- Хороший сегодня был день, - заметил муж, когда в воздухе засверкали воронки телепортов. – Нам определенно стоит навещать Мечеслава чаще.

- Может, и стоит, - ответила я, - да только ни у кого из нас не будет на это времени. Ты же первый так закопаешься в свои заботы, что позабудешь обо всем на свете.

- Как знать, - пожал плечами Касьян. – Когда долго живешь один, в какой-то момент нет-нет да и возникает желание повидаться с близкой родней. Мне это теперь хорошо знакомо.

…Спала я в эту ночь плохо. Сначала долго ворочалась с боку на бок, потом просто лежала на спине, разглядывая темный потолок и обдумывая события сегодняшнего дня.

Все-таки память – не только благодетель, но и палач – жестокий и беспощадный.

Святые силы, как же сильно мы с мужем друг друга любили! Сколько нежности и восторга возникало в душе от одного только поцелуя или даже легкого прикосновения руки!

Оказывается, я до сих пор это помню.

Как грустно.

Рутина, недомолвки, молчаливые обиды – все это разрушает любовь и семейные отношения вернее и надежнее любой беды, любого потрясения. Как ржавчина, которая с течением времени способна съесть даже самый крепкий металл, если ее вовремя не заметить и не убрать.

Касьян, конечно, прав – в том, что мы оказались на грани разрыва, есть значительная доля и моей вины. Служба действительно занимала и занимает большое место в моей жизни, и хотя я всегда изо всех сил старалась найти баланс между работой и семьей, получалось у меня, по-видимому, не очень.

Что ж, рыдать и заламывать руки конкретно сейчас уже совершенно бессмысленно. Во-первых, дело сделано, а во-вторых, я нисколько не жалею о десятилетиях, проведенных на посту верховной яги и, если бы время вдруг повернулось вспять, распорядилась этими годами точно так же. Разве что, к мужу относилась бы иначе, чтобы он чувствовал - я его люблю гораздо сильнее, чем он думает.

Вот только был бы в этом хоть какой-то смысл? Поддерживать нормальные отношения (и тут Касьян снова прав) все-таки должны двое…

ГЛАВА 9

Утро встретило меня сюрпризом. Когда, умывшись и приведя себя в порядок, я вошла в горницу, оказалось, что на столе меня дожидается большая алая роза.

- Откуда цветок? – с удивлением поинтересовалась у Пафнутия.

- Гусь принес, - невозмутимо ответил кот, накрывая на стол. – Сегодня, еще до восхода солнца. Доставил от Ивана Никифоровича кое-какие бумаги – те, которые нельзя пересылать магическим способом. Ну и розу эту приволок.

Я осторожно взяла неожиданный подарок в руки.

Вряд ли мне его прислал именно княжеский чародей. Скорее, это было кто-то другой.

- Сомневаюсь, что этакая красота выросла в Авдеевых садах, - заметил Пафнутий, устанавливая на столе самовар.

Я поднесла розу к глазам.

Да, цветок действительно необычный – вдоль алых лепестков тянутся нежно-розовые прожилки с белыми и голубоватыми крапинками. А уж какой сладкий исходит от него аромат!..

В нашем княжестве таких чудесных бутонов днем с огнем не сыщешь. То ли дело Западные земли! Помнится, Настасья говорила, что нарочно выращивает подобные розы в своем палисаднике – мол, их стебли и лепестки в разные зелья добавлять можно, а уж омолаживающие крема на их основе получаются самые что ни на есть расчудесные.

- Записка к подарку прилагалась? – задумчиво спросила я у своего помощника.

Он покачал головой.

- Нет. Да и зачем она нужна? И так понятно, кто именно его прислал. Говорил я тебе, Лика, надо было гнать того удельного князя взашей. Сейчас он цветы присылает, затем серьги с колечками дарить начнет, а потом придет Касьян Трипетович, устроит тебе скандал, а ему свернет шею. И будут у нас серьезные проблемы на уровне правящей верхушки.

Я закатила глаза.

- По-моему, ты преувеличиваешь.

Наклонилась и еще раз вдохнула нежный аромат.

Надо же, мне подарили цветок! Когда, интересно, в последний раз я получала такой милый и нежный подарок? Не к какой-нибудь дате или событию, а просто так, от души?

Давно. Очень давно.

Я уже и забыла, как это здорово, когда мужчина вдруг присылает такое маленькое послание – помню о тебе, хочу, чтобы ты улыбалась.

- А роза-то хороша, - задумчиво сказал между тем Пафнутий. – Ее можно в мыло добавить. Или в масло какое-нибудь. Уж больно запах у нее свеж и приятен.

- Не будем мы ее никуда добавлять, - отозвалась я – Мне этот цветок доставили из Западных земель, и я хочу, чтобы он меня радовал. В бутылку поставлю. Пусть стоит.

Пафнутий покачал головой и принялся расставлять на столе чайные чашки.

После завтрака я отправилась в свой кабинет. Окинула быстрым взглядом сигнальные кристаллы (судя по их спокойному безразличному поведению, конкретно сейчас в моем южном княжестве все было спокойно), а потом взяла одно из переговорных зеркал и отправила магический сигнал остальным хранительницам.

- Как прошли сутки, девочки? - спросила я, когда шесть переговорников заискрились волшебным светом.

- В целом неплохо, - отозвалась Марья. – Образовались всего три проплешины и ни одного порыва межмирной ткани. Представляешь? Я впервые за все эти дни нормально выспалась.

- У меня тоже все в относительном порядке, - подала голос Аграфена. – Прорывов не было, зато проплешин за сутки ликвидировали аж восемь штук.

- Справились?

- Да, вполне. Сейчас на дежурство заступила следующая группа магов.

- Везет вам, - вздохнула из зеркальной глубины Глафира. – У меня на территории появились всего две проплешины, зато межмирных дыр – целых семь. Еле-еле успели их убрать. Мне бы сюда еще парочку магов прибавить, Лика. Те, что имеются в наличии, уже не справляются.

- Возьмешь Мечеслава, - кивнула я. – Сын не против нам помочь, а он один не то что двоих, пятерых стоит. Чуть позже я с ним свяжусь и отправлю на твои земли. Остальные, как дела у вас?

У остальных дела шли сносно, а потому, выслушав короткий отчет каждой яги, я со спокойным сердцем отпустила их заниматься делами. Всех, кроме одной.

- Настя, задержись немного, - попросила я свою последнюю собеседницу после того, как она подтвердила, что прямо сейчас никуда бежать не собирается. – Есть у меня к тебе небольшая просьба.

В глазах западной яги появилась тревога.

- Задержусь, конечно. Что случилось, Лика?

- Не пугайся, ничего не случилось. По крайней мере, пока. Мне нужно, чтобы ты немного рассказала о вашем удельном князе Дмитрии Евсеевиче. Что он за человек? Что о нем говорят люди? Как нему относишься конкретно ты?

- Хорошо я к нему отношусь, - пожала плечами Настасья. – Мужик как мужик. Отличный хозяйственник, рачительный, справедливый. Местные его уважают – и обычные, и колдуны. Некоторые даже побаиваются – законы он чтит строго, если что не по правилам, цацкаться не станет – под стражу да под суд. Собственно, в наших землях нежничать чревато, уж слишком много здесь лихих людей. А почему ты спрашиваешь, Лика?

- Я слышала, он был женат, - продолжила, пропустив ее вопрос мимо ушей, - а теперь вдовец.

Лицо Настасьи немного помрачнело.

- Да, так и есть, - кивнула она. – Лет уж восемь, как овдовел Дмитрий Евсеевич и во второй раз все никак не женится. Хотя это, быть может, и к лучшему.

- Почему?

- С первой его женой странная история приключилась. Я ее помню. Красавицей она была, умницей, веселушкой-хохотушкой. Как бабочка по терему княжескому порхала. А потом вдруг взяла и покончила с собой.

- Покончила с собой?!

- Ну да, - кивнула Настасья. – Повесилась на потолочной балке прямо в супружеской спальне. Спрашивается: с чего бы? Все у нее было в достатке, и молодость была, и любовь. Она ведь, как голубка возле своего князя ходила, да и он на нее влюбленными глазами смотрел. А тут – гляди-ка, минутку улучила и сама на шее петлю затянула.

Вот это да!

- А точно ли сама, Настя? Быть может, ей кто-то в этом помог?