Я периодически задавалась вопросом: зачем этот чародей вообще женился, если ему глубоко плевать на свою избранницу? Мои увлечения, заботы и хлопоты очень быстро перестали его интересовать. Если мне приходило на ум поделиться с ним чем-то, не касающимся его самого, Касьян неизменно слушал меня с отсутствующим выражением лица, а потом ронял какую-нибудь фразу, после которой пропадало всякое желание что-либо с ним обсуждать.

При этом внимать мыслям и идеям мужа было моей наисвятейшей обязанностью. С кем уважаемый чародей может обсудить свой неизменно тяжелый трудовой день, как ни с собственной супругой?

Нет, наедине с проблемами Касьян меня не оставлял. Если случалась какая-нибудь неприятность, он без всяких разговоров приходил на помощь. В браке с ним я чувствовала себя, как за крепостной стеной. Однако в какой-то момент стало казаться, что эта стена на самом деле - каменный мешок.

Я никогда не была затворницей, ведь обязанности хранительницы-яги скучать не дают, а потому жизнь всегда полна событий и впечатлений. И порой было очень жаль, что мужу эти мои впечатления до лампочки.

Что я только не делала, чтобы вернуть его с каждым годом остывающее внимание! Внешность, наряды, умение себя преподнести у меня всегда были на высоте. Касьян же воспринимал это как должное, а потому удивить его никак не удавалось.

Я было решила, что муж завел себе отношения на стороне, однако быстро выяснила, что это не так. Единственной его любовницей была служба, а я с ней соперничать категорически не могла.

Время, между тем, шло, сын рос, моих собственных дел и обязанностей с каждым годом становилось больше, а потому в какой-то момент я махнула рукой на сложившееся положение вещей, успокоилась и продолжила жить так, как живется. Меня даже почти не волновало то, что с Касьяном мы хоть и спим в одной постели, а больше напоминаем соседей, нежели супругов. Еще по-доброму завидовала Марье и Настасье – их мужья были куда приветливее моего.

А потом мне вдруг все надоело.

Как это всегда и бывает, поводом для «взрыва» послужил пустяк – Касьян забыл о годовщине нашей свадьбы.

Так уж повелось, что, несмотря на дела и заботы, несколько раз в год – в день рождения сына, день зимнего равноденствия и день нашей свадьбы мы непременно собирались за одним столом, пили вино, ели что-нибудь вкусное и общались, тепло и весело, как много лет назад.

А тут муж просто не пришел.

Собственно, я знала, почему Касьян не явился. Потому что я ему об этом не напомнила.

Стол, вино и свечи организовала, а про праздник впервые за тридцать восемь лет совместной жизни не сказала.

Вот и сидела одна, как дура, в красивом платье и с новой прической за столом и думала: неужели за столько времени нельзя было запомнить дату своего венчания?

Очевидно, нельзя. Ибо – зачем? Ведь есть жена, которая обязательно о ней напомнит. А если не напомнит, не велика беда, так как ему самому на все эти глупости давно плевать.

Я тогда выпила в тишине бокал вина, съела кусочек какого-то иноземного фрукта, а потом собрала вещи и ушла в свою приграничную избу.

Просто поняла, что там, в огромном роскошном дворце мне делать нечего. Сын вырос и живет отдельно, а больше меня там никто не ждет.

Честно говоря, поначалу я надеялась, что через пару-тройку дней Касьян постучит в мою обитую мифрилом дверь, отделяющую верхний мир от Нави, и как минимум поинтересуется, почему я не ночую дома. Но он не постучал.

Не удивлюсь, если Трипетович все это время в принципе не знал, что жена теперь живет сама по себе. И заметил это только сейчас.

- Я ни в коем случае не отговариваю тебя от возможного брака, - сказала я Катерине. – Наоборот, упускать свое счастье – величайшая глупость на свете. Но ты права – к будущему мужу все-таки нужно присмотреться внимательнее.

Она кивнула. Я же встала во весь рост и направилась к берегу.

- Ладно, давай вылезать из воды. Уже стемнело, пора спать. Сегодня у меня переночуешь, а завтра утром я открою тебе портал в Одрин.

- Спасибо!

- Пожалуйста. А Мечеслава с порога больше не гони. Вдруг у вас и правд все сладится?..

ГЛАВА 5

Я проводила Катерину домой сразу после завтрака.

Не смотря на то, что спать мы легли поздно, новый день у нас начался одинаково – почти сразу после рассвета. Видимо, Славушкина избранница, как и я, к ранним подъемам была привычной.

За столом Катерина осторожно поинтересовалась, чем может отблагодарить меня за гостеприимство. Я в ответ на ее вопрос улыбнулась, Пафнутий насмешливо фыркнул.

- Хорошим людям я помогаю даром, - сказала ей. – Так что «спасибо» будет вполне достаточно.

- Тогда – большое вам спасибо, - улыбнулась в ответ девушка. – Только не мало ли этого?

- А что с тебя еще взять-то? – вставил Пафнутий. – У нас, знаешь, как заведено? Дурных гостей мы в печь сажаем и с гречкой зажариваем. Навару от них бывает – страсть! А ты, мало того, что добрая да ласковая, так еще и худая, как птичка. Есть будет нечего.

Катя хихикнула и нежно почесала кота за ухом.

Что ж, с чувством юмора у нее тоже все в порядке – шутки ценит, даже такие дурацкие, как у моего помощника.

Когда со стола была убрана последняя тарелка, я вывела гостью на улицу, и, как обещала, открыла ей портал до стольного города.

- Лика, мне кажется или Катя больше не хромает? – поинтересовался Пафнутий, когда девушка вошла в сверкающую воронку.

- Нет, не кажется. А если бы ты присмотрелся к ней внимательнее, заметил бы, что и спину она тоже держит прямо.

- Значит, ты вчера ее исцелила?

- Да. Это было не сложно.

Пафнутий потянулся и сел на траву.

- Славная она девушка. Правда, Лика?

- Правда. Добрая, отзывчивая, веселая.

- Славе с ней будет хорошо.

- Наверное.

- Жаль, не долго.

- Тут уж ничего не поделать, - развела я руками. – Человеческий век короток. Если у них с Мечеславом дойдет дело до свадьбы, я лично позабочусь, чтобы Катерина оставалась молодой и здоровой лет на тридцать-сорок больше положенного срока. Дольше, сам понимаешь, никак нельзя. Ее организм такого количества магии просто не выдержит.

- Я знаю, - кивнул кот. – Другое дело, если бы Катя сама стала волшебницей.

- Это существенно продлило бы ей жизнь, - согласилась я. – Однако здесь я бессильна. Могу, конечно, заворожить ее биополе и развить тем самым какую-нибудь мелкую магическую способность, но это все равно будет не то.

- А я знаю одного колдуна, который способен превратить человека в полноценного чародея, - осторожно сказал Пафнутий. – И ты его знаешь.

- Он не колдун, - хмыкнула я. – Он – сволочь.

- Не без того, - согласился помощник. – Но по силе и способностям ему пока равных нет.

- Касьян не согласится. Слишком данное действие будет для него энергозатратно.

- Смотря кто попросит, - подмигнул Пафнутий. – Помнится, тебе Касьян Трипетович никогда ни в чем не отказывал. Славку с его просьбами посылал неоднократно, а тебя – нет.

Я вздохнула. Как же ты, милый друг, ошибаешься!

- Знаешь, Пафнуша, пусть Слава с Катей сначала в своих отношениях разберутся. А уж потом будем думать, как быть и к кому с какими просьбами обращаться.

Следующие десять дней прошли в привычных трудах и заботах. Пару раз ко мне за советом обращались Улита и Настасья, однако их вопросы ничего особенного в себе не несли.

Дела на моем пограничном пункте шли своим чередом – в зеркальных переговорах, составлении сопроводительных грамот, поддержании общего магического баланса и прочей рутиной работе.

Это неожиданное затишье казалось мне временным и в чем-то даже подозрительным. Это подтверждал и тот факт, что из-за обитой мифрилом двери, расположенной в сенях моей избушки, впервые за много месяцев стали слышаться звуки. Что именно там происходило, я понять не могла, однако предчувствие скорой подлянки с каждым днем становилось все отчетливее и отчетливее.