— Отца Блейза убили — сообщила Пэнси.

«Блейз, друг Драко», напомнил себе Снейкиус. Нахмурился.

— Нет, я не знал. Мы не виделись некоторое время. А где он сейчас? Блейз?

— У него освобождение, — повела плечом Паркинсон, — так что, Мерлин его знает, где он сейчас и что делает. Но странно, что ты об этом не в курсе. Ты его к Поттеру приревновал, что ли?

«При чём здесь Поттер?» — мысленно паниковал Снейкиус. Но ответил совсем другое:

— С чего бы мне его ревновать, глупая?

Пэнси уставилась на него. Возмущенно фыркнула. Покраснела:

— Я уже не знаю, чего от тебя ожидать. И не смей больше меня так обзывать, Малфой.

Она отсела от него ещё на два кресла, что пока пустовали, и уткнулась взглядом в тарелку.

Снейкиус пожал плечами: что он, собственно, такого сказал? Ничего, кроме правды.

— Я после завтрака найду его — пробормотал он.

— Да уж, сделай милость. Друг ещё, называется.

Пэнси поджала губы и снова отвернулась.

Снейкиус опять ощутил, как внутри нарастает напряжение.

«Только этого мне ещё не хватало, — подумал Снейкиус. — носиться с этим Забини. Сопли ему вытирать».

Он едва сдержался, чтобы не вздохнуть на весь зал. Или не стукнуть кулаком по тарелке.

Когда вошла Милисент, она тут же стала беспокойно искать его глазами. Потом посмотрела на него. Снейкиус сразу заметил, что она напугана. Она медленно шла к своему столу, с трудом передвигая ногами.

Рыжий гриффиндорец тут же подбежал к ней. Снейкиус сжал пальцы в кулаки, поднялся и быстро подошёл к ним.

— Малфой, что тебе здесь нужно? — тоже сжимая кулаки, спросил рыжий. — Уже даже позавтракать нам с Гермионой нельзя, да?

— Мне необходимо поговорить со своей дамой сердца. Забыл, кто она мне? — посмотрев на возлюбленную, он взял её за руку: — Пойдём, Ми… Гермиона.

Она не протестовала. Сжав её пальцы покрепче, он вывел её из столовой. Уизли всё это время пялился им вслед.

«Мерлин его дери, этого рыжего, — раздраженно подумал Снейкиус, — проницательная крыса. Наверное, первым догадается”.

Гарри нашёл Блейза в башне. Карта мародеров оказалась как раз кстати.

Забини стоял к нему спиной, прямой, точно натянутая струна, и смотрел пустым взглядом вперёд. Гарри осторожно подошёл и встал рядом.

— Отец никогда не лез на рожон. Был в меру строг, но справедлив. Учил меня не лезть в гущу событий и всегда быть осторожным. Мало говорить. Следить за языком. Наблюдать. Быть внимательным.

Он тихо вздохнул:

— Его ничего из этого не спасло. Я не знаю, что делать дальше. Мама сильная. Я уверен, они справятся. У Бьянки и Нэллы свои семьи, им есть, кому помочь. А я понятия не имею, что теперь будет. Ещё один год в школе — а что потом? Я не успел спросить об этом отца. Думал, что много времени. Что мне делать? Не пойму…

Он опустил голову. Было видно, что он борется с собой. Жмурился. Кусал губы. Видимо, слёзы вот-вот должны были хлынуть из глаз, он старался изо всех сил, чтобы не допустить этого.

Что сейчас мог сделать Гарри? Они даже не поговорили об их отношениях. Не знали точно, как они изменились. Не понимали, что теперь. Подумав немного, Гарри положил руку Блейзу на плечо. В голове крутилось так много слов, а он молчал, не зная, как выбрать правильные.

— Слушай, — начал он, — я знаю, каково тебе сейчас. И знаю, что слова не помогут. Тебе придётся пройти через это. Будет непросто. Но я лишь хочу сказать, что буду рядом. Я с тобой. И, обещаю, кто бы этого не сделал, мы найдём его, и…

— Мы? — удивленно переспросил Блейз.

— Да. Ты не должен проходить через это один. Ужасно быть одному.

— Стой, Гарри, — Блейз выставил вперёд ладонь, — лучше не продолжай. Не знаю, слышал ли ты, но поговаривают, что это дело рук Тёмного Лорда. Дамблдор так считает. А я думаю, что это сделали его приспешники. Выполняли задание.

— Знаю, — кивнул Гарри, — именно потому я хочу тебе помочь. Ты не единственный, кто потерял отца из-за Волдеморта.

— Он убил даже моего отца, — Блейз сокрушенно покачал головой, — который разделял его идеи. Просто не спешил кричать об этом во все концы мира. Просто сомневался, что следует петь оды существу, проигравшему бой маленькому ребёнку.

— Блейз, — ладонь Гарри непроизвольно опустилась Забини на спину, — мне жаль, правда. Но он заплатит. Обещаю.

Блейз попытался улыбнуться:

— Что-то многовато обещаний за последние пару минут. Я сейчас не хочу думать о мести. Вообще ни о чём не хочу думать. Я как в тумане.

Гарри вздохнул. Решившись, он взял Блейза за плечи, развернул к себе и посмотрел в глаза:

— Хорошо. Мы подумаем об этом позже.

Забини поднял голову:

— Опять «мы»?

— Да — твёрдо кивнул Гарри. — Мы. Вместе. Ты не должен проходить этот путь один. Кто ещё, кроме меня, потерявшего и отца, и маму, от рук Волдеморта, тебя поймёт?

Блейз вздохнул. Видимо, попытался уйти, конвульсивно дёрнулся. Но внезапно сделал нечто такое, чего Гарри совершенно не ожидал и от чего на мгновение опешил — устроил голову у него на плече и тихо заплакал.

Взяв себя в руки, Гарри стал молча гладить его по спине, давая возможность выплеснуть боль наружу. Он действительно считал, что единственный, способный понять, что сейчас испытывает Блейз. Никто больше. У них, кажется, появилась общая боль. Одна на двоих.

Мысли, клубящиеся в голове, были невесёлыми. Сначала Гермиона и Драко, теперь вот это… Помоги им Мерлин справиться со всем этим!

Рон доел свой завтрак молча. Он погрузился в раздумья, да так, что даже вечно дергающий его Симус не смог отвлечь от потока мыслей в голове. Гарри умчался на поиски Забини. Бежал, как угорелый. Неужели у этих двоих серьезно? Малфой утащил Гермиону неизвестно куда. Уже и поговорить с ней спокойно нельзя, всюду этот слизняк лезет. Рон снова задумался.

Подозрения, охватившие его, едва Малфой только вошёл в столовую, как только он начал нести ахинею в стиле романов о рыцарях, усиливались. Гермиона даже поздороваться не успела, а сорняк уже подскочил к ней, точно огнём обожжённый. На него, Рона, почти не реагировал. Странно разговаривал. Сверкал лютым взглядом, будто он, Рон, Гермиону при всех целовать вздумал.

А Гермиона? Она и слово сказать боялась. Едва вползла в столовую. Оглядывалась, будто боялась, что за ней следят. И где её временами так надоедающая Рону бойкость? Где уверенность? Что за бледную тень он увидел сегодня?

Рон выдохнул. Ему стало страшно. Страх действовал быстро, парализуя каждую клетку. Неужели они опоздали? Что, если они опоздали?

Он отодвинул тарелку. Аппетит совершенно пропал. Зелье, о котором им рассказывали, должно быть давно уже готово. Но все молчат. Почему? Каковы действия Дамблдора? Каков план? Рону казалось, что плана вовсе и нет никакого. Что все и дальше будут ждать неизвестно чего.

Он нахмурился. Встал из-за стола. Поправил свитер. Вот-вот начнутся занятия, но плевать. К чёрту уроки. Ему необходимо срочно, немедленно поговорить с директором. И было бы хорошо, если бы впечатление, что никто ничего не делает, чтобы помочь пленникам, оказалось ошибочным.

Он буквально помчался по коридору. Если бы было можно, бежал бы со всех ног. Но опасался, что сейчас слишком многолюдно для этого, и Гриффиндор может схлопотать штраф.

Заметил Макгонагалл. В сопровождении Грозного Глаза Грюма она вошла в свой кабинет. Они шли быстро, будто скрывались. Будто бы им было, что скрывать.

Рон прищурился. Час от часу не легче. Что понадобилось здесь мракоборцу? В последний раз он прибыл к Турниру, и хорошим это не закончилось. Он покачал головой. Как же ему не нравилось всё, буквально всё, что происходило!

Впрочем, Уизли нашёл слабое утешение — возможно, Грозный Глаз заявился в связи с убийством старшего Забини. В таком случае, это не его дело. Ему бы сейчас о спасении Гермионы подумать.