- Ах ты, пропасть!

От неожиданности мужчина выпустил рыбу из рук, и она, звонко шлепнувшись о мостовую, резво поползла в сторону соседнего прилавка. Никита встрепенулся, стоявшие неподалеку женщины громко завизжали и отпрыгнули в сторону.

- Куда это ты?! – забавно возмутилась Таня. – А ну вернись!

Пара секунд, и беглянка, пойманная в магический силок, вновь оказалась на прилавке, а сама девушка с явным любопытством склонилась над ней, очевидно желая понять причину неожиданной рыбьей активности.

Молодец, сообразила, что речная обитательница ожила не сама по себе.

Внезапно Танины плечи напряглись, и она резко повернулась в мою сторону. На ее губах тут же заиграла улыбка.

Неужели узнала?..

Девушка что-то быстро шепнула брату, сунула ему в руки кошель с деньгами и быстрым шагом направилась ко мне. Поравнявшись, поклонилась в пояс.

- Здравствуйте, Гликерия Афанасьевна.

- Здравствуй, Танечка, - улыбнулась я. – Рада тебя видеть.

- А уж как я рада! Сколько лет мы с вами не виделись! Только вы-то, небось, по делу в наши земли пришли?

- По делу, - кивнула я. – Вот, тебя случайно увидала и решила поздороваться. А ты меня, значит, под личиной разгадала?

- Разгадала, - снова заулыбалась Татьяна. – Вас, Гликерия Афанасьевна, глаза выдают. От их взгляда таким теплом веет, что ни с кем спутать невозможно.

Смотри, какая внимательная!

- В гости-то к нам зайдете? – с надеждой в голосе поинтересовалась чародейка. – Батюшка будет рад вас увидеть, да и братья тоже. Я же с утра тесто поставила, вмиг пирогов испеку, оглянуться не успеете.

- Пироги – это, конечно, хорошо и вкусно, а некогда мне ими угощаться, - ответила ей. – Не обижайся, Танюша. Возможно, когда-нибудь потом…

Собственно, главная цель моего визита в Ерать уже достигнута. Справки о Диме можно навести чуть позже, а сейчас действительно лучше вернуться в свой удел и проверить, как там идут дела.

- Быть может, я смогу помочь в вашем важном деле? – осторожно предложила Таня. – Я ведь матушке уже давно помогаю: и зелья варю, и жалобщиков принимаю, даже межмирную ткань вместе с другими магами пару раз латала.

- Так у тебя ж своих хлопот хватает, - я кивнула в сторону Никиты, который все это время послушно стоял у прилавка и с интересом нас разглядывал. Меня под личиной старухи он явно не узнал.

- Да какие хлопоты, - отмахнулась девушка. – С покупками Никитка и сам справится.

- Спасибо, - улыбнулась я. – Помогать мне сейчас не нужно. Однако буду очень благодарна, если укажешь место, где можно водицы испить, солнце уж больно припекает.

Таня кивнула головой, сделала брату рукой какой-то знак и повела меня вперед между торговыми рядами. Несколько раз мы свернули влево, а потом вышли к одной из высоких стен, окружавших городской рынок. Возле нее обнаружился колодец с большой красивой чашей для питья.

- А чаша-то серебряная, - удивилась я.

- Ну да, - кивнула Татьяна, зачерпывая колодезной воды.

- А отчего ж она магически не защищена или хотя бы цепочкой к колодцу не прикована? Украсть ее – раз плюнуть.

- Так никто не ворует, - пожала плечами девушка. – У нас с воровством строго - по княжескому приказу руки до самых плеч отрубить могут. Без поблажек и снисхождений. Бывали случаи, когда даже знатным боярам прилюдную казнь учиняли.

- А если человек беден и крадет исключительно по нужде? – заинтересовалась я, принимая от нее серебряный сосуд.

- Все равно без рук останется. Только у нас, Гликерия Афанасьевна, бедняки чужого не берут. Если нужда настигла, в княжий терем идут, там им любую помощь окажут: дом починят, хлеба дадут, работу подыщут – смотря что человеку надо. Батюшка сказывал, что в нашем уделе лихих людей теперь меньше, чем в любом другом княжестве. Бегут они отсюда. Вернее, от нашего князя. С ним не забалуешь, проще в другом месте обосноваться.

О!.. Хорошо же Дмитрий Евсеевич в своих землях систему управления отладил. Выходит, Настасья была права, нрав у западного правителя действительно крут и жесток. А с виду-то и не скажешь…

- Видела я вашего князя, - сказала я, возвращая Татьяне чашу. – Только мне он показался другим – тихим и спокойным.

- Он таким всем кажется, - хохотнула девушка. – Слышали б вы, Гликерия Афанасьевна, как тихо он людей в ссылку отправляет и спокойно головы рубить приказывает.

- А ты сама-то слышала?

- Да. У меня в княжих хоромах подруга живет – дочка его сводной сестры, и я ее там время от времени навещаю. Не подумайте, князюшка наш вовсе не тиран, а просто очень справедливый человек. Правда, слуги ему лишний раз на пути попадаться не рискуют. Особенно если он зол или чем-то расстроен.

Чудеса…

- Говорят, у него некоторое время назад случилось большое горе – умерла жена, - осторожно произнесла я.

- Было такое, - кивнула Таня, наливая в чашу воды для себя. – Но давно, много лет назад. Он с тех пор так вдовцом и ходит. Девок в опочивальне своей привечает, но замуж ни одну из них не зовет.

- А отчего ж умерла княгиня? Знаешь?

- Как не знать? Это всем известно – повесилась она.

- Прямо-таки взяла и повесилась? Наверняка этому была какая-нибудь причина.

Взгляд Татьяны стал напряженным. Она опустила глаза и принялась неторопливо пить воду.

- Ты знаешь, почему княжеская жена покончила с собой? – чуть настойчивее поинтересовалась я.

Девушка дернула плечом.

- В городе разные слухи ходили, - ответила она. – Один другого глупее.

- А в княжеском тереме? Что говорили там?

Таня вздохнула.

- В тереме говорили, что княгиня была больна. Вроде целый букет недугов у нее имелся, а князь об этом только после свадьбы узнал. Бояре уговаривали его вернуть супругу родителям, а он не согласился, мол, клялся жить с ней и в болезни, и в здравии. Еще сказывали, что у Алены тайный штат целителей имелся, которые правили ее самочувствие.

- Почему тайный?

- Потому что недуги были такие, о которых никто не должен был знать: падучая, несколько женских болячек, страхи внезапные, от которых она сама не своя становилась… Бедняжка. Даже княжеская жизнь будет не в радость, если тебя, молодую и красивую мучает собственное тело. Да и Диме наверняка приходилось нелегко. Клятвы клятвами, а жить каждый день рядом со страдающим человеком и ждать, когда его прихватит в следующий раз тоже очень непросто.

- Когда Алена умерла, я была еще совсем девчонкой, - продолжила Таня. – Мало что понимала, однако помню – шептались в темных углах княжеского терема, будто устал Дмитрий Евсеевич от болезней супруги и завел себе любовницу. Да не одну, а нескольких.

- И княгиня об этом узнала.

- Конечно. Такое шило разве ж в мешке утаишь? Что там дальше было, я не знаю, а только уехал правитель как-то раз на охоту, а как домой вернулся, оказалось, что жены-то у него больше нет.

Я покачала головой. Кардинальный же способ решения семейных проблем нашла покойная княгиня.

В жизни, в том числе супружеской, так бывает всегда: оба и правы, и виноваты, каждого можно понять и оправдать. И Диму, который, как любой здоровый мужчина, нуждался в женской ласке, и Алену, которая наверняка очень переживала из-за своих болезней и терпела косые взгляды приближенных людей. Неудивительно, что измены мужа окончательно ее добили.

Эх… По себе людей, конечно, не судят, однако по ком еще их судить? Лично я никогда бы не пошла на такой ужасный решительный шаг. Выла бы диким зверем, пробила бы головой пару-тройку стен, но руки на себя не наложила. Много будет неверному мужу чести – жизни себя из-за него лишать. Не известно, как эта самая жизнь повернется, быть может, уже завтра не ты, а супруг будет за голову хвататься и лбом дубовые бревна перешибать.

Видимо, нежным и хрупким созданием была несчастная Алена, раз уж душевная боль оказалась для нее непосильной и именно смерть показалась решением всех возникших проблем.

Что ж, искренне надеюсь, что страдания – и духовные, и телесные позади а облака стали для нее мягкой постелью.