— Я его прибью… Как можно быть таким… — Дин вздохнул — …мной. Ты можешь себе представить, что было бы, если б я до него добрался, Сэм? Если бы с ним что-то случилось…
— Знаю, знаю. Ты бы отвернул мне голову.
Дин встал со своего места и направился к холодильнику.
— Да уж. Слушай, я поеду прокачусь до магазина. Ты что, вообще не ел?
— Нет. То есть, ел, конечно. Лучше я сам, а ты пойди отдохни.
И не дав брату возможности возразить, просто потому что возражать было уже некому, вышел из кухни.
***
Есть не хотелось совершенно. Но силы выносить компанию брата закончились — пришлось пойти на уловку. Всё слишком… Слишком сложно? Запутанно? Неправильно? В очень многом надо было разобраться, обдумать, а для этого нужны тишина и одиночество. Дин даже начинал скучать по беззаботному бытию демоном, когда всё делилось на две категории: на то, чего он хотел, и то, от чего не прочь был избавиться. Не существовало чёрного и белого, плохого и хорошего, правильного и не очень. Только собственное «я» — без сожалений, угрызений, морали, вины, боли. В принципе, он всегда знал, что хорошо впишется на тёмную сторону. Ещё со времён ада знал. И заставлял себя отдавать всё больше и больше, даже тогда, когда по сути ничего уже не осталось: только ошмётки в клочья разодранной души и всепоглощающая любовь к этому миру, настолько огромная, что не вмещалась внутри него.
Дин подумал о Бене. Бедный парень. Нужно обязательно поговорить с ним, объяснить всё. Только как? Разве можно оправдать то, что он с ним совершил? Нет, понятно, что причина была веская, и, повторись всё снова, он вряд ли бы поступил иначе. Но пожертвовать собой ради дорогого человека всегда легче, чем принять такую же жертву от него, а Бен был слишком молод, неопытен, импульсивен, чтобы это понять. Винчестер помнил себя в его годы: подростковый максимализм, который обычно выражается в относительно мирных вещах, вроде скандалов с родителями из-за слишком вызывающего внешнего вида или забрасывания учёбы в пользу увлечений, у Дина проявился в виде порой суицидальных походов на нечисть, организованных по большей части в тайне от отца. Потому что это важно. Гораздо важнее какой-то там школы. Да и ребёнком Дин перестал считать себя лет с десяти, если не раньше — в их с Сэмми минисемье кто-то же должен был быть взрослым.
На столе стоял давно остывший почти не тронутый кофе. Дин сидел спиной к входу, неподвижно склонившись над ним, словно восковая фигура из Тюссо, и думал о чём-то.
— Дин… — позвал его тихий неуверенный голос. Никакой реакции.
— Дин. — чуть громче и настойчивее. Но снова мимо. Винчестер настолько погрузился в себя, что не замечал того, что происходило вокруг.
Звавший его не выдержал, подошёл и осторожно коснулся плеча. Дин вздрогнул, обернулся, вдохнув, чтобы что-то сказать, но от неожиданности слова застряли в горле, и оба замерли, глядя друг в другу в глаза.
***
Бен проснулся от жары. Глаза не желали открываться, всё тело ломило, будто он спал целые сутки, причём в одном положении. Голова — квадратная. Скинув с себя одеяло, парень полежал ещё пару минут, пытаясь сообразить, что происходит. Очевидно, он проснулся среди ночи, потому что из окна не падал свет, но что-то в окружающей обстановке тревожило. Он смотрел вверх, ища глазами знакомую трещинку в краске, но не находил её, да и сам потолок был будто выше. Оглянувшись на стены, Брейден, наконец, понял, что не так: он не дома. Он спит в кровати Дина Винчестера (кстати, как он на ней оказался?). А так надеялся, что всё произошедшее — просто дурной сон…
Встав и потянувшись, Бен направился к закрытой теперь двери и приник к ней ухом. Вроде бы тихо. Значит, самое страшное уже закончилось, только вопрос: в чью пользу? Выходить пока, наверное, не стоит, поэтому парень включил свет и решил впервые по-настоящему осмотреть комнату.
На письменном столе лежала в основном груда бумаг и книг: какие-то данные, фотографии, списки, карты, сканы страниц на неизвестном и очень забавно выглядящем языке с пометками, книги с ужасающими своей непонятностью названиями. «Информация по охоте» — подумал Бен. В ящиках тоже не было ничего интересного, кроме, пожалуй, одного старого толстого блокнота, практически полностью исписанного от руки. В него были вложены куча листочков, читать которые Бен не стал, и несколько фотографий, изображающих молодого мужчину с двумя мальчиками или семейную пару с детьми возле дома с большим деревом. Счастливые, улыбающиеся. На обороте было написано: «Винчестеры. Джон, Мэри, Дин и маленький Сэмми». Ничего себе! Текст блокнота напоминал личный дневник, поэтому Брейден сложил всё, как было, и убрал обратно в стол. Внимание парня неизбежно привлекла коллекция оружия, развешанная и расставленная по стене, и Бен, раскрыв рот, несколько минут разглядывал это богатство. Не то, чтобы он был фанатом, но любопытство всегда брало верх. В остальной комнате не было ничего примечательного: те же горы бумаг, рыться в которых не было смысла, несколько старых фото Дина, Сэма и ещё каких-то людей. Самая обычная спальня самого обычного человека, образ которого никак не вяжется с тем кровожадным демоном, виденным Беном ранее.
И надежда на счастливую развязку воскресла с новой силой внутри парня, воодушевила его на новую вылазку из своего укрытия.
***
В коридоре было тихо. Для начала Бен решил проверить ту страшную комнату, номер которой навсегда отпечатался в его памяти. С трясущимися поджилками подкрался он к 7B и приоткрыл небольшую щёлку в двери. За ней было темно и, кажется, пусто. Ряды книжных полок безразлично стояли, освещённые тусклым лучом света, падающим из коридора. Но венцом всего у дальней стены возвышался одинокий стул, верёвка и наручники валялись грудой на полу рядом. Ни старшего, ни младшего Винчестеров не было.
Бен хотел уже было от греха подальше вернуться в комнату Дина и подождать Сэма с новостями там, но передумал. Если Дин победил брата, то в комнате от него не спрячешься, а если Сэм — то ничего страшного не случится. Поэтому, взяв себя в руки, Брейден пошёл по коридорам Бункера в поисках хоть одной живой души.
Через некоторое время он набрёл на кухню. За столом спиной к нему сидел Дин, замерев, как статуя. Затаился? Задумался? Как тут определишь…
— Дин… — неожиданно для самого себя окликнул Бен. То ли прозвучало это слишком тихо, то ли слишком жалко, но мужчина никак не отреагировал.
— Дин. — произнёс Брейден чуть громче. Никакого эффекта. Он что, уснул?
Пришлось набраться смелости и подойти к нему. Осторожно и мягко Бен коснулся плеча Винчестера. Тот вздрогнул, будто его током прошибло, и резко обернулся. Он, видимо, хотел что-то сказать, но не смог. Так и замер, молча глядя Брейдену в глаза.
Дамы и господа, момент истины.
========== Глава последняя, в которой наступает время для точек над «i» ==========
вторник, 21 октября 2014 года
Лебанон, Канзас
Ситуация перешла в разряд, мягко говоря, неловкой, и каждый понимал, что нужно что-то сказать, только не знал, что. Слов было так много, что выбрать из них нужные не представлялось возможным. Каждый из них мечтал об этой встрече, и каждый мысленно репетировал грандиозную речь по этому случаю, но стоило судьбе столкнуть их снова в реальной жизни, как стало ясно: ни один из них на самом деле даже близко не был готов.
— Я полагаю, нам нужно поговорить… — прервал наконец, молчание Дин. — Присядь, так будет проще. — и он указал на место за столом напротив себя. Бен послушно сел. Животный страх перед Винчестером куда-то улетучился, оставив после себя только обиду, горечь и ноющую боль в груди. Немного подумав, Дин продолжил:
— Бен, я должен извиниться перед тобой. За то, что наговорил сегодня… Ты должен знать: я никогда не желал тебе зла, и не желаю. Бен.
Парень сидел за столом, поникнув от невесёлых мыслей и воспоминаний и еле заметно качая головой.
— Что-то не очень похоже… — срывающимся голосом полупрошептал он в ответ. — Знаешь, я понимаю, что ты был демоном, что те угрозы про кожу и Сэма были фактически сказаны не тобой. То есть другим тобой. Но… Когда я ехал сюда, я… — нервный вздох — я просто…мне так хотелось… Это всё равно очень обидно. И вряд ли я когда-то смогу забыть, как ты смотрел на меня. Особенно учитывая, что у меня нет старых воспоминаний, как у тебя, только сегодняшние.
