— Вот так, — голос Вала, звучащий у меня между ног, заставляет вздрогнуть и тем самым невольно насадиться на два пальца. Принять их по самые твёрдые костяшки и замереть от страха и необычных ощущений. — Хороший мальчик.

Ничего не происходит томительных несколько секунд, а после Вал поворачивает кисть, чуть меняя её положение, и мягкая подушечка натыкается на что-то, что заставляет меня слабо застонать. А после ещё и ещё.

Ощущения приятные, тягучие, и на самой грани.

 — Чувствуешь это? — шёпотом, который мог бы плавить асфальт, подобно раскалённому солнцу. — Это то самое, благодаря чему ты можешь кончить, не прикасаясь к своему члену. Если я тебе разрешу. Ты хочешь кончить? Проси!

Тело молит о разрядке и я сдаюсь. Я больше не могу терпеть, еле разжимаю сведенную судорогой челюсть и сиплю свое вымученное «пожалуйста».

И он демонстрирует во всей красе свою власть надо мной, над моим измученным удовольствием телом.

Неторопливо надавливает, поглаживает и отпускает. Демонстрирует, тщательно стимулируя, и через несколько минут я понимаю, что я ору уже в голос. Громко и совершенно бесстыдно.

Этого много, слишком много для меня.

и снова в путь

Примечание к части

https://givotniymir.ru/wp-content/uploads/2016/12/shajr-loshad-opisanie-osobennosti-uxod-i-cena-loshadi-shajr-1.jpg – Это Варга, милейшая лошадка Ирода. https://www.walldevil.com/wallpapers/a36/preview/4144-horse-wallpapers.jpg – А это Визжар, конь Валдиса.

Настырный лучик света пробивается через плотно закрытые веки. Тепло, мягко, уютно. Тело легкое, голова звонкая, а мне лениво. Как же хорошо чувствовать себя отдохнувшим. Выспавшимся. Да-а! Потягушечки, зевок, и можно открывать глаза. Кхм, я у себя в комнате, на своей кровати и в своей постели. Да ну нах! Подскакиваю. Оглядываюсь.

— Чего? Что я здесь делаю? — Осматриваю себя: чистенький, в симпатичной пижамке. — А вот сейчас я вообще не понял. Неужели сон? Кадиф, сволочь, это твои проделки? Если да, то обещаю выкинуть тебя в самую глубокую пропасть, которую найду в этом мире! Кадиф! — и тишина, только мертвые с косами стоят — Кадиф? Кадиф, не смей меня игнорировать. Ты что, не понимаешь? Мне важно это знать. Отвечай! Все, что происходило на поляне, было реальностью или нет?

Клац, щелк, бабах. Ну наконец-то.

— Я плохой наставник, извини меня. Я возомнил себя всезнающим, но оказалось, что это не так. Мне еще учиться и учиться. Не рычи, я правда виноват и очень раскаиваюсь в том, что не смог предвидеть и просчитать, кто такой на самом деле Дон Валдис, а тебе по моей вине досталось на орехи.

— Так, стоп. Либо я туплю, либо трамвай не едет. Ты сейчас о чем? Хотя, не важно! Что ты помнишь о вчерашнем дне?

— Я помню, как мы с тобой спорили. Помню, как ты чуть не напал на Вульфа, а дальше смутно, только картинки. Большой крылатый кот. Драка. Твое поражение, а потом и вовсе ощущение, будто меня заблокировали. Как будто я разом ослеп и оглох.

 — Теперь понятно, почему ты ничего не знаешь о Ширанах и о Доме Майны. Теперь становится ясно, зачем тебя отдал Император такому молокососу, как я. Не из-за доброты душевной, какая, к черту, доброта. А я все ломал голову, почему он практически впихнул мне такой редкий и ценный артефакт! Просвещайся, так он сказал, а на самом деле ты должен был собрать с помощью меня информацию. Проще говоря, шпионить! В итоге просвещаться должен был он! Но вот незадача — Вал оказался тебе не по зубам. Хм, а как он собирался тебя вернуть? Тебя же, вроде, ни украсть, ни потерять невозможно, только отдать по доброй воле, или и тут подвох?

— Нет, но ты же не смог бы отказать Императору, если бы он попросил тебя, скажем, через месяц, его вернуть? Он же не знал, как и я, что Ирод не совсем Ирод.

— Так ты даже не отпираешься? — Блин, тыкнул в небо, на удачу, а попал прямо в глаз. — Ладно, кто предупрежден, тот вооружен. Буду решать проблемы по мере их поступления. Ты лучше скажи, ты помнишь, как я в комнате оказался?

— Нет, к сожалению. Но зато я помню, что тебе пора собираться. Вы уезжаете сегодня.

— Твою-то налево! — подрываюсь и бегу в душ, блин, мне же еще столько всего надо сделать. Вспомнилась поговорка: «В душе я очень нежный и ранимый человечек, но вот только стоит мне из него выйти…» У-ха-ха!!!

***

Прощание.

Как много может показать оно. Раскрыть правду на отношения к тебе людей, с которыми ты бок о бок прожил хотя бы частичку своей жизни.

Прощание. Оно срывает маски, показывает истинное лицо тех, с кем ты больше не увидишься. Прощаясь, люди уже не скрывают свои истинные чувства. Главное — правильно смотреть. Они правы? Конечно да! Император, если бы я не догадался сегодня утром об его интригах, то сейчас точно заподозрил бы что-то. В его глазах светилась надежда, но он смотрел не на меня, он смотрел на кулон, свисавший с моей шеи. От бомонда же, в основной своей массе, несло злорадством, и только от единиц сочувствием, хранители, не скрываясь, радовались, и тем страннее было видеть одного из них раздосадованным и злым. Чуть в стороне стоял Лиам. У него на душе была грусть, но где-то за ней легкой дымкой светилось чувство облегчения. Мне, наверное, должно быть стыдно (но нет, нифига подобного) за то, что я, узнав о болезни, так его и не навестил, но не до него было, если честно, я вообще о нем забыл. Хотя, сейчас стоит, наверное, проявить к нему уважение и проститься. Ох, и не люблю я лицемерить, но в этом случае придется. Подхожу к нему. Чуть склоняюсь в уважительном поклоне. Вглядываюсь, типа, как-бы, запоминая. Прощаемся же, ёперный театр.

— Спасибо Вам, учитель, за долгие годы наставничества. Я постараюсь не забывать ваших мудрых советов и применять полученные знания по назначению, ну, по возможности, конечно.

— Конечно.

— Очень жаль, что вы не можете отправиться с нами. Выздоравливайте. Надеюсь снова увидеть вас на заключении брачного союза.

 — Если позволит здоровье. Желаю Вам счастья, Иродлайсис, да прибудет с вами Бог.

Ну вот, в принципе, и все, заключительным аккордом становятся напутственные слова Императора… и всё, все свободны.

Как оказалось, собирать мне было, в общем-то, нечего. Всё уже собрали и отправили. А мы, так сказать, должны были отправиться налегке. Точнее, на конях. Блин, ну вот кто-нибудь спросил у меня, умею ли я ездить верхом, или как это правильно называется? Не важно, вот. Я бы им ответил, что нет! Не умею!

Все уже вскочили по коням. Ожидают. Все — это Вал на черном боевом коне и пятеро воинов его личной гвардии. Как я понял, другая пятерка отправилась еще вчера со шмотками, и это вот мы — я и моя лошадь.

Стоим напротив друг друга и подозрительно, я-то уж точно, а вот она, гадина, чуть не ржет, разглядываем друг друга. Красивая, рыжая, с большими белыми пятнами, такая… Да она, бляха муха, такая огромная! Как, скажите пожалуйста, я должен ей управлять? Я же на нее даже залезть не смогу!

Но дорогу осилит идущий, и я, под ворчание и четкие инструкции Кадифа, ухватившись за луку седла, пытаюсь впихнуть правую ногу в стремя.

 — Да, я тупой! Ты уже это объяснил только что, громко вопя у меня в мозжечке.

…

— Ладно-ладно, успокойся, счаз все будет в лучшем виде!

Меняю ноги, и теперь левой пытаюсь попасть в стремя. Кобыла нервно перебирает копытами, ей, видно, не терпится, не терпится ей, блин!

— А ты потерпи, родимая. Кому сейчас легко?

И-эх, опираемся, держим равновесие, рывок, ура! Правая нога перелетает через круп, и я наконец-то в седле. Конюший подает мне поводья и теперь главное — это не вылететь из седла и не отбить себе пятую точку. Хотя, в общем-то, и в первом и во втором случае, пострадает именно она, родимая. Всё, все в сборе, погнали!

***

Вал, после того, как мы покинули столицу, чуть подрасслабился и занял место в начале нашей группы. Мне нужно было поговорить с ним, да хотя бы посмотреть в глаза или ощутить его эмоции, но, блин, лошадь! Как же все это не вовремя!