Неизвестно, сколько он так просидел, и сколько ещё смог бы просидеть — телефон лежал на кровати, а часов не было, — но вихрь мыслей постепенно утихал, унося с собой волнения и навевая дремоту. Всё-таки Бен был изрядно измотан для одного дня. Никогда ещё он не переживал столько событий за раз.

Мужественно борясь с надвигающимся сном, чтобы не стать ещё более лёгкой добычей, парень всё-таки решился немного размяться. В глубине Бункера продолжалась возня, какой-то грохот, рычание, крики, но от усталости Брейден уже был не в состоянии трястись по этому поводу. Встав с пола, закутавшись поплотнее в одеяло апатии, он осторожно выглянул из комнаты. Никого. Отлично. Пару минут он ходил из угла в угол, наслаждаясь движением, но всё же безопасным это не было. Нужно придумать, как организовать себе более комфортное укрытие. Может просто закрыть дверь, выключить свет и лечь в кровать? Не мудрствуя лукаво. Или стоит всё же вернуться на «любимое» место на полу? Подумав, Брейден выбрал второе, но на этот раз предварительно постелил себе свёрнутое покрывало, чтобы было мягче и теплее.

Как всё сложно. Почему всё так сложно? Почему всё так несправедливо? Бен просто хотел увидеть человека, возможно, заменившего ему отца. Просто хотел поговорить. Просто вспомнить. Залатать те дыры в своей голове, которых обнаружил немало за последние пару месяцев. Как бы он был рад, если бы его жизнь никогда не пересекалась с жизнями Винчестеров. Ведь это так здорово: просыпаться утром, зная, что твоя самая большая проблема — заваленный тест по математике или глупый начальник, или пробка на дороге, а не толпы монстров, жаждущих твоей плоти, не семейное древо трупов, не брат-демон, не висящая на волоске судьба мира и жертва, которую надо принести, для его спасения… Чтобы родители продолжали ругать начальников, дети — учителей, чтобы трава была зелёная, и небо — голубое.

Какой он всё-таки дурак.

***

Первые ощущения были странными. Он отчётливо помнил жидкий огонь, бешено мчащийся по венам. Помнил каждый удар глупого сердца, так страстно желающего продлить агонию ещё на чуть-чуть. Он будто существовал в этом коконе боли, отчаянно барахтался в нём из последних сил, стараясь вырваться. Отчасти это стремление помогло ему переступить границу ловушки: ещё хуже быть просто не могло.

Но теперь всё пропало. В буквальном смысле всё. Пожар, полыхавший внутри, также неожиданно закончился, как и начался, оставив после себя онемение. Только тоненький дымок тлеющих углей белой дымкой застилал глаза, мешая видеть. Не давая сфокусироваться. А потом пелена спала.

— Вы выглядите взволнованными, парни…

В ответ — две пары просиявших глаз, брызги святой воды (куда же без неё) и «добро пожаловать обратно».

Помедлив пару секунд, стараясь прийти в себя, Сэм бросился развязывать брата, помогая себе раненой рукой, которая, к слову, не помешала ему буквально сдёрнуть того со стула и сжать в крепких объятиях. Слов не было, только слёзы счастья. Теперь он не боялся дать волю эмоциям, и радость, затопившая его от макушки до пят, передалась Дину, неся с собой волну облегчения. Может, ещё удастся что-то спасти.

Кас, стоявший чуть поодаль с безмятежной улыбкой во всё лицо, медленно подошёл к Винчестерам и обнял обоих. Плакать он не мог, но всем существом своим ощущал правильность момента, важность совершившегося чуда. Эти двое таких маленьких в масштабах всего времени вселенной человека не уставали ежеминутно доказывать ему непревзойдённую силу и величие своих сердец.

Спустя пару минут вся компания уже направлялась из камеры пыток в комнату Дина. Никто не говорил, чувствуя неловкость момента, да и что тут скажешь… Дин только раз за разом бросал на брата виноватые взгляды, думая, что тот не замечает. Зачем они вообще взялись его провожать? Что он, маленький что ли? Теперь Сэмми ударится в гиперзаботу. Нет, с одной стороны это чертовски приятно, а с другой — старший Винчестер привык сам нести ответственность за себя и за брата. Вот только… Что, если Сэм только сейчас такой радостный? Через пару часов буря уляжется и в права вступит разум. Воспоминания о нём и молотке, к примеру, забудутся нескоро. Особенно учитывая, что теперь им как минимум нужна новая дверь. А лучше — новый дом, потому что этот сгорел в адском пламени, и каждый коридор здесь служит напоминанием его, Дина, падения. Это даже хорошо, что обряд исцеления такой болезненный. Сэм бы ни за что не стал мстить, а при таком раскладе сделал это неосознанно. Дал возможность искупить… От мысли об этом почему-то становилось чуточку легче.

Дверь в его комнату была распахнута настежь после того, как он её выбил (благо замок не сорван), свет включен. Замерев на пороге, мужчина оглядывал свои владения, покинутые почти полгода назад. Всё было как в тот день, когда он выпорхнул отсюда навстречу судьбе и клинку Метатрона, даже недоеденный бургер остался на месте. Интересно, Сэм вообще планировал здесь хотя бы прибраться, или пыль тоже вошла бы в музей Винчестера как важный экспонат? «Он здесь жил и не ненавидел уборку» — отличный слоган. Только вот кровать не заправлена.

— Где моё покрывало, Сэм?

— Эээ, оно было здесь, я ничего не трогал. Должно быть, это… — но закончить он не успел.

— Бен… — со вздохом закончил за него Дин, войдя в комнату и заметив спящего на полу гостя. Картина была настолько жалкой, что сердце съёживалось. — Сэмми, я… Господи, я такое ему наговорил там… — скатываясь на шёпот сказал Дин, потирая руками лицо и голову. — Как теперь смотреть ему в глаза. Как объяснить…

Троица молча стояла и смотрела на несчастного сжавшегося в комок забытого всеми ребёнка, завернувшегося от холода в покрывало и нервно посапывающего. Настроение резко упало.

— Надо положить его на кровать. — впервые подал голос Кас. — Он может простыть, спя так.

Мужчины переглянулись. Дин осторожно поднял Бена, положил его на свою кровать и укутал поплотнее одеялом. И если бы Брейден не был измотан до предела, он бы обязательно проснулся.

— Пусть спит. Пойдёмте в кухню.

***

— Дин, просто послушай себя! За что ты извиняешься?!

— За то, что я…

— За то, что ты что? Опять принёс себя в жертву? Опять заставил меня тащить домой твоё мёртвое тело?!

— Нет, я..

— Мы всё это уже проходили, Дин.

— Сэм, ты дашь мне закончить?! — рявкнул Винчестер. Как всегда сработало безотказно: Сэм прекратил свою гневную тираду. — Просто я наговорил тебе такого… И молоток ещё этот… — глубокий вздох — В общем, я знаю, что ты думаешь и что хочешь сказать, знаю, что это был не совсем я, но легче от этого не становится, так что… Прости меня, Сэмми.

Настала тишина. Дин снова вздохнул и снова потёр рукой лицо. Ему так хотелось выплеснуть из себя всю горечь, всю боль и раскаяние, переполнявшие его, но, глядя в усталые глаза брата, он понимал, что сейчас не время и не место. Сэму пришлось не легче, чем ему, если не хуже, поэтому Дин не собирался делиться с ним своим очередным бременем. Старший брат должен защищать младшего даже от самого себя. Так повелось в их маленькой семье уже больше тридцати лет назад, и вряд ли изменится. Эта привычка настолько глубоко въелась под кожу, что избавиться от неё можно только ободрав его как липку. К слову о семье…

— Сэм, как здесь оказался Бен? Ты ведь не…

— Конечно же, нет. Где-то неделю назад мне позвонила Бекки, Бекки Розен, помнишь её?

— О да, мисс Любовный Эликсир.

Эта ухмылка порадовала Сэма. Значит, всё наладится.

— Так вот, она мне позвонила и сказала, что Бен просит устроить ему встречу с тобой. Сначала я отказался, но потом решил, что, раз он помнит, кто мы, значит, что-то случилось. Может быть, ему нужна помощь. В общем я велел ему приезжать сюда, если он хочет поговорить. Тогда я ещё не знал, что нападу на твой след. — Сэм прочистил горло — И сегодня утром Бен приехал, но разговора толком не вышло. Я спешил за кровью для обряда, да и вообще это была не лучшая идея для кого бы то ни было — находиться в радиусе нескольких миль от тебя-демона. Поэтому я развернул его на месте и направил домой. А через несколько часов нашёл в кустах у Бункера девчонку из магазина Тайлера. Линдси, кажется. И от неё узнал, что Бен уже в Бункере…