— Мне нужно отдохнуть, — уклончиво ответил старик, — впереди решающий бой. Идите с профессором Снейпом, юная леди. Его сил хватит, чтобы вам помочь. Мне даже жаль, что придётся пропустить союз таких гениальных умов.

Гермиона посмотрела на Снейпа. Тот был, как всегда, нерушим, точно дремлющая скала. Вместо лица — каменная маска. Потом она поглядела на Барнели, заметив, что тот улыбается. У неё почему-то возникло чувство, что он ей лжёт. Но выяснять не было времени — заглядывающая в окно полная луна резала глаза. Дамблдор одобряюще улыбнулся на прощание.

Снейп крепче сжал её руку своими ледяными пальцами и они исчезли.

========== Часть 62 ==========

Глаза не слепит, уши не болят, но голова в оковах, точно чумная. Каждый переход сюда, каждое вмешательство в чужую историю, даётся ей всё с большим трудом. Мутит и не отпускает. Превозмогая тошноту, Гермиона оглядывается по сторонам — с особой опаской, потому что Снейп рядом, дышит в спину, пронзает острым взглядом. Словно коршун.

Кабинет зельеварения. Он почти не изменился. На столе гора склянок, самых разных, разного размера, высоты и толщины. На полках — растения, причудливые, не виденные ею раньше, и знакомые, которые часто использовала на уроках у Снейпа.

Гермиона прищурилась, и, присмотревшись, с удовольствием заметила и корень репы, и сушеный баклажан, и шерсть мыши. Странно, что даже такие вещи сейчас способны принести ей радость. Но именно так она ощущает себя собой, настоящей.

Мысль о том, что технологии и рецепты за много лет не так уж сильно изменились, и Милисент, сидящая внутри, комом застрявшая в горле, узнаёт их тоже, быстро отогнана на задворки сознания, и там похоронена.

Она неспеша ходила по классу, рассматривая всё вокруг. Пока ничего важного не происходило, Милисент нет, и нигде не было видно. Только один парнишка, высокий, худой, с крючковатым носом и тёмными волосами, обрамляющими бледное лицо, стоял за столом, склонившись над корнем сельдерея, и кусал губы, будто пытался что-то решить.

Гермиона присмотрелась, задержав дыхание. Она знала этого парня. Отчего-то он ей очень знаком. Он поднял голову. Её пронзил взгляд чёрных глаз. Они, точно два мрачных пятна, выделяются на лице. Он был бы очень хорош, если бы не был столь неряшлив.

Гермиона узнала, потому что не узнать эти глаза и этот всепоглощающий взгляд, словно высасывающий душу, невозможно. Осторожно, она повернула голову к Снейпу. Тот стоял у дверей, как и прежде, едва они здесь очутились, заведя за спину руки, непоколебимый, точно скала. У Гермионы отчего-то разом перехватило дух. Дыхание кружилось у рта, но выхода не находило.

Она ещё никогда не видела Снейпа юным. Знала, как выглядел Дамблдор, видела пару его колдографий. Однажды заметила на фото скромно улыбающуюся женщину средних лет, в которых узнала Макгонагалл. Но Снейп — с ним всё обстояло иначе. Мрачный, холодный, он был таким тяжеловесом, что сложно было, глядя на него, поверить, что когда-то он был другим. А его ум так вообще заставлял сомневаться в том, что и он однажды был школьником, который только постигал азы сложной науки, а не изначально родился таким.

Снейп, впрочем, был отрешён, точно происходящее здесь не его вовсе касалось. Он лишь потрогал дверную ручку, и Гермиона, как не пыталась, не смогла отделаться от мысли, что будет заперта здесь навечно, если рискнёт кому-то что-то из происходящего сейчас рассказать.

Тяжёлая дверь со скрипом открывалась и, словно лёгкая бабочка, порхающая под солнцем, вошла девушка в гриффиндорском шарфике. Рыжая, летящая, со смешными веснушками на лице, и тёплой улыбкой. Но причина, по которой Гермиона её тут же узнала, была в другом. Глаза. Она знает их. Видит их каждый день. Это — глаза Гарри.

Лили. Мама Гарри.

— Сев! — позвала она, неловко переминаясь с ноги на ногу, точно собиралась признаться в чём-то страшном. Её руки были заложены за спину, точно как у Снейпа сейчас.

Снейп оторвался от своей работы и вытер грязной ладонью упавшие на глаза волосы. Посмотрел на нарушительницу своего спокойствия:

— Уже вернулась из библиотеки?

— Как видишь, да.

— И что же ты там нашла?

Лили вздохнула, тотчас же понурив голову, словно грустный ангел.

— Ясно — кивнул Снейп, скривив губы, отчего вмиг стал предельно мрачен.

— Я обыскала всю библиотеку. Дважды побывала в Запретной секции. Пришлось одолжить плащ-невидимку.

— Плащ-невидимку? — Снейп насторожено посмотрел на неё. — Где ты его достала?

— Ремус дал. Поттер ходит в нём. Но это секрет. Сев, я умоляю тебя, молчи, пожалуйста. Не говори, что ты знаешь. Я пообещала Ремусу, что это сохранится в тайне между нами.

— Не говорить никому, что Поттер мается по школе в плаще-невидимке? — оскалился Снейп. — Не знаю, не знаю.

— Я умоляю тебя, Северус — тихо сказала Лили, акцентируя на втором слове. — Если тебе дорога наша дружба, ты должен молчать. Тем более, я сделала это ради нас.

Но в глазах её был упрёк. Он читался так явственно, что смотревший на неё Снейп из прошлого отвёл глаза.

Она подошла к нему и с стала смотреть, как он пишет что-то в учебнике. Недовольно скривилась, и Гермиона, которая не могла простить такого издевательства над книгой, тоже.

— Снова портишь учебник — буркнула Лили.

— Я оставляю рекомендации, которые, возможно, понадобятся потомкам — спокойно ответил Снейп. — Будь добра, без нотаций. Обойдёмся без них. Я устал разговаривать на эту тему.

— Я только хотела сказать, что лучше всё делать по учебнику, — не успокаивалась Лили, — там не просто так написаны рекомендации, чтобы ты их нарушал.

— В таком случае, — Снейп иронично усмехнулся, — делай уроки сама. Посмотрим, останешься ли ты тогда любимицей Слизнорта. Он на тебя нахвалиться не может. С чего бы это?

Лили вспыхнула, побагровела. Впрочем, Снейп улыбнулся уже спокойно, желая показать, что он не злится, и не имел намерения как-то её задеть или обидеть.

— Давай сюда ингредиенты, сварю тебе зелье.

— Спасибо, — тихо сказала Лили, подходя к полкам и выбирая нужное, — мне очень неловко тебя просить, правда. Просто тебе настойки легче даются, а я все руки испачкаю, а результат всё равно хуже будет.

— Ладно, брось, — отмахнулся Снейп, снова поправив засаленные волосы, — поможешь мне с трансфигурации взамен. Никак не могу бумагу в канареек научиться превращать. Они у меня то без клюва, то без хвоста получаются.

Гермиона слегка улыбнулась и посмотрела на Снейпа из настоящего. Тот усмехнулся, наблюдая эту сцену. А в её голове снова всплыли воспоминания. Именно этот учебник помог Гарри на шестом курсе, да так, что полученные уроки он, видимо, навсегда запомнит. А она, как и Лили Снейпа, ругала, что слушают какого-то Принца-полукровку, а не автора учебника.

Гермиона всегда чувствовала, что Снейп относится к ней с незаслуженным негативом, но до сих пор думала, что это из-за их с Гарри дружбой. Теперь же она подумала, что, возможно, глядя на неё, он вспоминает Лили.

Это было даже интересно наблюдать — как её профессор защиты от тёмных искусств и мама её лучшего друга вместе делают уроки. Милая картина, учебный процесс, который Гермиона так любила, во всей красе. Но при чём же здесь Милисент? И они с Драко?

Впрочем, уже вскоре Гермионе стала понятна и связь с настоящим, и то, что именно пыталась Лили найти в библиотеке, но не сумела.

Снейп закупорил зелье в флакон и осматривал его, словно сомневался в том, что оно недостаточно идеально. Лили, печальная, смотрела на свои руки. Гермиона заметила, что они немного дрожали.

— Прошло столько времени, — сказала она, — но мы ни на дюйм не продвинулись в решении нашей проблемы. Сев, нужно снова идти к Дамблдору.

— Мы уже были, — поджал губы Снейп, — никогда не видел директора таким бессильным. Он совершенно не понимает, что происходит. Помнишь, что он сказал: «Это слишком странная теория даже для мира магии, Северус». А ведь я сразу предполагал, что в нас пытается кто-то вселиться.