В любом случае, в преисподней вряд-ли что-то случается просто так, потому, заберу портрет с собой.

Свернув его в мелкий квадратик, прячу под футболкой и прижав дверцу, которая на этот раз удивительным образом закрылась, спешу покинуть проклятущий кабинет.

***

Меня никогда так сильно не тревожила тишина, как возле Веллиала. Казалось бы, мы в торговом центре, люди куда идут, разговаривают, звучат какие-то объявления, но он молчал, и для меня это тишина.

Веллиал ни слова не проронил, с тех пор, как вернулся от владыки, молча кивнул мне, переместил сюда и вот, следует по неведомому маршруту, в неведомый магазин.

Я понимаю— виновата. Пробралась в кабинет отца всего темного, ослушавшись истинного, ещё и чуть не попалась, но соответствует ли наказание проступку? Сомневаюсь. Его молчание, губы сжатые в тонкую полоску— доводят до исступления, хочется выть от отчаяния, рыдать, упасть к его ногам и подобно провинившийся собачонке выпрашивать прошения, но сработает ли? Дело не в гордости, плевала я на неё, просто перед ним унижалось такое количество людей. А скольких он сломал, подчинил, страшно даже предположить. Осталась ли толика сострадания в его душе?

В любом случае, я его истинная, а не шутка какая-то, чувства наши— сильнейшее купидоновское проклятье, не может ведь он вечно меня игнорировать, в самом деле.

— Ты обижаешься на меня? — Мой голос прозвучал до одури неожиданно, даже для меня самой, ведь язык толком не согласовал фразу с мозгом, а он лишь покачал головой, будто только и ждал данной реплики, — Веллиал. — Отзываю его, чтобы быть уверенной— он слышит меня.

— Нет. — Сухо, холодно, до дрожи по спине не приятно. Вот так значит? К горлу подступил ком и я бы точно, расплакалась, если бы демон не продолжил, — Я просто… — Голос дрогнул, он застыл и покачал головой, будто противясь желанию откровения. Ну уж нет, больше я молчанки не вынесу.

— Что? — Останавливаюсь возле истинного. Тороплю его, тем самым подталкиваю к разговору. Пусть придётся клешнями вытягивать из него, вытяну, и узнаю в чём причина адского издевательства именуемого молчанием.

— Просто не могу понять, чего тебе не хватает. — На выдохе произносит он, развернувшись ко мне лицом. Алые глаза— первое, что я заметила, но это была не правильная краснота. Герои в романах сражаются с отвратительными демонами, у которых глаза красные, как горящие угли. Глаза моего демона были красны от слез. Столько боли, непонимания, обиды было в нём, что я невольно попятилась назад. Неужели причиной такого состояния — стала я? Тогда я ненавижу себя, за то что причинила Веллиалу боль. — Ты захотела быть со мной, я забрал тебя, пытаюсь решить твои проблемы, да я, черт возьми горы готов свернуть для тебя! — Демон сцепив зубы прорычал, после медленно выдохнул и вдохнул, посмотрев на меня. — А тебе сложно просто выполнять мои просьбы.

— Приказы. — Поправляю его, ведь просьбы ограничивающие мне свободу в передвижении, нельзя назвать просьбами. Приказы, не иначе, будто к наложнице какой-то, а не истинной невесте.

И я понимаю, он сделал почти нереальное забрав меня— живую кровь и плоть, с правом на собственную душу, в ад, понимаю что моя неосторожность может отращиваться негативно на нём, но. Мне нужна была правда. Я хочу знать, и не хочу сидеть в четырёх стенах ожидая ненаглядного истинного.

Он хмыкнул.

— Поверь, милая, если бы хотел тебе что-то приказать, то использовал бы магию. — Длинный тёмный ноготь скользнул по моей щеке, демон с трепетом изучал меня, от чего безумно хотелось прижаться ближе. Задумчивый взгляд Веллиала, от которого мои ноги подкашиваются, просто до жути прекрасен, — Перед которой, ты не смогла бы устоять. — Сладко протянув он, хмыкнув. Я и так не могу устоять перед тобой, особенно в последнее время, с каждым мгновением он становится всё необходимей моему организму, как воздух. Но разве могу я признать свою манию?

— Уверен? — Скептически приподнимаю бровь, кладя руку поверх его, той самой, что покоится на моей щеке.

Тёплый. Даже не так, горячий. Прикосновения демона такие невинные, мимолетные, точно суккуб ты, душа проклятущая, а не герцог. Так изводишь меня, формально, ничего не предпринимая.

— Ты ставишь под сомнения мои силы? — Усмехнулся он, наклонившись ближе.

О, Стана, позволь мне вечность миловаться его красотой. Точно наваждение. За его красоту не страшно гореть адским огнём.

— Нет. — Сглатываю, отрываясь от его руки, — Просто ты знаешь кто я, знаешь на что я способна, и я уверенна, сила внутри меня не маленькая. — Точно, сила. Моя сила должна помогать противится чарам коварного герцога, но ощущения такие, что чем больше растёт мои силы— тем сильнее я нуждаюсь в нём. Может дело в энергетической под пивке, или у ведьм есть связь с истинным, как у демонов? Не знаю. Понятно лишь одно— я зависима от Веллиала, и убрав его, можно лишить меня рассудка.

— Что ты прицепилась к своим силам, как бабка к нательному крестику? — Не громко засмеялся тёмный герцог, подавая мне локоть.

— Да потому что я хочу знать правду! — Спихиваю я, всё же принимаю его жест, и вот мы возобновили движение уже под руку, — Почему ты скрываешь от меня то, кем я являюсь? — Снова поднимаю данную тему, затёртую до дыр, скоро от этого вопроса демона тошнить будет.

Почему я решила, что на этот раз он скажет? Не знаю. Наоборот, уверенна, будет выкручиваться как уж на сковородке, но мне кажется, с каждым разом он рассказывает на толику больше, и с таких песчинок, можно собрать тень от истинны.

— Хочу обезопасить. — Вторит он. Знаю, говорил уже, и я ценю это. Честно, мне всегда не хватало защищённости, той, что дарит демон, но иногда его опека переходит все границы.

— От кого? — Уже устала добиваться истинны, как об стенку горохом, Сатана свидетели, — От Михаила? Люцифера? Или кто-то ещё охотится на меня? — Взмахиваю свободной рукой.

— Все. — Спокойно, игнорируя мои психи, шепчет он. Что-то в груди оборвалось, невиданный трос, единственный удерживающий меня над леденящей рекой правды, и теперь рухнув вниз осознаю— моя жизнь действительно в опасности.

Чем ты думала? Конечно, в опасности, стал бы Веллиал носиться с тобой просто так? Даже учитывая узы? Сомневаюсь. Он ведь не с глубоких чувственных побуждений в аж меня затащил, а после нападения, второго, на минуточку!

И ладно бы тьма и свет боролись за меня, но что значит все? «Все» — понятие растяжимое.

— Что? — Сглотнув, переспрашиваю я и затихаю. Пусть объясниться, обещаю даже не перебивать.

— Если станет известно кто ты, появятся сотни демонов, которые захотят избавиться от тебя. — Правда осыпается на меня ледяным дождём, значит я каким-то образом могу мешать демонам? Что-то подобное истинное говорил уже, но осознание патовости, не страх, а именно осознание— приходит только сейчас. — А руководить ими будет Лилит. — Добавляет он.

Лилит? Отлично. Мы пересеклись с ней однажды в коридоре, и уже тогда я поняла, её воля— она бы стёрла мены в порошок и рассеяла над Ватиканом, на святой земле, чтобы не возродилась.

— И ты не сможешь меня защитить? — Пискнула я, сильнее прижимаясь к его руке.

Не верю. А как же «Демонское правило— до смерти биться»? Не то чтобы я хотела его смерти, ещё и чтобы я виной была, разумеется— нет, но. Мой демон не оставит меня, я знаю.

— Знаешь. — Задумчиво протянул он, потупив взгляд в пол, что-то обдумывая, — Скоре всего смогу. — После затяжной паузы выдал он. Я выдохнула.

Новость хорошая, но это его «скорее всего», и длительные обдумывания, просто обнадёживают.

— Тогда почему ты не говоришь мне правду? — Продолжаю настаивать на своём.

Я стала зависима. Не только от Веллиала, но и от желания узнать правду, добиться своего. И хоть демон не спешит раскрывать все карты, у меня появилась надежда, что козырь в рукаве, коим являлась фотография безумно красивой девушки, поможет мне всё выяснить. С помощью истинного, или без, я добьюсь своего.

— Я не готов к этому. — Честно признает мужчина, проведя рукой по своему лицу, — Боюсь, что узнав правду, ты начнёшь новую жизнь, в которой не будет места для меня. — С нервной улыбкой, украдкой посмотрел на меня.