– Я повторю, тесса, – с нажимом произнёс он, – ответ на наше извещение придёт через неделю. К сожалению, так работает канцелярия департамента. До этого момента вы никуда, – выделил он голосом, – не можете выезжать из крепости.

– Я, наверное, неточно выразилась, – примирительно заметила Валя. – Я имела в виду выезд именно после вашего разрешения. Никак иначе, – прижала она ладонь к груди в извиняющемся жесте. (Ещё не хватало настроить против себя хозяина целой крепости).

Если это извинение и смягчило графа, то совсем немного. Но он кивнул, принимая Валины пояснения и ответил:

– Прекрасно. Мы друг друга поняли. Можете быть свободны, тесса.

Валентина встала и, учтиво поклонившись, вышла из кабинета. То, что в приёмной рядом с секретарём сидела любовница графа, она попросту не заметила. Зато та проводила её пристальным ненавидящем взглядом и поспешила войти в кабинет. Интуитивно женщина понимала, что её время рядом с графом заканчивается и старалась воспользоваться последними крохами мужского внимания. И пусть не сказано ещё ни слова, и не сделано ни одного шага, но эти двое уже идут навстречу друг другу. Со стороны это хорошо видно, и любовнице рядом с ними нет места.

***

Получив от Георга задание разузнать побольше о знахарках, Кирстен вначале переместился в Ховрицы. Он здраво рассудил, что если где и расскажут подробно о них, то именно здесь, где они оставили заметный след.

Вначале возмутился: как это его, боевого мага, заставили заняться слежкой за женщинами?! Но потом, понаблюдав за Валентиной, пришёл к выводу, что это будет даже интересно. Девчонка никак не походила на крестьянку, пусть и воспитывалась в деревне. А сознание взрослой женщины, которое сейчас пробудилось в ней, только подчёркивала все несоответствия: внешнего вида – одежды – поведения – речи. Девчонка явно была непроста и, если он выяснит, чья она – это будет неплохим козырем. Да и старшая знахарка тоже совсем не крестьянка. И тоже интересно знать, кто она такая. Но эта тайна может подождать.

Ховрицы встретили его тишиной пыльных сельских улиц, ленивым брёхом собак и открытой дверью единственного трактира. «Что ж, раз так приглашают – войду», – решил маг и поднялся по скрипучим ступеням крыльца.

В трактире было пусто и удивительно чисто. За дальним столом сидели два мужика и о чём-то тихо переговаривались. Они дружно подняли головы, услышав шаги Кирстена, но взглянув на него, вернулись к разговору и больше не обращали на него внимания.

У стойки хозяин что-то писал магическим стилом в тетради и Кирстен обратился к нему:

– Любезный, как мне найти дом гончара, у которого несколько лет назад зверь порвал сына на охоте? Наш граф услышал об этом случае, и пожелал узнать о знахарках, которые его лечили. Сами понимаете, в крепости часто бывают тяжёлые раненые и нам такие лекарки очень нужны.

– О, господин маг! Это действительно особенный случай! Лечила его молодая знахарка, совсем девчушка, пигалица просто. И ведь справилась! Старшая знахарка у неё только на подхвате была. И парень, слава богам, здоров, женился уже и пацанов настрогал двоих. А Юмен с того раза пить перестал, как отрезало. Менга, жена его не нарадуется. Да, вон их дом. Извольте в окно взглянуть. По этой улице с правой стороны последний.

– Спасибо, любезный, – Кир бросил ему на прилавок серебряный терс и вышел.

Пока всё складывалось отлично и слова знахарок нашли подтверждение. А то мало ли они могли выдумать.

У дома гончара бегали дети от трёх до десяти лет, и их было не меньше десятка. «Наверное, все соседские вместе собираются», – подумал маг. За открытой калиткой начиналась широкая дорожка, посыпанная мелкой каменной крошкой, которая вела прямо к крыльцу, и виднелся кусочек аккуратного ухоженного и засаженного цветами дворика. «Необычно для крестьян», – одобрительно заметил маг.

На стук в дверь на крыльцо вышла типичная крестьянка среднего возраста, но сумевшая сохранить привлекательность молодости и чисто одетая. Она приветливо улыбнулась и, вытирая руки о фартук спросила, что господину надо.

– Менга? – спросил маг, досадуя, что умудрился не узнать второго родового имени женщины.

– Менга Тисэг, – согласилась женщина. – Проходите, господин маг.

Кир не удивился, что Менга сразу определила его занятие. Он был в форменной одежде магов: чёрном камзоле и чёрном плаще.

– Что угодно господину магу? – спросила хозяйка дома, предложив ему сесть.

– Менга, господин граф узнал о вашей семье и его интересуют сведения о знахарке, которая лечила твоего сына. Согласись, что такие одарённые помощницы нужны и в крепости.

Если в начале разговора о знахарке Менга нахмурилась, явно собираясь молчать, то после намёка на то, как нужна будет знахарка графу, улыбнулась и сказала:

– Хорошая девочка. Светлая. И очень умелая. Делла её хорошо подготовила. Берген с того времени и не болел ничем. Здоров, слава богам. Да, подарят боги этой девочке любимого мужа!

– А откуда эта девочка взялась?

– Никто не знает, господин маг. Просто Делия однажды пришла вместе с ней. Девчушке лет пять было. С того времени они неразлучны. Может, в Выселках кто что знает? – пожала плечами женщина. – Нам-то это совсем неважно: главное, что она человек хороший и знахарка умелая.

Уже уходя, Кир приостановился и спросил:

– А кто же теперь вместо них помощь оказывает?

– Старик один есть, травник. В лесу живёт. Сам к людям не ездит, к нему надо добираться, – вздохнула женщина. – Ну, и в каждой деревне, почитай, есть умелица заговоры на кровь делать да лихоманку отводить. А чтобы лечить, как Делия или Нида, таких нет, господин.

– Понятно. Спасибо тебе, Менга. Поручение графа я выполнил. Пора ехать.

Маг вышел из домика и опять невольно залюбовался клумбами и цветочным бордюром вдоль дорожки. Менга, вышедшая вслед за ним и заметившая его интерес, сказала:

– А это я у старой Деллы научилась. У них-то дом в Выселках утопал в цветах. Да и сам дом они украшали всегда: наличники красили, крышу черепицей покрыли. Моему мужу заказ делали, – гордо заметила она. – Делия, хоть и говорит, как простая крестьянка, и ругнётся иногда на мужиков, но она совсем не наша. Всё по-господски делает и выглядит, как госпожа. Только бедная, – добавила она для справедливости.

– Понятно, – ещё раз сказал Кирстен и зашагал на улицу.

Он и сам с уверенностью мог сказать, что Делия – не крестьянка. Но трогать ещё и эту тайну пока не собирался.

В Выселки он попал в обед. И к вечеру хотел вернуться в крепость. Поэтому сразу спросил, где дом знахарки Делии и, не слушая возражений, что её нет на месте, двинулся прямо туда. Ему надо было самому составить впечатление об этих женщинах, а что может сказать о человеке лучше, чем его дом.

Дом знахарок был уютным. Даже снаружи. Возле него хотелось остановиться. В него хотелось войти и остаться жить. Это не был какой-то особенный дом. Нет, обычный деревенский по стилю. Но он был ухожен, украшен, облагорожен, буквально вылизан. Палисадник перед домом пестрел цветником, но не аляпистым и вульгарным, а сдержанным, благородным, с тонким сочетанием кустарников и цветов.

«Мда, если это дом крестьянок, то я восточный эмир», – подумал Кирстен. Заодно он понял, как относились односельчане к этим женщинам. Уже то, что никто не покусился на цветы, о многом говорило. «Хотя, – решил он, – здесь может стоять щит».

– Доброго дня, господин маг. – раздалось за его спиной. – Вижу, вам понравился домик. Но Делия не продаёт его пока.

Кирстен повернулся. Рядом с ним стоял щуплый дед, в старой, но чистой штопаной рубахе.

– Домик понравился, да. Но я не покупатель. Мне бы о девочке, её помощнице узнать. Откуда она?

– Никак ищут? Кто?

– Ищут, – легко солгал маг. – Родители. Потерялась она. А может и не она, нарочито засомневался Кир.

– Ну да, ну да, – согласился дед.

Оба присели на лавку под плетнём и постепенно разговорились. Оказывается, никто в Выселках не знал, откуда пришла к ним Делия. Пришла и всё. И жила несколько лет одна, пока не привела за собой из леса девчонку лет пяти. Мужики долго потом думали, где она могла её подобрать. А потом догадались. На тракте, который проходил недалеко от Выселок произошло тогда убийство. Много народа погибло. Карету перевёрнутую нашли. А внутри никого. Все и решили, что Нидка оттуда, из той кареты. Но сколько не спрашивали Деллу, она ничего не говорила. Только усмехалась, а особо настойчивых батогом от ворот гоняла. А потом все привыкли. И Нидка хорошей знахаркой выросла Делии на замену. А теперь вот видать захотела в другие места податься. Трудно без них будет. Считай, за спасибо лечили. Денег не брали, если только сам кто оставит. Зелья, однако, продавали.