Его глаза смеются, а мне не смешно.

– Нет, – отрезаю жестко. – Это слишком дорого.

– Ну как нет? – удивляется Альберт, и раз с рукой не сработало, гладит меня по нижнему полушарию груди кончиками пальцев. Очень нежное и будоражащее ощущение. Я вдыхаю и забываю выдохнуть, когда он переворачивается и оказывается сверху. Пальцы скользят вниз и вниз, и они явно знают, что делать, чтобы уже через десяток секунд я застонала, выдыхая обиду и напряжение.

– Куда я это теперь дену? – улыбается этот наглец. – Предлагаешь продать приличным людям после всего того, что я делал с тобой в них?

– А что особенного ты делал?

– Ну, еще ничего не кончилось… – многообещающе улыбается Альберт, и пальцы скользят дальше, делая много-много всего особенного.

И после некоторых вещей, которые мы творим, продавать эти украшения невинным покупателям действительно грех.

Не понимаю, как мужчина его возраста – впрочем, я точно не знаю, какого, но явно же больше тридцати – может заниматься сексом столько раз подряд и почти без перерывов. Мои подозрения о том, что не зря у него по карманам презервативы, и вовсе не скучал он неделю без меня, только укрепляются. С таким либидо для него, небось, и день без секса – трагедия. Но я не хочу об этом думать.

Да и не успеваю – Альберт затрахивает меня до состояния, когда я уже не могу ни кончать, ни стонать, ни даже передвигаться, не покачиваясь. То, что было в самолете – оказывается, цветочки. А лишние мысли растворяются в темной неге и расслаблении.

– А в ванную ты меня на ручках отнесешь?

– Хочешь – отнесу, – лениво отзывается Альберт.

Кстати, у него по карманам реально распихано очень много презервативов. Очень. Нет – ОЧЕНЬ.

Но я все-таки встаю.

Его голос нагоняет меня уже в дверях ванной:

– Поехали завтра на яхте кататься? Морских звезд посмотрим.

– На яхте? – мне приходится ухватиться за косяк, чтобы не упасть.

– Ага.

– Твоей?

– Нет, конечно. Я что, больной, держать яхту на другом конце мира?

– Ну… давай.

– Хорошо, тогда я утром за тобой заеду.

И когда я выхожу из ванной, его уже нет.

Из меня как будто сразу выпустили воздух. Я прислонилась лбом к дверному косяку и даже немножко об него постучалась.

Что это было? Что. Это. Было.

Я же не собиралась…

В комнате все пропахло сексом. Постель смята, стол шатается, за содержимое мусорного ведра стыдно перед набожными католическими горничными. Но все кончилось, смерч разметал все вокруг себя и унесся, и тишина просто звенит в ушах.

Я завернулась в покрывало и пошла открыла балконную дверь. Пусть проветрится и от запахов, и от невыносимой тишины. Комнату заполнил привычный звон бокалов и смех из бара внизу, а я только спохватилась, что драгоценности до сих пор на мне. Уже без нервов, спокойно, расстегнула замочек на ожерелье, сняла браслеты, вынула серьги и сложила все кучкой на столе. Отошла подальше как от ядовитой змеи.

Что.

Это.

Было.

Я взрослая разумная женщина.  Со взрослыми разумными женщинами не случаются миллионеры, которые за одну ночь – ладно, две, – дарят драгоценности.

Ребенка, бывает, дарят.

Венерическое что-нибудь.

Цветы.

Цепочку с кулончиком – максимум.

Некоторым, говорят, деньги оставляют. Вроде как на такси. Но это в каких-то особых условиях – когда ты молодая и красивая снимаешься в клубе, а тебе компенсируют твою молодость и красоту взрослые и богатые.

Легенды про подаренные шубы и мерседесы, конечно, ходят, но на то они и легенды.

Тем более, мне тридцать.

Тут восемнадцатилетние модели с силиконом, ботоксом, рестилайном и отбеленным анусом получают меньше ништяков за сопровождение папиков в поездках. Ну, может, совсем знаменитым и преподносят что-нибудь роскошное, но где я, и где они?

У девицы в «Пятидесяти оттенках серого» была внутренняя богиня, а у меня старая подруга Паранойя. Новые времена, новые герои.

Она поднимает голову и задает мне неудобные вопросы.

Может быть, это действительно такой способ контрабанды – подсовывать женщинам драгоценности, чтобы они перевозили через границу, а потом как-нибудь забирать?

Может быть, он просто заставит вернуть подарки, когда наши каникулы закончатся?

А может быть, это вообще подделка?

Я осторожно приблизилась к таинственно мерцающей горке камней и золота на столе, как будто боясь, что ожерелье набросится на меня и задушит. Взяла браслет, посмотрела через него на свет – темно-синяя глубина превратила мир в сапфировый сон. Даже пальма напротив балкона показалась выточенной из огромного куска драгоценного камня. И где-то по краям, где синева сгущалась до цвета ночного неба, казалось, перемигивались заточенные в камень звезды.

Блин, я не специалист, конечно, но если бы дешевые подделки так выглядели, я бы увешалась бижутерией с ног до головы.

Эту версию моя подруга Паранойя тоже с сожалением отвергла.

Может быть, он просто пускает пыль в глаза? Драгоценности, машина, яхта – все это можно взять напрокат, чтобы впечатлить доверчивую простушку и развести ее на жаркий секс, чтобы старалась активнее за шанс стать подругой олигарха. Миллионеры, в конце концов, не летают туристическими чартерами, в которых даже бизнес-класса нет.

В эту теорию, кстати, отлично вписывается его загадочное поведение «мое имя слишком известно, чтобы его называть» и ледяное «неважно», о котором я, конечно, не забыла. Просто отложила тогда ненадолго, чтобы сейчас достать и как следует об него помучиться.

Вот и отлично, все сходится.

Моя подруга Паранойя довольно кивнула, пожала мне руку и исчезла, оставив одну.

В сухом остатке у меня что?

Волшебный секс.

Густой, дикий, безумный, невероятный секс.

Меня устраивает.

Теперь, разложив все по полочкам, я повеселела. Терпеть не могу ничего не понимать.

Достала из мини-бара бутылку апельсинового сока, завалилась в ворох простыней и потянулась как довольная сытая кошка, чувствуя, как отзываются искрами не до конца разрядившегося удовольствия некоторые места в теле. Мммм… и завтра мы продолжим… Жизнь-то налаживается!

Вот только зачем?

Молнией прострелила вдруг мысль – мало ли что там у тебя сходится!

Зачем это все – ему?

Секс можно получить и проще.

Что еще ему надо от меня?

Утром меня разбудил звонок с ресепшена: «Вас ждут в лобби».

Увлеченная накануне параноидальными мыслями и рефлексией, я забыла поставить будильник. Я забыла даже подумать о том, что не знаю, на какой час ставить будильник! И конечно наши великолепные хрен-знает-что-это-было отношения с Альбертом не предполагают, что у меня может быть его номер телефона? Отлично!

Взвинченная, сонная и злая я собралась моментально. Купальник, платье, шляпа, крем от загара, босоножки и сейчас я ему все выскажу!

Краем глаза взглянула на время на экране телефона – одиннадцать.

Кхм. Ну ладно, пусть живет. Я ведь и завтрак умудрилась проспать. И вовсе не потому, что всю ночь ворочалась и думала, как нам дальше жить. Неа, я вырубилась и проспала двенадцать блаженных часов, пока организм лечил мое пост-оргазменное нервное истощение.

Хотя… Мог бы и сам подняться за мной!

Вообще-то даже секс-онли отношения не предполагают, что я должна все сама-сама. В общем, вниз я спустилась голодная, злая, растрепанная, но зато выспавшаяся. А стоило подумать, что где-то там в Москве мои коллеги встают в семь утра, едут по ледяным черным улицам на работу, где рассветает к обеду, а потом сразу же темнеет обратно, месяцами не высыпаются и манго с маракуйей видят только бледные, сморщенные в картонной коробочке за бешеные деньги, как отличное настроение вернулось обратно и привело с собой маленькое противное злорадство.

В лобби я искала взглядом костюм, седину и синие глаза, но не нашла. Не поняла? Как-то меня очень быстро бросили, не? Видимо, у меня сделался настолько растерянный вид, что один из работников отеля даже вышел из-за стойки, чтобы спросить, что случилось. Точно, мне же кто-то звонил. Вот, пожаловалась я, позвали, а теперь никого нет. Парень как-то сразу расцвел улыбкой, подобрался весь и радостно указал на улицу, где рядом с сияющим черным «мерседесом» мялся шофер в фуражке и с табличкой «Karina». Я даже поняла, чего он так обрадовался – у меня неплохой отель, но шофер в фуражке это прям класс намного выше.