— Но, профессор, — изумленно выдохнул он, — как же зелье? Я ведь ещё не добавил соли, и варится оно слабо, лириус любит огонь.

— Зелье, — Снейп встал, поправляя полы своей чёрной мантии, — за вас доварит Малфой. И он не покинет класс до тех пор, пока оно не будет готово. И доведено до идеального, — он сильно выделил это слово, — состояния.

— Л-ладно, — замялся Невилл, снял фартук, и попятился к двери, — до свидания, профессор.

Снейкиус сжал кулаки. Такого позора он давно не испытывал. Дважды за день его унизил этот гриффиндорский олух, причём, сам даже не понял, как это произошло. А виновата в этом всё та же зануда Грейнджер. Ну, ничего! Недолго ей осталось ликовать. Слизерин не прощает обид.

========== Часть 55 ==========

Дождавшись, когда мадам Помфри вышла, Гарри осторожно юркнул на больничную койку и приобнял тихо сопящего Блейза. Проведя пальцами по его мягким волосам, он спокойно поинтересовался:

— Ну как ты? Легче уже?

— Да, — сипло ответил Блейз, закашлявшись, — правда, говорить ещё тяжеловато, и зрение не полностью восстановилось. Но мадам Помфри говорит, что это временно. Как там эти два подселенца?

— Плохо, — сердито проворчал Гарри, — Снейкиус противится, измотал Малфоя. Хитёр как лис. Гермиона выяснила, что времени осталось меньше недели. Понятия не имею, что будет, если мы не успеем до восхода двуликой луны.

— Ублюдок, — вздохнул Блейз, — Малфой — мой единственный друг, какого чёрта этому папенькиному сынку вздумалось оккупировать именно его тело?

— Вы с Драко такие разные, — поглаживая Блейза по волосам, сказал Гарри, — как вы вообще можете дружить? В смысле… Ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю, — всё так же спокойно ответил Забини, — я знаю немного другого Драко. В смысле, у него не было выбора, как себя вести, я думаю. Должен же он как-то показать, что его яйца больше, чем у знаменитого Гарри Поттера.

Гарри последняя фраза очень не понравилась, но он сдержался. Не лучшим решением будет пытаться выяснять, что к чему, сейчас. Блейз, тем временем, обвился вокруг него, обнимая за бёдра, и, с тихим сонным вздохом, сказал:

— С тобой уютно. Так и буду тебя обнимать, Мальчик, Который Тёплый.

Улыбнувшись, Гарри чмокнул его в висок. Наверное, не стоило бы сейчас спрашивать о таком, но он не мог больше молчать о том, что уже несколько дней не давало ему покоя. Поглаживая друга по волосам, он, словно между прочим, спросил:

— Тебя допрашивал Грюм? После убийства отца?

— Да, — ответил Блейз, — он был здесь. Ночевал в Хогвартсе, но на следующее же утро после прибытия уехал. Ни о чём особом не спрашивал, только, не известно ли мне нечто подозрительное, не было ли у моего отца тайн, и какие у него были отношения с коллегами и другими волшебниками. Вроде, я об этом знаю.

— И всё? — не скрывая удивления, спросил Гарри. — В смысле, ни о чём своеобразном он тебя не спрашивал? Только общие сведения?

— Да, общие — подтвердил Блейз, — а зачем тебе?

— Я думаю, нам не помешала бы помощь Грюма сейчас, — признался Гарри, — ведь он аврор, лучший в своём деле. Он должен что-то знать, он может подсказать, как нам изгнать потомков основателей из тел Драко и Гермионы. Но мы не виделись уже год, и я понятия не имею, где он сейчас.

— Это плохая идея, если хочешь знать моё мнение, — Блейз сладко зевнул, продолжая его обнимать, — если бы помощь Грюма действительно понадобилась, Дамблдор бы уже привлёк его сюда.

— И всё же, может быть, он этого не учёл?

— Не учёл? — возразил Блейз. — Дамблдор? Прости, но это звучит как-то по-идиотски. Ты веришь сам в то, что говоришь, Гарри?

Вместо ответа Гарри только вздохнул. То, что он сказал сразу после, прозвучало куда более хмуро, чем звучало в его голове:

— Мне просто надоело чувствовать себя таким беспомощным. Мы бьемся над этой загадкой, но даже не приблизились к ответу, и, если мы проиграем, я потеряю подругу… А Малфой станет ещё более несносным.

— Сколько раз всё было обречено? — Забини открыл глаза, сонно посмотрев на Гарри, а потом снова устроил голову на его плече. — Ничего, справлялись. Я уверен, что и в этот раз справимся. Дамблдор, наверняка, уже всё продумал. Ни за что не поверю, что в его голове не созрело миллион самых разных планов, и он не разработал вместе с другими учителями миллиард возможных операций по спасению старост факультетов и лучших учеников школы.

— Да, но, — замялся Гарри, — а мне-то что делать?

— Успокоиться, — пожал плечами Блейз, — и, слушай, я понимаю, что сейчас не лучший момент, но… ты не хочешь поехать на каникулы ко мне? Проведём лето вместе, в нашем особняке. Я познакомлю тебя с матушкой и сёстрами. Думаю, они будут рады видеть Гарри Поттера, о котором столько слышали.

Гарри в этом был отнюдь не уверен, как не уверен и в том, что семья Блейза одобрит их отношения. Но он готов был провести лето где угодно, лишь бы не возвращаться к Дурслям. Потому просто сказал:

— Хорошо.

Блейз крепче обнял его и скрутился в клубочек, а через несколько минут уснул.

Едва на часах пробило восемь утра, Гермиона встала с постели. Суббота — замечательный день, и она может провести его с пользой. Она ещё накануне договорилась с профессором Трелони выпить чаю за завтраком, тем более, им было, что обсудить. Нужно было опять просмотреть все труды её родственницы. Поэтому Гермиона быстро умылась и оделась.

Выйдя за дверь, она быстро юркнула в заброшенный женский туалет, и поприветствовала зевавшую Миртл.

— Миртл, разве приведения спят хоть иногда?

— Нет

— Тогда почему ты зеваешь?

— Привычка. А ты куда в такую рань собралась, Гермиона?

— Иду пить чай с профессором Трелони.

— Скучно, — вздохнула Миртл, — нашла бы себе задание поинтереснее. Знаешь, мы могли бы поплакать вдвоём.

— Может быть, позже — быстро отозвалась Гермиона, и вышла за дверь. Только слёз ей сейчас не хватало.

— Мисс Грейнджер, доброе утро. Я уже заварила чай. Ведь мы будем пить именно чай, не кофе? Правда? — заунывным голосом поприветствовала её преподавательница прорицаний.

— Да, профессор, именно чай — с достоинством ответила Гермиона. — Доброе утро.

Трелони разлила чай по кружкам.

— Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — проницательно взглянула на неё Трелони. — Испытания, что свалились на тебя и мистера Малфоя… Я говорила об этом, предсказывала ещё в прошлом году, но никто не поверил. Мне жаль.

— Спасибо, профессор, — сухо отозвалась Гермиона, — я в порядке.

Ей совсем не хотелось выливать на Трелони всё, что копилось у неё внутри, свои чувства, сомнения…

Когда они допили чай, Сивилла твёрдо взяла её кружку.

— Ну, посмотрим, что у нас тут.

Она поправила очки и стала вглядываться в чаинки на дне чашки Гермионы.

— Что ж, очень интересно — её лицо приобрело явно заинтересованный вид, а глаза странно сияли.

— Что там, профессор? — равнодушно спросила Гермиона. Её сейчас отчего-то мало интересовали предсказания Трелони, хоть, в последнее время, она, наконец, имела ни одну возможность убедиться в том, что они, по большей мере, правдивы.

— Всё, что казалось невозможным, обрело смысл. Лёд тает, мисс Грейнджер — пропела профессор, внимательно поглядев на Гермиона из-за своих очков.

— Что это значит? — всё ещё равнодушно продолжила спрашивать Гермиона. И вздрогнула, потому что профессор неожиданно положила руку ей на грудь, прямо на сердце. Голос её теперь стал мечтательным:

— Даже самое черствое сердце однажды оживает…

Гермиона опустила глаза, прикусила губу. Она не могла делать вид, что не поняла, о чём говорит прорицательница.

— А стоит ли оно этого? — тихо спросила она, скорее, у себя самой, чем у Трелони. Но та поспешила ответить:

— Время покажет, мисс Грейнджер, время расставит всё на свои места. Я сейчас дам вам то, за чем вы сюда пришли.