Она следила за Милисент, но ничего интересного или достойного внимания больше не происходило. Разве что, вернувшись в замок, она ринулась в комнату и упала на подушку в рыданиях.

— Нам нужно возвращаться — напомнил Дамблдор, щёлкнув пальцами.

И снова всё завертелось перед глазами, а в ушах зазвенело.

Оглядевшись, Гермиона поняла, что они в том самом домике, который когда-то принадлежал Милисент и Снейкиусу, а потом стал важной частью их с Драко истории. Едва она увидела эту комнату, сердце больно кольнуло. Там почти ничего не изменилось, всё те же плотные шкуры на полу, всё тот же ныне потухший огромный камин. Гермиона застыла, точно парализованная, уставившись на пол. Они любили друг друга здесь, забыв обо всём на свете. Это было так недавно, но так давно… Принадлежали ли те чувства им с Драко, или это были отголоски дикой и страстной любви Снейкиуса и Милисент? Она была не уверена, хотя хотела верить, что в ту ночь, когда они уснули в объятьях друг друга, а проснулись уже другими людьми, они были вместе сознательно, а не под влиянием. Потому что влюбились.

Как ни старалась, Гермиона не смогла сдержать слёз. Она присела на пол, закрыла лицо руками и судорожно всхлипнула.

Какое-то время она плакала, и её боль никто не нарушал. Но вскоре она почувствовала осторожное покашливание за спиной. Узнала голос Дамблдора. Судорожно выдохнула, яростно потёрла покрасневшие глаза.

— Простите, — пробормотала она, — я… Я не уверена, что могу с этим справиться.

— Ты почти справилась, Гермиона, — мягко сказал Дамблдор, погладив её по спине, — сегодня всё закончится, и начнётся новая история. Она будет сложной, но интересной. Каждая новая история интереснее предыдущей.

— Будет ли она, — икнула от слёз, не в силах сдержаться, — эта история?

— Конечно, будет, — уверенно сказал Дамблдор, — если вы позволите ей случиться. Ты и Драко. Мы возвращаемся, Гермиона.

— Мне снова нужно искать подсказку?

— Нет, мисс Грейнджер, — вмешался профессор Флитвик, — я всё сделаю. У нас не так много времени, а подсказка довольно сложна.

Он стал копаться в карманах мантии, и достал оттуда крохотное зеркало. Гермиона заметила, что оно запотевшее. Флитвик старательно тёр стекло платком, а потом применил очистительные чары. Но стекло едва-едва стало чище.

— Я предполагала, — не сдержавшись, заметила Гермиона, — что ключ назад связан с зеркалом, раз уж именно вы пошли с нами из учителей. Это не настолько трудная загадка.

— Мы нисколько не сомневались, — с улыбкой заметил Флитвик, — в вашем выдающемся уме, мисс Грейнджер. Посмотрите в зеркало, мы возвращаемся.

Гермиона взглянула. На неё глядело размытое лицо Милисент. Ноги словно оторвались от земли, в голове будто лопнули сосуды, в ушах зудело, а зубы болели и начали кровоточить.

Очутившись в круглой комнате, она поняла, что не только ей с каждым разом всё сложнее возвращаться сюда. Дамблдор выглядел уставшим, хотя всё ещё излучал привычное спокойствие, а Барнели рухнул на пол, и стал странно раскачиваться, точно безумный. Профессор Макгонагал, что обратилась в себя и стояла подле стола, за которым сидел Дамблдор, поднесла воды старику. Он припал к чашке и с жадностью пил.

Гермиона поняла по открытым ртам и странным лицам, что и Рон, и Гарри её зовут. Но в ушах бесился ультразвук, и она ничего не могла услышать. Она вставила пальцы в уши и стала яростно их чесать. Понимала, как, должно быть, ужасно это выглядит, но ничего не могла поделать. Если этот зуд не прекратится, она сойдёт с ума. Он угомонился, но оставался где-то под коркой, сзади, как навязчивая муха. Старательно пытаясь его игнорировать, Гермиона осознанным взглядом посмотрела на Гарри. Обнаружила, что Рон укрыл её пледом, сидит рядом на кровати и пытается удержать за руку.

— Как ты? — встревоженно спросил Гарри. — Ты вся дрожишь.

Хагрид предложил молока, но Гермиона отказалась, помотав головой.

— Я нормально, — хрипло выдавила из себя она, — прихожу в себя, возвращаюсь.

— Где вы были? — поинтересовался Рон самым будничным тоном, но она слишком хорошо его знала, чтобы понимать, что его буквально съедает любопытство.

— Гуляли по лесу, — уклончиво ответила она, — слушали перепалку Снейкиуса с Милисент. Опять. Ничего особенного.

Она не могла и не хотела рассказывать друзьям о домике.

Её взгляд упал на лицо Гарри и, показалось, что он её понимает. Она была благодарна за то, что он крепко сжал руку Рона, прерывая все его дальнейшие вопросы.

Гермиона посмотрела на Драко. Он выглядел уже не отрешённо, а безумно. Постоянно открывал и сильно закрывал глаза, из которых потоком лились слёзы. Глухо кашлял. Миссис Малфой, старательно душа рыдания, обхватила его колени руками и без остановки стала их целовать.

— Па-а-а-па — со свистом вылетело из его груди, голос был глухой, скрипучий, словно треснувшая чашка.

Испугавшись, Гермиона залезла с ногами на кровать.

Мистер Малфой одним прыжком очутился подле кровати. Он был смертельно бледен, и так сильно схватил Драко за руку, что пальцы хрустнули.

— Я здесь, сынок.

Дамблдор встал, быстро подошёл к постели, заглянул Драко в глаза, пристально поглядел в лицо. Поджал губы.

Гермиона совершенно случайно посмотрела в угол комнаты и пронзительно закричала.

— Что такое? — подпрыгнул от испуга сидящий рядом Рон.

— Там, — она показала пальцем в угол, — там Слизерин-младший. Одет как дементор.

— Там никого нет — ворчливо ответил Рон, посмотрев, — тебе показалось.

— Нет, не показалось, — упрямилась Гермиона, продолжая сверлить незваного гостя глазами, — он там.

— Да, Гермиона, — сказал вдруг Дамблдор, — я тоже его вижу.

Он взмахнул палочкой и оттуда буквально посыпался поток белых искр. Это был словно патронус, только бестелесный. Чудовище в подобии младшего Слизерина зарычало и отступило назад, а потом исчезло в бликах искр.

— Что это значит? — холодно спросил старший Малфой, пронзив её глазами. — Что именно вы видели, мисс Грейнджер?

Он всё так же держал в руках руку хрипящего Драко.

— Слизерин возвращается, потому что двуликая луна набирает обороты. Люциус, нам потребуется твоя помощь. Все навыки боевой магии, включительно с непростительными заклятьями, кроме убивающего — можешь использовать всё, скоро это понадобится. Нарцисса, говори с сыном. Постоянно. Слизерин измотал Драко, и он почти перестал бороться. Единственное, что может ему помочь — материнская любовь, потому что нет любви сильнее, — он отчего-то посмотрел на притихшую Гермиону, — я останусь здесь, понадобится моя помощь. Профессор Спраут, отведите Гарри и Рона в мой кабинет, парни, вам лучше переждать какое-то время не здесь. Вы понадобитесь нам на следующий раз. Хагрид, приготовься отбивать атаки Слизерина, он может попытаться сбежать, когда явится и обретет полную силу. Осталось недолго — распорядился Дамблдор.

— О-ох, — простонал Хагрид, — да я, да… всегда пожалуйста.

— Я схожу за Поппи, — резко сказала профессор Макгонагал, чей голос был сейчас похож на удар кнута, — мальчику может понадобиться её вмешательство.

Она вышла.

У Гермионы было миллион вопросов. К примеру, почему профессор Макгонагалл больше не кошка, что за существ она отгоняла, сторожа на окне, почему сын Слизерина выглядел как дементор, что будет с Драко, когда Снейкиус явится, сколько у них осталось времени, и как долго ещё бесполезно бродить в прошлом гриффиндорской дочери. Но Дамблдор не дал ей спросить.

— Северус? — он посмотрел на Снейпа, что всё это время сидел в кресле в дальнем углу, точно готическая статуя.

Снейп встал, подошёл к постели.

На ватных ногах Гермиона тоже поднялась и сделала шаг вперёд:

— Возьмите меня под руку, мисс Грейнджер — холодно дал указание он.

— А мистер Барнели? — встревоженно спросила она. — Разве не пойдёт с нами?