Оказавшись у двери директорского кабинета, Рон постучал в дверь. Встал на порог, услышав тихое: «Войдите!»

В кабинете, помимо Дамблдора, сидел ещё и этот странный старик Барнели. Рон отправил матери сову, интересуясь, что ей известно о нём. Вчера она прислала ответ. Она впервые слышала это имя. Почему имя такого древнего волшебника, почти что первопроходца в Хогвартсе, стёрто из истории? Это тоже не внушало оптимизма.

— Хорошо, что ты пришёл, Рон, — улыбнулся Дамблдор, — видимо, сейчас только ты один можешь помочь.

— А как же Гарри? — Рон прищурил глаза.

— Он ведь сейчас с мистером Забини, верно? — спросил Дамблдор задумчиво. — Думаю, так будет лучше. Мистеру Забини очень нужна поддержка.

Рон едва сдержался, чтобы не фыркнуть. С ума сойти! Он прекрасно знал, что в Хогвартсе даже у стен есть и уши, и глаза. Но, чёрт, неужто новости разносятся с такой сумасшедшей скоростью? Он был не уверен даже, что Гарри успел найти Забини, а Дамблдору уже всё было известно. Приведения ему доложили, что ли? Миссис Норрис на хвосте принесла?

Он мысленно осёкся, напоминая себе, что он здесь вовсе не для того, чтобы удивляться. Сейчас дело у него было куда важнее.

— Вы, наверняка, правы, профессор. Но я пришёл по другому поводу.

— Слушаю — Дамблдор поправил очки и стал внимательно смотреть на Рона.

Тот снова вздохнул. Не мог даже представить, что это будет так тяжело.

— Я не уверен, скажу сразу. Но, похоже, мы опоздали. Малфой уже не Малфой. А Гермиона, — он махнул рукой, — и не спрашивайте.

Молчавший всё это время, философски-задумчивый Барнели, вскочил с места:

— Ты уверен? — воскликнул он. — Мальчик мой, ты уверен?

— Я ведь сказал, что нет — несколько опешив от столь эмоциональной реакции, ответил Рон, — но, скорее, да, чем нет. Они слишком другие. На себя не похожие. Очень странно себя ведут.

Лагримус подошёл к окну:

— Этого и следовало ожидать. Двуликая луна вскоре взойдёт, а, значит, они становятся сильнее.

Рон очень злился, с трудом сдерживая себя, как не пытался это сделать.

— И что? — спросил он, повысив голос. — Мы так и будем бездействовать?

— Нет, — покачал головой Дамблдор, — конечно же, нет, мистер Уизли. Зелье уже готово. Осталось лишь напоить им Гермиону и Драко.

Ах, ну да. Подумаешь, простая задача. Сущий пустяк.

Пришлось буквально орать самому себе в голове, что нужно контролировать эмоции.

Рон прямо посмотрел на директора, сложив руки на груди:

— И как же вы собираетесь это сделать?

========== Часть 42 ==========

— Милисент, что случилось? Почему ты задержалась?

Он сверлил её пытливым взглядом, в котором отчётливо читалась злость.

Она опустила голову. Тихо вздохнула:

— Мне страшно — прошептала она. — Пойми, я не могу притворяться.

— Мы должны, — он крепко взял её за плечи, — осталось совсем немного, и мы будем свободны. Мы должны держаться, Мили.

— Свободны? — в её голосе послышалось отчаяние. — А они? Мы лишаем их жизни! Неужели тебя это совсем не заботит?

Снейкиус наклонился и поцеловал её в лоб:

— Милая, прошу, выброси это из головы.

— Я пытаюсь, — она вздохнула, — я, правда, пытаюсь. Но не могу отделаться от мысли, что мы поступаем неправильно.

— Мили, — он вздохнул, — никто никогда не думал о нас. Не думал, как было больно нам. Почему мы должны думать о других? Они нас прикончат и не пожалеют.

Она кивнула.

— Ты должна быть осторожнее, — он взял её за руку, — этот рыжий гриффиндорец мог догадаться.

— У него есть имя, — ответила Милисент, — Рон.

— Это не имеет значения.

— Вот о чём я говорю, — она снова отчаянно вскрикнула, — для тебя никто и ничто не имеет значения! Но для меня всё иначе, пойми! Они живые, у них есть чувства, есть интересы, характер. Они были до того, как мы это украли. Это ужасно, Снейкиус. Разве мы воры?

— Да, — кивнул он, — для меня важны только мы. И я не хочу, чтобы ты меня за это корила. Я борюсь за нас, Мили. И ты должна бороться.

Милисент закусила губу:

— Это оказалось не так просто, как я думала сперва. Я скучаю по тебе, Снейкиус.

— Я здесь. С тобой — он прижал любимую к груди и поцеловал в висок.

— Идём в башню? Там есть хоть что-то наше.

— Это слишком опасно, милая. Нас могут заметить. Никому нельзя знать, как её найти.

— Я прошу тебя — она с мольбой взглянула на него. — Мне действительно это нужно. Думаю, там мне станет легче. Пожалуйста!

Снейкиус молчал. Башня и круглая комната были единственным местом, где можно было отменить заклятье. Идти туда сейчас означало рисковать жизнью. Но, чувствуя, что Милисент терзают сомнения в правильности их действий, он, в конце концов, решил рискнуть

— Хорошо. Сегодня в полночь.

На лице его любимой появилась улыбка:

— Спасибо. Это очень важно для меня.

Он снова поцеловал ее в макушку:

— Ладно. Теперь пора на уроки. Опять учеба. В Хогвартсе ничего не меняется. Идём.

Рон вошёл в спальню и швырнул мантию на кровать.

— Она помнется — послышалось из-за угла.

— Ну и что? — фыркнул Рон. — Я не девочка-аккуратистка.

Невилл вышел из-за угла, который, по-видимому, использовал, как укрытие. Поглядел на приятеля и, явно волнуясь, спросил:

— Рон, у тебя что-то случилось? Где Гарри?

Рон сел на кровать и обхватил голову руками:

— Случилось, Невилл, случилось. Пока не могу рассказать, что. Но это дурдом. У меня такое чувство, будто я схожу с ума.

— Это касается Гермионы?

— Почему ты так решил?

— Ну, она с Малфоем связалась, — он пожал плечами, — это странно.

— Да уж.

Рон опять встал. Внимательно поглядел на приятеля:

— Слушай, Невилл, нужна твоя помощь.

— Надеюсь, для этого не нужно правила нарушать? А то ты же знаешь, Рон, я облажаюсь.

— Нет, нет, — помотал головой Рон, — просто надо кое-что передать Гермионе

Невилл с подозрением посмотрел на Уизли:

— Что?

— Передай, что её ищет профессор Трелони, и чтобы она завтра вечером зашла к ней в кабинет.

— А почему ты сам ей не скажешь? — Невилл буквально сверлил Рона глазами. — Вы ведь друзья. Поссорились, что ли?

— Невилл, пожалуйста, — Рон едва сдержал вздох, — я потом тебе всё объясню. Честно.

Он смотрел на приятеля с мольбой в глазах. Невилл должен был понимать, что от его согласия буквально чья-то жизнь зависит. Он сомневался, но потом сдержанно кивнул, сдавшись:

— Хорошо. Но обещай, что вы опять не задумали какую-то глупость?

— Когда такое было? — с удивлением и возмущением в голосе одновременно спросил Рон.

— Всегда. И я же сказал, что она помнётся — взяв мантию Рона, он повесил её на спинку стула.

— Угу — буркнул Уизли и хлюпнул носом.

— Ладно, я передам. Так ты мне так и не ответил, где Гарри?

— Хороший вопрос, — вздохнул Рон, — я и сам бы хотел это знать…

— Мы не можем вечно здесь сидеть. Скоро отбой.

— У меня освобождение, помнишь?

— От отбоя? Объявляется вечное бодрствование?

Блейз улыбнулся.

«Наконец-то!» — подумал Гарри.

Они просидели здесь целый день и вечер, могли бы и ночь, но не вечность же. Тем более, внизу их ждало незаконченное дело. Пусть Блейзу было сейчас не до этого, но Гермиона была важна Гарри, и времени, чтобы спасти её, почти не оставалось.

— Ладно, ты прав — кивнул Блейз. — Пошли.

— Ты останешься в школе или…?

— Я останусь. Мама не хочет, чтобы я возвращался сейчас домой. Боится за мою безопасность. Да и дома мне нынче будет тяжело. Точно тяжелее, чем здесь.

Гарри взял Блейза за руку. Тот как-то странно смотрел на него, но ничего не сказал. Гарри внимательно поглядел на него: