Алексею же деваться некуда, размышлял Отче, расколется, как миленький, и поделится нетрудовыми доходами, вряд ли можно думать, что он предпочтет отсидку.

Алексей Лисицин вошел в свой дом поздно вечером, мокрый и усталый, зажег свет и на диване узрел отогревшегося спокойного Валентина.

Сюрприз Алексею не понравился, тем более что Валентин, разыгрывая роль Мефистофеля, произнес с деланной доброжелательностью.

– Здравствуйте, друг мой. Я к Вам по безотлагательному делу.

– Как вы сюда попали? – злобно спросил ошарашенный Лешка.

– Замки для меня не существуют, – снисходительно пояснил Валентин. – Я рад, что наконец дождался вас, присаживайтесь.

– Кто вы такой, черт вас раздери, что вам нужно? – все более раздражался Алексей, но продолжал обращаться к незваному гостю официально, предполагая худшее, то есть, что мужик здесь по работе.

В отличие от меня, Валентин присутствия духа не терял и проговорил веско.

– Первое, друг мой, совершенно неважно, и должно быть вам безразлично, однако вторая часть вашего вопроса и будет предметом нашей беседы. Присядьте, у меня есть для вас иконографический материал.

Мудреное выражение добило Алексея окончательно, хотя означает не более, чем иллюстрации, фотографии, словом, картинки к тексту. Алексей послушно, хотя и без удовольствия присел к столу и выразил готовность вступить в диалог.

– Я полагаю, что вы не станете отрицать знакомство с некоторыми лицами, запечатленными здесь, – до тошноты церемонно (по моему мнению) начал Валентин, выкладывая на стол Верочкину свадебную фотографию. – Вглядитесь повнимательнее.

Однако, произошло непредвиденное. Алексей с неожиданным проворством выхватил фотографию, затем уставился на запечатлённые лица и вдруг стал невнятно бормотать, захлебываясь и глотая слова. При этом он с силой тыкал пальцем в изображение.

– Это он жених? Он, он… Она его жена? Это их свадьба? И сейчас жена? – в каком-то трансе вопрошал Алексей. Вид его был ужасен.

Валентин очень удивился, вследствие чего произнес небольшое нравоучение.

– На Вашем месте, сударь мой, я бы сначала прояснил семейные отношения интересующих вас людей, и лишь после этого пускался в столь рискованные предприятия. Небрежность в подобных делах неуместна и ведет к неприятным открытиям, как вы смогли убедиться.

Однако Валентин метал бисер обветшалого красноречия напрасно. Клиент пребывал в шоке, поскольку не мог переварить информацию, заключенную в показанной ему фотографии.

Что может быть банальнее свадебного фото? Тем не менее изображение жениха с невестой в положенной униформе и заданных позах поразило Алексея, как громом и молнией. Он перестал бормотать и всецело предался созерцанию, то отодвигая фотографию на вытянутой руке, по поднося её близко к глазам.

«Дельце все усложняется,» – подумал Валентин. «Опять какие-то загадки.»

Ждать пришлось довольно долго. Алексей никак не мог смириться с новым знанием и опять принялся бормотать невразумительный текст, типа: «что же это получается, неужели я всё перепутал, и нет его нигде, что же вышло-то, кошмар, рехнуться можно совсем», и прочую подобную чепуху.

Он даже забыл на минуту о присутствии постороннего лица и обращал свои речи в пространство. Затем рванулся с места и стал шарить за печкой, очевидно, в поисках ключей, но, разумеется, напрасно.

Вдруг Алексей осознал, что в комнате он не один, и совершенно резонно, хотя и полубессознательно, обратился к Валентину.

– Ключи где мои?

– Не надо так волноваться, друг мой, – посоветовал Отче. – Присядьте лучше. Я специально прибыл к вам, чтобы в мирной беседе рассеять все недоумения.

(Я очень сильно подозреваю, что в реальности речь Валентина звучала по-другому. Однако прихлебывая мой бальзам, он становился все красноречивее и невольно приукрашивал задним числом свою часть диалога. Тем не менее считаю своим долгом воспроизводить рассказ как можно ближе к тексту. Е.М.)

Дождавшись, когда в глазах собеседника затеплилась крохотная искорка мысли, Валентин сознался, что ключи от объекта находятся у него и предупредил, что попытка отобрать ключи силой приведет к ухудшению участи Алексея. Далее он объяснил, что в обмен на ключи ждёт полного и чистосердечного признания, детального рассказа о происшедшем, иначе он не замедлит передать ключи куда следует.

Естественно, что в таком случае Алексею тоже придется многое объяснить, но в другом месте, что повлечет за собой последствия, коих Алесей, по всей видимости, предпочел бы избежать.

(Нестерпимо длинными периодами изъяснялся Отче Валентин, но я не прерывала и терпеливо слушала. Е.М.)

Валентин запугивал Лешку по всем правилам, ему очень не хотелось ещё раз подвергнуться нападению, третьему за один злосчастный день.

Долго ли коротко ли, однако Лешка раскололся. У него, собственно говоря, другого выхода не было, потому что с его стороны ситуация запуталась до состояния полного бреда, ключи от подвала лежали в кармане у зловещего незнакомца с разбитой головой, а тот знал слишком много, чтобы от него можно было отвязаться.

Валентин настоятельно попросил меня заключить рассказ Алексея Лисицына в отдельную новеллу и назвать ее непременно следующим образом.

Жил на свете молодой и глупый малый. Было ему от роду 26 лет, образование у него случилось среднетехническое, а на пропитание себе он зарабатывал, охраняя законсервированную стройку. Молодой человек любил пожить красиво, но возможности к тому имел редко.

Упорный труд ему был тошен, как одному известному литературному герою, однако, в отличие от Е.Онегина, никакие родные наследственных богатств ему оставлять не спешили.

И, как это иногда случается, непреодолимая пропасть между потребностями и реальными возможностями натолкнула юношу на криминальные мысли. Долгое время помыслы оставались мечтами, но, увы, подобные мечтания имеют вредное свойство развращать воображение, что, к сожалению, облегчает путь от пустых грёз к их уголовно наказуемому воплощению в действительность.

Так в свое время произошло нравственное падение еще одного литературного героя, однако, в отличие от Р. Раскольникова, самостоятельного продумавшего и в одиночку, осуществившего знаменитое преступление, А.Лисицын был вовлечен в криминальный замысел другим лицом.

Рассказчик почти уверен, что, не сделай ему некто зловещего предложения, Алексей всё продолжал бы мечтать о налете на сберкассу, ничего для этого не предпринимая, однако судьба распорядилась иначе.

В один весенний день наш юноша познакомился у пивной точки с человеком несколько постарше. Смакуя пиво, они обнаружили, что их взгляды на жизнь имеют много общего, и в дальнейшем продолжили приятельские отношения.

Старший друг пару раз побывал в гостях в Лешкиной загородной резиденции, они приятно проводили время, но тёмная точка неизменно присутствовала на безоблачном горизонте их мужской дружбы – они оба были стеснены в средствах.

И вот постепенно разговоры стали принимать особый оборот: как быстро и без чрезмерного напряжения поправить свои финансовые дела. Поначалу планы имели неясные очертания, но чем дальше, тем больше склонялись в криминальную сторону.

План относительно сберкассы был признан нереальным, но явился пробным камнем для решимости каждого из компаньонов. Стало понятно, что оба зашли в мыслях достаточно далеко и допустили для себя возможность преступить писаные и неписанные законы. Ещё немного они праздно помечтали, но отнюдь недолго.

Однажды старший друг явился к Алексею с реальным предложением. Он сообщил, что в их кооперативном доме проживает довольно любопытная супружеская пара.

В девичестве жена служила заведующей канцелярией в одном посольстве СССР за рубежом, привезла оттуда счет в валюте и всяческую аппаратуру, сейчас оба неплохо зарабатывают переводами с экзотических языков. С ним, т. е. со старшим другом они не знакомы, но одна из соседок по подъезду одинаково плотно общается и с той, богатой женщиной, и с его, друга, женой. Из этого источника взялись детали и подробности, женщины, как известно, болтливы.