Но Вера Александровна не останавливалась. Она взволнованно напомнила ему его давнее обещание никогда не насиловать ее волю, не делать никаких различий между нею и другими ассистентами лаборатории.

- Ты хочешь, чтобы я оставила тебя в опасную минуту, сидела здесь и мучилась от неизвестности - что там.

- Ты упрекаешь меня, но знала бы ты, как все это тяжело. Мне минутами кажется, что во всем виноват я, только один я. Судьба строительства, жизнь людей, все это - под угрозой из-за какой-то ошибки, которую допустил я... Я ввел в заблуждение правительственную комиссию, уверяя, что мы своевременно пустим в действие энергию койперита.

- Но ведь эти морозы в сентябре никто не мог допустить. Ты, составляя сроки работ, руководствовался указаниями метеорологов, синоптиков.

- Знаю, знаю, и я хочу убедить себя. Но все это не успокаивает.

Виктор Николаевич помолчал, мучительно собрав складки на лбу.

- Ты настаиваешь, чтобы я взял тебя с собой, - заговорил он.- Но твое присутствие на этот раз не придаст мне спокойствия, твердости и силы. Оно только увеличит ту тяжесть, которая лежит на мне.

- Значит, ты хочешь, чтоб я снова пережила ужас ожидания, страха за тебя! У меня нехватит на это сил! -Нет, нет,-все более и более волнуясь, говорила Вера Александровна. - Пожалей и ты меня. Хочу быть с тобой... Если не будет тебя, то не будет и меня...

Виктор Николаевич долго сидел, опустив голову. Наконец, он встал.

- Хорошо, летим... Верный, хороший друг мой, - с чувством проговорил он и крепко прижал к себе жену.

Через несколько минут они спокойно, по-деловому говoрили.

- Скажи товарищам, что придется работать всю ночь. Все непроверенные кассеты уложите в сейфы.

- Но отрегулирование микропушек еще не закончено, - сказала Вера Александровна.

Все эти дни она сидела за электротонными микроскопами и за другими приборами, предполагая закончить работу через три дня - к 29 сентября.

- Микропушки, с которыми ты сейчас работаешь, нам пока не будут нужны. Мы отправим их в Полярный порт для установки в галлереях лишь тогда, когда бухта будет свободна от льда.

Вера Александровна с недоумением посмотрела на мужа. Она не могла ничего понять. Только сейчас дошло до ее сознания, что поездка в порт имеет другую цель.

- Тогда что же ты хочешь делать?

- Я хочу использовать микропушки моей первой конструкции. Выпущу энергию койперита такой же бурной, неукротимой, какой проявила она себя во время испытаний на болоте. И эта энергия растопит лёд в бухте не в шесть-семь дней, как это могли бы сделать отеплительные галлереи, а в тридцать минут.

Горнов не преувеличивая силу энергии койперита.

И Вера Александровна знала, что энергия койперита справится со льдом в бухте Полярного порта, но какой ценой достанется эта победа. Что станет с теми, кто будет пускать в действие эти страшные аппараты, аппараты, которыми нельзя управлять, которые нельзя регулировать, которые в один миг развивают температуру в несколько десятков тысяч градусов?

- Так вот почему ты хотел отвести меня, - медленно после долгого молчания проговорила она.

Я НЕ СМЕРТИ БОЮСЬ

До утра Виктор Николаевич сидел за письменным столом, разбираясь в записках и в неопубликованных работах.

Многое из этого уже было использовано, но более того осталось в черновиках, в заметках, в коротких фразах, понятных только ему.

Он хотел привести материалы в такой вид, чтобы тот, кто возьмет руководство строительством после него или будет работать над проблемой задержания и использования солнечного тепла, мог бы воспользоваться его "наследством".

Он работал спокойно и каждый раз, как мысли начинали уходить к тому времени, когда он, мучимый сомнениями, пытался найти решение какой-либо научной или технической проблемы, он заставлял себя не думать о прошлом.

Уже кончилась ночь.

Виктор Николаевич уложил бумаги в ящики стола и последний раз окинул взглядом кабинет, как бы навсегда прощаясь со своим другом.

Ночью прилетел из Москвы профессор Лурье. Он привез с собой два ящика, в которых, по его словам, были какие-то, изумительные "умные" астрономические приборы.

При выгрузке он не доверял никому и, мешая всем, шагал на своих согнутых ногах, придерживая концами пальцев угол ящика.

Когда "умные" приборы внесли в дом, он, не снимая своей рыжей мохнатой куртки, долго ходил вокруг и любовно гладил массивные ящики.

- Я их отвезу потом сам в Бекмулатовск, - говорил он.

В сером здании всю ночь шла работа.

Микропушки первой конструкции, миролюбивые и безвредные на вид, переходили из рук в руки.

Рейкин и Симонг, не выражая ни удивления, ни восторга, спокойно изучали аппарат, с которым раньше не приходилось работать. Зарядив их пустыми кассетами, они следили по секундомеру, с какой быстротой удавалось им оправиться с той или другой операцией. Повторяли по десять раз каждое движение, добиваясь четкости и быстроты в обращении.

Они знали, что те микропушки, с которыми они работали до сих пор, расходуют кассеты крйперита за восемьдесят часов, а эти выбрасывают весь койперит в течение всего лишь десяти минут. За эти десять минут выделится тепловая энергия, которая могла бы передвинуть большое океанское судно на тридцать тысяч километров.

Они знали также, что продолжительность жизни койперита - всего двенадцать секунд. Едва упадут на него фотоны или какие-либо другие лучи электромагнитного спектора, так через двенадцать секунд вещество превратится в энергию. И ассистентов занимал теперьвопрос, как успеть в эти двенадцать секунд впрыгнуть в самолеты и унестись в зону полной безопасности. И вообще, возможно ли это?

Исатай говорил больше всех. Он был сильно возбужден.

- Завтра растопим льды, завтра сотни амфибий понесутся спасать наших товарищей!-радостно говорил он, осматривая незнакомые ему микропушки.

Он быстро освоил их механизм. Ловко, скорее всех, вкладывал кассеты, раскрывал их, повертывал рычаги и, опустив аппарат на пол, отбегал в сторону, как будто микропушка и действительно начала выбрасывать койперит.

Освоив аппарат, он вдруг впал в мрачную задумчивость. Молча стоял он, как бы соображая, что же он должен делать.

В лабораторию пришел Виктор Николаевич, как всегда спокойный и неторопливый.

- Отлично, - с удовлетворением проговорил он, проверив каждого, как он справляется с микропушкой. - До вылета имеем один час. Отбирайте заряженные кассеты, укладывайте их в ящики по одной. Для уравновешивания самолета распределим их по всей машине.

И он дал каждому указание, куда поместить свой ящик с коиперитом и микропушку.

Начали приготовляться к погрузке.

- Ты опять возбужден, - с упреком сказал он Исатаю, увидев, что тот растерянно заметался по комнате. - Ну, как ты будешь работать? Возьми себя в руки.

Исатай побледнел. Откинув кассету, которую держал в руках, он порывисто подошел к Горнову.

- Я бы просил оставить меня здесь, - сказал он, не глядя на друга.

В комнате наступила тишина.

- Я... я... - начал говорить Исатай и замолчал.

- Об этом надо было говорить раньше, - сухо сказал Виктор Николаевич. - У нас нет времени подготовить кого-нибудь для замены... - Стыдись! гневно, уже как строгий командир, добавил он.

- Я не смерти боюсь, - тихо проговорил Исатай я отвернулся.

РАДИОСВЯЗЬ ОБОРВАЛАСЬ

Самолет "Арктика" вылетел из Чинк-Урта 25 сентября в 14.30. В 18 часов самолет прошел над Оше-Пубы. Майор Воронин передавал шифрованные телеграммы каждые десять минут. Москва и все радиостанции трассы напряженно следили за перелетом. В 18.20 из Малой Сопки, расположенной на 63° северной широты в верховьях Сарвы, поступило неожиданное сообщение:

-"Самолет "Арктика" над Малой Сопкой не пролетел. Радиосвязь с Ворониным внезапно оборвалась".

Москва снеслась со всеми пунктами, расположенными на трассе, "Арктики" нигде не было.