— Мы можем поехать на каникулы в замок, — восторженно продолжил Рон, — только представьте, будем втроём путешествовать по всей Шотландии, обалдеть! Гарри, ты можешь хотя бы до дня рождения побыть с нами, а потом уже ехать к своему Забини.

— Сомневаюсь, что я встречу день рождения вместе с ним, — сказал Гарри, — в день моего совершеннолетия защитные чары падут, и Волдеморт может легко меня найти. Я не могу подвергать опасности жизни людей. Тем более, Волдеморт уже убил отца Блейза. В Шотландии ему будет сложнее меня найти, потому что там действуют совсем другие чары, у него там намного меньше сторонников, а, кроме того, со мной рядом будете вы. Пусть попробует одолеть нас, когда мы вместе. А он один. Раньше у него это не получалось.

— И что ты будешь делать, Гарри? — поинтересовалась Гермиона.

— До дня рождения побуду у Блейза, познакомлюсь с его семьёй. Его мама вчера прислала мне сову. Написала, что ждёт меня в гости и рада, что сыну, наконец, кто-то по-настоящему понравился. А потом приеду к вам.

— А нас, значит, можно подвергать опасности? — скорее, для порядка, чем по-настоящему, возмутился Рон.

— Конечно, мы же не твой любимый слизеринский шоколадный мальчик.

— Я думал, — улыбнулся Гарри, — тебе нравится подвергать себя опасности. Или, по крайней мере, ты привык к этому. Разве не ты ещё позавчера кричал, что с книгой, которую тебе подарил Барнели, у Волдеморта есть шансы разве что чихнуть, но не победить меня?

— Да знаю я, знаю, — буркнул Рон, — не читай мне нотаций.

Гермиона внезапно потянулась и порывисто обняла Гарри и Рона по очереди. Рон тоже неуклюже прижал её к себе, отчего-то раскрасневшись, когда она поцеловала его в щёку.

— Ох, мальчики! — выдохнула она. — Я вас так люблю!

— Лаванде бы это не понравилось — сказал Гарри.

— Что? — с недоумением посмотрела на него Гермиона.

— Я встречаюсь с Лавандой Браун, знаешь — неловко поёрзав в кресле, выдавил из себя Рон. — Она… хорошо целуется, и весёлая, ну и всё такое…

— Когда вы начали встречаться?

— Два месяца назад.

Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри.

— Я сам только на прошлой неделе узнал, — сказал он, — и то потому, что застукал их целующимися в проходе у портрета Полной дамы.

— И давно у тебя проснулась любовь к Лаванде? — скептически усмехнулась Гермиона.

— Ну, — запнулся Рон, — э-э, знаешь… ты с Малфоем, Гарри с Забини, один я неприкаянный какой-то хожу. Чем я хуже?

— Ладно-ладно, — вздохнула Гермиона, — не начинай. Всё в порядке.

— Не совсем, — заупрямился Гарри, — я тебе уже сто раз за эту неделю говорил, что встречаться нужно тогда, когда человек нравится, а не просто так, потому что это делают все.

— Слушай, с каких это пор ты стал экспертом в любовных вопросах? — вспылил Рон, заводясь. — У тебя забыл спросить, что мне делать. Может, ты меня ещё и целоваться учить станешь?

— А должен?

— Не знаю, — раздраженно пробурчал Рон, — это же ты только и делал последние два дня, что сосался с Забини. И даже не скрывался! Он на тебя, между прочим, плохо влияет.

— Ты предвзято к нему относишься! — тоже вскипев, закричал Гарри.

— Ну хватит, прошу, — выдохнула Гермиона, — я не хочу, чтобы вы ссорились. Но, Рон, Гарри прав. Нет смысла водиться с человеком, который тебе хотя бы не симпатичен.

— О, ещё одна, — Рон побагровел, — теперь давай, расскажи мне о том, как строить отношения. У тебя вообще богатый опыт — Крам, теперь Малфой. Любишь плохих парней, да?

Гермиона ничего не ответила, но покраснела.

— Вечер уже, — сказал Гарри, которому явно надоели споры с Роном, — скоро ужин. Идёмте.

Гермиона сползла с постели, внимательно оглядев помятую одежду (она уснула в тех же вещах, в которых была во время обряда).

— Идите, а я пока переоденусь. Или подождите меня.

Парни вышли. Рон даже шагая к двери, листал книгу, от чего едва не набил нос. Гермиона с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, глядя, как он ругает стены, которые мешают ходить.

Они её ждали за стеной. Выйдя, Гермиона улыбнулась, и они пошли в столовую, держась за руки. По дороге на ужин то и дело встречали учеников, которые косились на всех троих, переговаривались и смеялись. А ещё о чём-то шептались по углам.

— И какие невероятные слухи в этот раз ходят о нас? — понимая, что ужасно по всему этому соскучилась, спросила друзей Гермиона.

— Ну, тебя настигло древнее проклятье, и ты едва не превратилась то ли в мальчишку, то ли в крестраж, то ли в гиппопотама, — пояснил Рон, — знаменитый Гарри Поттер не интересуется девочками и встречается со слизеринцем, а я — владелец замка и наследник древнего рода.

— Ого, — засмеялась Гермиона, — мощно. А в «Пророке» эти сенсации уже были? Скитер провела расследование?

— Да, — кивнул Гарри, — на прошлой неделе нам посвятили целый разворот. Мы снова попали на первые полосы. Дам тебе почитать.

У входа в столовую они встретились с Джинни. Та молча прошла мимо, не поздоровавшись, не сказав и слова, но смерила Гарри полным ярости взглядом.

— А с ней что? — спросила Гермиона, и выдохнула. — Ненавижу быть не в курсе событий. Чувствую себя лишней. Так даже когда меня василиск парализовал не было.

— Она просто узнала, что я встречаюсь с Забини — пояснил Гарри. — На тебя злится за то, что ты не говорила ей, что мне не нравятся девушки.

— Откуда я могла это знать? — пожала плечами Гермиона. — Тем более, ещё недавно ты целовался с Джоу.

— Я тоже об этом не предполагал, — улыбнулся Гарри, — но Джинни не верит, считает, что я её просто использовал. Хотя между нами никогда ничего не было, кроме дружбы, и я никогда ничего ей не говорил такого… ну, ты понимаешь.

— Когда я попытался защитить Гарри, она ударила меня бладжером по голове, — вмешался Рон, — с тех пор мы не разговариваем. Все трое впали в немилость. И мама уже знает.

— И что? Она злится тоже? — с тревогой в голосе спросила Гермиона.

— Нет. Она сказала, что будет рада вас обоих видеть в «Норе». Но это было до того, как я сообщил, что теперь официально владею шотландским замком. Они приедут туда в августе. Все, и даже Чарли, у него как раз будет отпуск.

— Ладно, — кивнула Гермиона, — хорошо. Приятного аппетита.

— И тебе.

К своему изумлению, Гермиона набросилась на еду с большей пылкостью, чем Рон. Она была такой голодной, точно несколько лет не ела. А в животе будто поселился урчащий монстр.

До самого вечера они были заняты ничего не деланьем, скитались по школе, прогуливались к озеру, ловя тёплые лучи солнца.

Гермиона испытывала острое желание немедленно написать Драко, сообщить, что с ней всё в порядке. Они должны были поговорить обо всём, что происходило. Но, подумав, она рассудила, что проще дождаться его сову, в которой, как она надеялась, он всё объяснит. На неё давило понимание того, что они так толком и не поговорили, а ещё — страх, что всё, что испытали, было чужим, инородным, и их чувства вовсе не принадлежали им. И, если в себе она была относительно уверена, хоть и стеснялась это признать, то разве она могла быть уверенной и насчёт Драко, разве могла точно распознать его чувства?

Занятая этими мыслями, она не заметила, как к ним подошёл, и вздрогнула, услышав голос за спиной:

— Привет. Хорошо, что это всё закончилось, наконец. Как себя чувствуешь, Грейджер? Я не видел, как Драко уезжал, но Гарри говорит, что вид у него был ужасный.

Обернувшись, она увидела прижавшегося к старому дубу Забини. Он спокойно рассматривал всё вокруг ленивым взглядом.

— Спасибо, Блейз, — неловко улыбнулась она, — всё в порядке.

— У тебя такая сильная воля, — продолжал Забини, — я бы так не смог.

— Ты себя недооцениваешь — вмешался Гарри. — Слушай, раз уж ты здесь, я могу попросить тебя сфотографировать нас? Втроём? У нас мало общих фото, а мне нужно заполнять альбом.