Сатана не спеша поставил перед гостем подставку, надежно закрепив на ней шар и выжидающе уставился на брата.

— Переходи быстрее к той части, где ты объясняешь мне что это. — Устало фыркнул Веллиал, сложив руки на груди. Владыка любит весь этот театральный пафос, но к чему это всё, можно ведь чётко и по делу.

— Через этот шар я мог чувствовать эмоции дочери. — Люцифер бережно провёл ладонью по гладкой поверхности шара, — Когда она зла он алый, веселая— желтый, расстроена— туманно серый. — Мечтательно говорил он, наблюдая за полностью прозрачным шаром, — Иногда, она нуждалась во мне, и так тихо говорила «папа», аж в душе, которой нет, всё переворачивалось. Я не мог помочь ей, когда был нужен, представляешь каким ничтожеством чувствовал себя? — Он чуть сжал пальцы, — Всемогущий правитель ада, не может найти свою дочь из-за чар наложенных моей истинной. — Громче проговорил он, не сводя глаз с шара, — Сидит сейчас где-то, со смертной семьей, которые даже не подозревают какую могущественную демоницу воспитывали.

«Ха, ты даже не представляешь как, ошибаешься. Твоя дочь, ближе, чем ты думаешь.» — Позлорадствовал в голове Веллиал, немного улыбнувшись.

— Окей. — Он пожал плечами, — Это всё?

Шар начал краснеть, но краснота была чуть заметна, туманна. Веллиал напрягся. Его пара сейчас с Самаэлем, что этот жук уже сделал, что она злиться?

— Извини, отвлёкся. — Люцифер кашлянул в кулак, облокотившись второй рукой на стол, — Так вот, она влюбилась. — Лицо правителя потемнело, — По-настоящему. Не такие влюбленности из-за которых она тосковала по два-три дня, а истинная. — Зашипел демон, пренебрежительно махнув рукой в сторону шара, — Она просто с ума сходит, особенно вчера, видимо он рядом был.

Веллиала распирало внутренние смешанные чувства. Ежу понятно, что тот самый виновник— он сам и от этого было приятно, даже очень, но отношение Люцифера к её чувствам напрягало. И почему он так беситься?

— Кхм. — Веллиал кашлянул в кулак, пытаясь скрыть счастливую улыбку. И всё-таки так приятно, что мелкая без ума, — Так в чём проблема? — Сделав как можно более серьезное лицо, он с интересом уставился на дьявола.

— Не родилось ещё такого смертного, который был бы достоин её. — Шикнул Люцифер лупанув ладонью по столу, да так, что шар подскочил, но к счастью удержался на надёжной подставке, — Ты должен быть на одной волне со мной, она ведь твоя, как смертные это называют? — Люцифер пощелкал пальцами вспоминая слово, — Внучка. — Выдал он после паузы.

Веллиала аж до дрожи пробрало от этих слов. Внучка. Какой кошмар, к счастью у демонов границы родства размыты, и отношения с кровными родственниками не запрещены. Вот только Даше это лучше не говорить, смертные инцеста, как огня боятся.

— Да. — Вздохнул Веллиал, потерев переносицу. И зачем он вообще пришёл сюда? Только ещё больше отчаяние и лишних вопросов схлопотал. — Я найду её, Люц. — Утверждает он, мысленно снова злорадствуя. Конечно найдёт, у себя в комнате, в целости и сохранности. Найдёт, а потом поведёт её разучивать глупый демонской танец на день падения. И всё-таки спрятать то, что нужно Сатане у него же под носом, довольно хорошая идея. Он даже не подумает, что дочь сейчас в преисподней.

Решив, что пауза изрядно затянулась, герцог встал и поспешил покинуть кабинет.

— Веллиал. — Окликнул его Сатана, когда тот почти вышел. Веллиал обернулся. Люцифер с лёгкой улыбкой продолжил: — Какой была её мать? Алисии.

— Она была моей парой. — В голосе демона читалась сталь, — Обычным человеком, с необычной душой. — Он пожал плечами, сжав кулаки, ведь тема дочери всё ещё неприятно беспокоит нутро.

— Как и всё волшебное. — Мечтательно протянул владыка. Его пара была такой же, обычной на первый взгляд, но такой волшебной, если копнуть глубже. — Знаешь, теперь я ещё больше хочу увидеть её. — Хитро усмехается, специально злит Веллиала, — Не умирающую мать моей пары.

— На выдуманном празднике в честь Самаэля и увидишь. — Веллиал постарался ответить спокой, но такая уж сущность демонов, только затроньте тему истинной и зверь рвётся в бой. Вот и сейчас, изголодавшийся зверь требует своего, Веллиал уже так устал сдерживать его, по несколько раз на день. Нужно что-то с этим сделать, но сперва надо предупредить Люцифера, чтобы не думал лезть к Даше. — Только я предупреждаю, Люц, двинешься к ней, подойдёшь слишком близко и пеняй на себя. — На этих словах он открыл дверь и вышел. Сейчас главное добраться к себе и выяснить, почему покраснел чёртов шар.

***

Сердце замирает пропуская удар. В голове тысяча мыслей и все сводятся к одному— я ненужный человек в этом мире. Ссоры с мамой именно тот аспект моей жизни, который я была бы рада забыть, да не могу. Пытаюсь прислушаться к себе, своей душе, что я чувствую? Обиду? Злость? Прежде всего силу, будто сердце стаёт железным, с каждым её словом окисляясь. Да, я чувствую силу, сжимаю кулаки, чтобы сдержаться. Кончики пальцев начинают колоть, но я знаю, моя сила лишь раззадоривается. Я не могу ею управлять, только копить вместе со злостью, не имея возможности освободить.

— Лучше бы я тебя не рожала! — Её крик болезненно отдаётся в голове отбойным молотком, но ещё больнее в сердце, будто клинком полоснули. Я стою в парк шагов от неё, смотрю в её глаза, абсолютно пустые бездонные глаза. Сжимаю кулаки, вспоминаю историю о том, как она узнала о беременности за пару дней до родов. Не было у неё выбора. Не ей решать стоило мне рождаться или нет и не ей сейчас высказывать мне.

— А у тебя был выбор? — Спокойно, даже без усмешки спрашиваю я, и так зная ответ.

— Ах, я же забыла, ты у меня ниспослана с небес, или откуда там?! — Съязвила она, вспоминая мои предположения о связи с чем-то высшим, — Дочь Сатаны?! — От этих слов в груди разливается тепло, голова кругом идёт. Я сжимаю руки сильнее. — Скорее его, чем моя, я бы не могла выбродить такую тварь.

— Так не рожала бы. — Так же спокойно, как и в первый раз повторяю я. Словами не передать, как горько на душе, ком в горле душит, не давая новой порции воздуха попасть в горло. Моя мама не всегда такая, только когда злиться, раз в три-четыре месяца у неё бывают такие срывы, в остальное время мы подруги, почти лучшие. Именно воспоминания о таких моментах сдерживают всю мою ярость внутри, ведь главное ни сотворить непоправимого.

— Заткнись. — Мама сдаётся первая, проходит мимо меня, я закрываю глаза. Продержаться ещё пару секунд. Раз, два, хлопок дверью её комнаты. Маска безразличия пала, ярость вытекла с первой слезинкой на щеке. Делаю пару шагов, залезаю на диван под самую стенку, обнимая коленки. В голове крутиться одна фраза «За что?».

— Папа. — Сама не понимаю почему именно это слетает с губ. Своего отца я не знала, мама с ним не жила, а пару лет назад, если ей верить он и вовсе помер. Но это слово дарит мне ощущение защищенности, будто мой папа кем, или чем бы он ни был, сможет защитить.

Перевожу взгляд на пустоту, в угол комнаты, где привычно стоил стул. Обычно, когда мне грустно, кажется, что Веллиал смотрит на меня оттуда, сейчас же даже его не чувствую.

— Веллиал, прошу, пожалуйста приди. — С груди вырывается болезненный всхлип, — Веллиал.

— Веллиал! — Уже по-настоящему кричу я, а не в воспоминаниях. Открываю глаза, смотрю в белоснежный потолок, у нас дома они не такие высокие. Постель приятная, прохладная, на ощупь шёлковая и пахнет приятным кондиционером для белья, а ещё одеколоном. Одеколоном Веллиал.

Облегченно вздыхаю. Я всё-таки в его комнате, но где сам хозяин. Приподнимаюсь на локти, и увы, вижу совершенно не того демона. Самаэль сидит на стуле, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди. С таким призрением смотрит на меня, что аж мурашки по коже.

Он долго смотрел на меня, видимо убедившись, что я проснулась, Самаэль встал, взял со стола поднос и подал мне в постель. Сделал он это, разумеется, с принибрижением, но всё равно приятно. Хотя, скорее всего завтрак мне оставил Веллиал. Круассан, кофе, несколько моих любимы макарунов с манго и лавандой.