Гермиона обмякла и посмотрела на него. В холодных глазах его застыло любопытство, она почти чувствовала, как взгляд наливается кровью. Когда она попыталась вырваться, он схватил её крепче и покачал головой.

— Ты знаешь, Грейджер, что тебе лучше не раздражать меня? — словно змей, он вползал голосом в её ухо, залезал в её голову. — Это меня раззадорило!

— Ты знаешь, Малфой, — к Гермионе вернулось прежнее упрямство, она окинула его высокомерным взглядом, — что ты слизняк, червяк и ещё…

— Да — кивнул он. — Знаю.

Ладонь переместилась на её талию, Драко приблизил свое лицо, уже и без того обжигающее дыханием, к её лицу, и раздвинул её губы губами.

Поцелуй вышел требовательным, но довольно терпеливым. Он, похоже, и не думал торопиться. Гермиона, хоть и пыталась ёрзать, буквально физически ощущала, каждой клеткой, как мякнет в его руках. Она ответила на поцелуй, но не преминула укусить его за язык, едва представилась такая возможность. Драко вскочил на ноги, очень стараясь не завыть от боли. Гермиона беззвучно смеялась, продолжая поедать его прямолинейным взглядом. Но, когда он схватил её за руки, потянув на себя, не сопротивлялась. Напротив, очень скоро её ладонь оказалась в его ладони. Теперь они стояли, прижавшись друг к другу, проклиная друг друга глазами и, — Гермиона чувствовала — буквально сгорая от желания. Драко снова хитро усмехнулся, похоже, в голову его заползла очередная коварная идея. Подумав с секунду, он склонился над ней, и провёл языком вдоль по её шее, задевая родинки. Одну, крохотную, у скулы, аккуратно поцеловал. Гермиона восторженно ахнула, чувствуя, как ускоряется её дыхание. Губы Драко легко вонзились в её кожу. Вторая ладонь стала вольно путешествовать по спине.

— То, что мы делаем, — выдохнула она, — это неправильно.

— Какая разница? — спокойно возразил Драко. — Всё равно нам скоро конец.

Гермиона сбивчиво дышала, однако, едва ладонь Малфоя ощутимо сжала её ягодицы, не упустила возможности отомстить. Ногти маленькой тёплой руки, вползшей за миг до этого под его рубашку, прошлись тонкой струной по его коже на спине. Драко вскрикнул и заскулил. Это даже вынудило его отступить на шаг. Надо было что-то делать, вырывать победу, брать инициативу в свои руки. Но лишь теперь Гермиона поняла, что абсолютно не понимает, как действовать дальше. Она перечитала миллион книг, но ни в одной из них ничего подобного сказано не было. Теперь она чувствовала себя глупой.

Малфой был прав — она проиграла.

Он снова почти прыгнул на неё, теперь зарывшись пальцами в её волосы. Взлохматил их, стал накручивать прядь на палец, тянул на себя. Пришлось откинуть голову назад, и Драко, конечно, не упустил момента — воспользовался этим. Он стал покрывать её шею поцелуями, смешанными с лёгкими, но ощутимыми укусами. Он аккуратно облизал её ухо и прикусил мочку. Гермиона пискнула. Тогда он её снова отпустил из плена своих объятий. А потом стало происходить нечто, чего Гермиона не могла объяснить, и чему совсем не могла противиться. Они буквально вцепились языками друг друга, вонзились губами. Целовались, пока в лёгких был кислород, а, когда опомнились, оторвались друг от друга, Гермиона с изумлением поняла, что срывает с себя одежду, борется с пуговицами. И Драко делал то же самое. Он расстегнул брюки. Ремень с грохотом упал на пол, ему под ноги. Гермиона хотела подойти к нему сама, но он взял её за запястье и притянул к себе. Положив ладони ему на талию, она жадно провела ими вверх и вниз. Кожа была бархатной, горячей. Похожей на атлас. У неё внизу живота словно атомная станция возникла, вот-вот готовая взорваться. Гермиона провела языком по верхней губе, потом проделала то же самое с Драко и медленно потянула вниз замок ширинки, спуская вниз вмиг ослабевшие брюки. Драко выпутался из них, аккуратно шлепнул её по ягодицам и, пока она не успела запротестовать, взял на руки. Прижал к себе так, чтобы у неё не осталось ни единого сомнения в том, как сильно он возбужден. И, наверняка, чтобы чувствовать, как сильно возбуждена она. Она оказалась на его руках, прижатая к его бедрам с одной стороны, а с другой — к стене.

После секундных колебаний, стала медленно ёрзать. Драко из шкуры вон лез, показывая, что всё у него под контролем, но его выдало сбившееся, ставшее шумным, дыхание. Отлично. Значит, она всё делает правильно. Беспокойная рука Драко переместилась сперва на поясницу, потом на спину, а потом резко очутилась на груди Гермионы. Он погладил её пальцами, а потом, нащупав возбуждённые соски, провёл по ним несколько раз. Гермиона закусила губу. У неё в голове пищала мольба не реагировать, не сдаваться. Но она сдалась — шумный выдох превратился в нежный стон. Не нужно было открывать глаза, чтобы понимать, что он улыбается. Триумфует, высокомерный хорёк

Опомнилась Гермиона только когда поняла, что совершенно голая. Она даже не сообразила, как именно это случилось. Была обнажена, возбуждена, неспешно двигалась на его руках, настолько, насколько он позволял ей это, и хотела почувствовать его внутри — то, на что натыкался её зудящий пах. Да уж. В книгах такому не учат. Совсем нет.

Гермиона приблизила лицо к его губам, словно для того, чтобы поцеловать. Но нет. Конечно, нет. Несмотря на возбуждение, она не могла не признаться ему в этом, самодовольно усмехаясь:

— Мерзкий хорёк!

Драко ухмылку вернул и даже аккуратно провёл ногтем по её щеке, неглубоко царапая:

— Скучная заучка!

Она крепче обхватила его шею руками. Ответила на поцелуй, когда он жадно вонзился в её губы. Откинула волосы со щеки, чтобы он, как хотел, мог её погладить. Драко закрыл глаза и, выдохнув, осторожно вошёл в неё. Замер, давая привыкнуть им обоим.

Гермиона вздохнула и тоже закрыла глаза, позволяя ему неспешно двигаться. Ей нравился рисунок, что он чертил у неё внутри. Эти ощущения были такими новыми, такими необычными, что ей казалось — она плывёт в неизвестность. Руки блуждали по его спине, и, когда Драко отошёл от стены, Гермиона крепче обхватила его за шею и обвила ногами.

Она была, точно обезьянка, что карабкается на дерево. Они оба дышали сбивчиво, тяжело, перекидывались быстрыми поцелуями. Когда Драко аккуратно отстранился, Гермиона потянулась следом и протестующе застонала. Драко взял её ладони в свои, поцеловал по очереди, и, распрямив лежащую на полу шкуру, аккуратно лёг на неё. Жар камина оставлял блики на его коже. Она сочла это зрелище весьма завораживающим.

— Иди сюда — просто сказал он, смотря на неё совершенно спокойно.

Гермиона подошла, опустилась рядом, легла.

— Даже не мечтай, что я позволю тебе командовать, — облокотившись на локте, сказал он, снова обведя её ухо языком.

Гермиона поёрзала, но упорная рука Драко легла ей на живот. Она оказалась лежащей к нему спиной, крепко прижатой, и Драко не упустил возможности воспользоваться этим. Он стал целовать её позвоночник, миллиметр за миллиметром.

Почувствовав удивительное тепло, мгновенно разлившееся по всему телу, она тихо вздохнула и зажмурилась. Драко оказался настолько близко к ней, что она снова почувствовала его возбуждение. Пальцы играли на её бедре, будто на струнах, то нежно массировали жаркую кожу, то впивались, стоило Гермионе расслабиться. Потом Драко осторожно поцеловал её бедро, сделал пару кругов языком, а ладонь её тем временем нырнула ей в пах. Гермиона постаралась повернуть к нему голову, но не очень выходило.

Она плохо видела Драко, хотя была готова поклясться, что его глаза блестят сейчас. И пока одной рукой он гладил её межножье, дотрагиваясь до таких оживающих вмиг струн тела, о которых она никогда бы не подумала, что они способны дарить ей столько удовольствия, вторая рука нежно путешествовала меж её груди, иногда задевая соски и вызывая у неё тихие стоны.

Она снова попыталась вырваться, потому что та подавленная, разумная часть её личности, возражала против того, что Малфой командует. Но Драко не давал ей ни малейшего шанса. Только её тело напрягалось, чтобы протестовать, он тут же крепче сжимал её в объятьях. Она действительно была мышью, за которой захлопнулась мышеловка, птичкой, которую заперли в клетке. Но ей нравилось сейчас это состояние.