом встала даже борода сурового вояки в доспехах.
— Госпожа, — прошептала девушка — служанка, которой я пообещала двадцать восемь детей, если она сейчас же не поможет мне. — Пройдите в покои… Вам не стоит сидеть на холодном полу…
— Оставь меня, — рявкнула я, добавив еще двадцать детей к общей численности. Девушка побледнела, но стоически отказывалась выполнять приказ.
— Хозяин приказал не выпускать вас! — сурово произнес стражник, а я задыхалась от ужаса, пытаясь осознать свою боль. — Мы выполняем последний приказ хозяина!
Мне помогли встать и в гробовой тишине повели в комнату. Я обессиленно упала на кровать, терзая руками подушку. Внезапно прямо в комнате послышался женский голос.
— Я здесь, моя богиня. Теперь я служу вам. Ваша верховная жрица — Моргана Ле Фей…
Я обернулась и увидела ту самую темноволосую женщину в капюшоне, которая стояла посреди комнаты, объятая белесым туманом. Я сглотнула, видя, как она делает шаг в мою сторону и снимает капюшон. На меня смотрели любимые, синие глаза, от которых я закусила палец, чтобы не разрыдаться.
— Я прошу вас, выслушайте меня, — произнесла Моргана, пряча лицо под капюшоном, пока я пыталась взять себя в руки. — Когда мне было двенадцать лет, Утер Пендрагон обманом овладел моей матерью, а потом женился на ней. Мы, старшие дочери, были поспешно выданы замуж за вассалов, чтобы не путались под ногами. Моим мужем стал Лот, старый, мерзкий, отвратительный ублюдок, которого я возненавидела сразу же, как только увидела…
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — прошептала я, бросая взгляд на окно. Если удастся выбраться, то…
Внезапно Моргана появилась возле окна, заслонив собою свет, а я посмотрела на нее с ненавистью.
— Я рассказываю тебе это не просто так, — заметила она, чуть склонив голову. — Мне было двенадцать, а ему около сорока. Помню, как в первую брачную ночь, пряталась среди мешков на кухне, умоляя богиню судьбы спасти меня от участи быть женой… Я так ей благодарна. О, если бы вы знали. Я поклялась, что отныне моя жизнь принадлежит ей, и богиня имеет право распоряжаться ею, как ей угодно. И я приняла на воспитание Мордреда, выдав его за сына Лота. Благодаря этому я сумела удержать владения. Я верой и правдой служила богине судьбы, и сейчас я, как верховная жрица, говорю вам то, что должна сказать. Ваша судьба в ваших руках.
— То есть, я могу его спасти? — едва слышно прошептала я, чувствуя, как слезы просохли.
— Если успеешь, — прошептала Моргана. — Если успеешь, богиня. Ему действительно угрожает опасность. Он видел в зеркале свою смерть.
Я слушала ее, чувствуя, как в ушах пошел такой звон, от которого захотелось зажать их. Звон становился нестерпимым, а я пыталась закрыть уши, падая на колени и закрывая глаза. Звон перерастал в женский голос, а я панически дышала, разбирая лишь отдельные слова, похожие на мое имя. Внезапно звон оборвался, а перед глазами была темнота. Вокруг царила такая тишина, что мне показалось, я оглохла сразу на оба уха.
— Слушай меня внимательно, никудышная преемница. Правильно я сделала, что не оставила тебе Грааль, — произнес отчетливый женский голос, а я выдохнула от напряжения, чувствуя, как он давит на меня. — Слушай внимательно. Мне плевать, что они там затеяли, я не такая дура, чтобы повестись на этот трюк. Скажи Моргане, чтобы она предупредила. Войско идет по воде! Две тысячи против полутора сотен.
Голос оборвался, а я пыталась прийти в себя, видя смутные очертания комнаты, яркими гранями режущие глаза и расплывающиеся от внезапной слабости.
Покачиваясь, я трясла головой, чувствуя, как не слышу собственного голоса.
— Моргана, — мой голос был хриплым и казался мне тихим. — Быстро на Камлан. Войско идет по воде. Две тысячи против полутора сотен. Быстро, я кому сказала!
Я видела бледное лицо Морганы, которая посмотрела на меня синими глазами.
— Быстро! — прокричала я, пытаясь ухватить призрак. Сквозь руки прошел черный дым, а я увидела огромную черную птицу с синими глазами. Ту самую, которую видела однажды в Броселианде. Я распахнула окно, чувствуя, как холодный воздух ударил порывом ветра в лицо, а Моргана с клекотом взметнулась в небо.
— Две тысячи против полутора сотен, — шептала я, глядя на целое войско, которое стоит под замком в полной боевой готовности. Черные доспехи сверкали, а я смотрела сверху вниз на маленький гарнизон.
Ветер трепал волосы, а я чувствовала, как носом пошла кровь. Я вытерла ее, размазывая по тунике.
— Никудышная, говоришь? — выдохнула я, ужасаясь своим мыслям. — Ладно. Посмотрим.
Я летела вниз, мысленно представляя, как птица летит сквозь туман. Прямо возле входа в замок я столкнулась со стражей.
— Выпустить меня немедленно!- рявкнула я, понимая, что огромный дубовый засов меня не пугает. — Я кому сказала! Где командующий! Кого оставили за главного!
— Миледи, — подлетели служанки, пытаясь меня успокоить. — Успокойтесь… В замке вы в полной безопасности!
— Пустите меня! — я раздавала удары направо и налево, понимая, что гуманизм — это мое второе имя. — Быстро! Найдите мне его!
Ко мне притащили какого-то мужика в доспехах, которому я едва ли доставала до груди.
— Миледи, послушайте! — хрипло произнес он, но я решила, что сегодня говорить буду я, а слушать он. — Миледи, успокойтесь!
— Слушай меня внимательно, — рявкнула я нагруднику с драконом. — Я приказываю, на правах хозяйки замка, собрать все войско, которое осталось оборонять замок.
— Вы не имеете права нам приказывать! — твердо ответил главнокомандующий. — Вы — женщина. Приказы женщины распространяются только на слуг.
— Я твоя королева! — заорала я, швыряя ему в лицо корону. — Я имею право приказывать тебе!
— Никак нет, — ответил военачальник, пока я мысленно подбирала слова и аргументы, в тот момент, пока все с пола подбирали челюсти. — Королева не имеет права командовать войсками!
Кто-то из слуг попытался поднять мою корону с пола и надеть мне ее на голову, но я запустила в него королевскими почестями.
— Если ты не подчиняешься женщине, если ты не подчиняешься приказам королевы, тогда ты подчинишься воле богини судьбы! И поверь, я прокляну тебя до восьмого колена! — прошипела я, глядя на черный нагрудник. — И так будет с каждым. Если сейчас же вы не откроете дверь и не соберете отряд, то потом не жалуйтесь на судьбу! И пусть ваши дети не жалуются. И когда через пару сотен поколений вашему прапрапра… и так далее вместо айфона пришлют кирпич, поверьте, это моих рук дело! Так что живо!
