— Да, доблестнее самого Михаила. — Он снова хмыкнул, — Но я полностью разделял идеи Люцифера и поддержал его, когда тот решил поднять восстание.

— Значит ты всё-таки зло воплоти? — Не унимаюсь я, снова перебиваю. Вопросов уйма, особенно сейчас, когда мой демон открылся совсем в другом свете, сложно представить его в роли антихриста.

— Я противоречивая личность. — Он неожиданно приподнял меня, видимо, чтобы я не ударилась об что-то и так же неожиданно, поставил на землю, продолжая идти, — Так вот о чём это я? Ах, да, меня перед восстанием смущало только одно — мне стало известно, что Бартоломью, один из серафимов, обладает врожденной способностью распознавать ложь. — Он с досадой причмокнул, — Слова этого ангела легко могли спутать карты мятежникам, и я вознамерился дискредитировать Бартоломью, прибегнув к помощи своего друга и брата Левиафана.

— Левиафан? — Переспрашиваю я, так как первого— одного из лидеров небесной армии я знаю, а второго не очень, — Чудовище сопровождающее бога?

— Сейчас он небесный демон, ещё более противоречивый, чем я. — Веллиал который раз хмыкнул, нежно погладив меня по предплечью, — Вместе мы принялись подвергать Бартоломью изощренным психологическим пыткам — после постоянных придирок, замечаний, наказаний, приказов переделывать одну и ту же работу по несколько раз ангел просто-напросто сломался и закрылся в себе.

— Жестоко. — Срывается с губ, не хочу обидеть демона необдуманной фразой, но иного подходящего слова нет. Правда жестоко, я знаю это, так как мама. Земная мама, тоже часто недовольна мной, и заставляет переделывать сделанное.

— Жестокость- моя стихия. — Напоминает брюнет, то, о чем я прежде не думала. — Бартоломью принялся выискивать в каждом своем действии недостатки и выправлять их, из-за чего, загруженный работой, он практически перестал общаться с собратьями, которые за глаза стали называть ангела чудаком. — Демон тихо засмеялся, видимо его это забавляло, — Я и Левиафан добились своего — слова Бартоломью о нашем участии в восстании, да и вообще о существовании мятежников, не приняли бы всерьез.

— И вы добились восстания?

— Да. — Веллиал замялся, его голос дрогнул, — Но в конце концов восстание Люцифера было подавлено, а я, оставшийся верным старшему брату, в числе других его сподвижников сошел в Преисподнюю, которую Люцифер вскоре возглавил.

— Ты не хотел занят его место? — Я действительно удивилась, ведь правление адом это как минимум величественно, — Ведь ты. Сделал больше.

— Я, в отличие от него, никогда не прельщали титулы и громкие звания — за несколько тысяч лет я наполнил Ад подконтрольными мне заведениями: барами, ресторанами, борделями разной степени приличия, а также создал себе сеть подчиненных. — Веллиал гордится тем, что смог в пустыне для страданий сделать своеобразный «рай» для демонов, но в то же время он не желал приписывать себе титул.

— Странно. — Я задумалась, ведь из его слов понятно- мой демон исчадье зла, а я считала его совсем другим, — В моих воспоминаниях ты другой.

— Это случилось после твоей первой смерти, я замкнулся и практически не бывая на поверхности, продолжал дело Люцифера и проворачивал хитроумные комбинации. — Голос мужчина дрожал, значит эта тема больна для него. Я знаю, мы встретились после его падения, но что было после моей смерти? — В частности, я поддерживал контакт с небеснорожденной Амиэль, сторонницей Люцифера, которая возглавила Корпус после меня. Под ее началом продолжал трудиться Бартоломью, а сама Амиэль явно была движима идеей свергнуть Михаила.

— Но Михаил всё ещё архангел? — Уточняю я, он ведь ни раз упоминался в разговорах Веллиала с Самаэлем. Демон ускорился и мне пришлось перебирать ногами быстрее, подстраиваясь по его ритм.

— Да, он смог избавиться от Амиэль. — Без капли сожаления в голосе, объявил мужчина.

— Он убил её. — Мне от чего-то стало грустно, будто я знала эту девушку, и душа её была не так темна, за что тогда от неё избавились?

— Не будем об этом. — Фыркнул демон, — Я не всё рассказал. — Он начал гладить мой живот той рукой, которой придерживал за талию, от этого жеста я вздрогнула, — Одной из слабостей Люцифера, по моему мнению была его неспособность по-настоящему запугивать подчиненных, чтобы у тех даже не возникало мысли предать архидемона. Поэтому Люцифер и был отправлен в Конец Времен Охотниками, ведь Анаразель, демон хаоса, во время выполнения одного из заданий спелась со светлой стороной и выдала им планы архидемона пробудить Всадников и развязать новый Апокалипсис.

— На минуту перебью. — Неловко предупреждаю я, — Сейчас же он ничего такого не планирует.

— Нет, сейчас он ищет одну милую особу, но это не важно. — Он усмехнулся, я выдохнула, — И так. На место Люцифера пришел Данталиан — а я из тени решил продолжить дело брата. — Веллиал как-то отстранённо выдохнул, видимо ещё и глаза закатил, — Нам с Левиафаном удалось разбудить Войну; кроме того, я бросил вызов Данталиану и объявил, что будет бороться за Пламенный Престол. — Он издал смешок, — На же самом деле я вовсе не собирался возглавлять Преисподнюю, просто занятый вопросами самообороны Данти пропускал бы действительно важные сведения мимо ушей.

— Умно, и хитро, так в твоём стиле. — Я улыбнулась, понимая, что у нас много общего. Я люблю умных и хитрых людей, так как сама являюсь таковой. Правда я плету интриги в колледже и своём окружение, а Веллиал в аду.

— Спасибо. — Он наклонился и аккуратно чмокнул меня в висок, тут же отстраняясь, — Так, скрытый завесой подготовки к войне, я продолжал курировать обстановку на Земле и Небесах — Всадники начали понемногу разносить мир, а подчиненные мне отправились на поиски Нефилима, которого было необходимо инициировать на Темную сторону. Что до Амиэль, ее связь с демонами была раскрыта группой инициативных серафимов, в числе которых оказался Бартоломью. — Грусть наконец-то скользнула в его голосе, он сожалеет, — Девушка объявила охоту на них как на предателей, а Бартоломью подавила и лишила воспоминаний. Он оказался на Земле и весьма удачно угодил под опеку Роушанак «Роксаны» Назари, очередной моей пешки.

— И что она сделала? — Перебиваю. Ну что за вредная привычка, я на столько увлеклась рассказом, что не могу выдержать и маленькой его паузы, — Убила его? Стёрла память?

— Нет. — Падший издал смешок, — Я велел девушке очаровать Барта, чтобы он не стремился вспомнить жизнь в качестве серафима и навсегда остался на Земле — похоже, сблизившийся с активными молодыми пришедшими, Барт перешел к открытым действиям и представлял угрозу. — Веллиал глубоко вдохнул и выдохнул, — Однако в моих планы вмешались простые человеческие чувства, которые я сам не мог себе позволить — Роксана влюбилась в Бартоломью и поэтому, когда союзники пришли ему на выручку, отпустила ангела, а затем скрылась сама. — Теперь он был раздражён. А я в недоумении.

— Но ты должен был понять их, ты ведь тоже любил. — Имею в виду себя, ведь наше знакомство состоялось прямо перед его попыткой разрушить землю. Он ведь не мог забыть меня на тот момент, я. Надеюсь.

— После смерти твоей первой, я ненавидел любовь и влюблённых. — Он шумно выдохнул, — Впрочем, я не был бы теневым королем, если бы не предугадал такой поворот событий: Бартоломью, конечно же, узнал, что Роксана все это время вертела им по моему приказу, и это вновь нанесло удар по его психике.

От его слов мне было горько. Он так ловко манипулировал отношениями, и не смог бы сделать этого, если бы не знал суть любви. Потеряв меня он понял, что страшнее наказания нет, значит в боли Бартоломью виновата и я?

— Ты разрушил их отношения, потому что скучал по мне? — Предположила я, задерживая дыхание.

— Да, хоть и отрицал это. — Падший без особого желания согласился, а меня ответ устроил, — Но и в аду мне наконец нашлось занятие по душе. Дело в том, что Анна, одна из серафимов, раскрывших Амиэль, была схвачена и доставлена в Преисподнюю. — Падший хмыкнул, — Изначально я планировал заставить девушку лицезреть гибель Зака, вернее Захария, ее коллеги, в которого та была влюблена.