– Ликсандра жалуется, что ты лишила ее лаборатории половины работы. – Адила весело рассмеялась.

– Там работы на всех хватит. Я не поняла, откуда столько больных, да еще по моему профилю.

– Воспаления суставов, болезни позвоночника, это все профессиональные болезни служанок во всех дворцах, Майя, – вмешалась Цера. – Медицина помогает, но не всегда. Поэтому мы стараемся не избавляться от таких девушек, а переводить их в места, где они смогут получать помощь и продолжать работать. Таких мест несколько. Горный замок оборудован для этих целей лучше всего. Поэтому там наиболее сложные случаи. Теперь тебя там будут ждать вместе с принцессой.

– Я никогда не практиковала так часто и так однообразно, – пожаловалась Майя. – Пока Лера не приехала, думала, задавят количеством.

– Кстати, насчет Леры. Придется вам пожить пару недель без нее.

– Справимся. – Иллис беспечно тряхнула головой. – Ты только скажи, кто ее подменит?

– Попрошу одну из своих служанок. – Адила даже с сожалением вздохнула. Непримиримость дочери в вопросах прислуги доставляла все больше проблем. Но причина была понятна, и Адила не горела желанием с нею бороться. Что удивительно, Цера в этом вопросе тоже была на стороне принцессы. Мегера уже давно перестала претендовать на свою власть не только в покоях, но и во всем крыле принцессы. Там все контролировала Лера. Кстати о ней.

– Иллисия, что ты скажешь, если после отпуска я предложу Лере контракт с семьей?

– Не отдам, – тут же вскинулась Иллис. Майя тоже насторожилась. Что явно позабавило и Димира и Церу.

– Я имею в виду – в качестве твоей личной служанки. А то формально она все еще подчиняется леди Мегериане.

– Тогда давно надо было это сделать, – тут же успокоились обе девчонки. – Но служанок покоев подбирать будет только она.

– Конечно. Насчет этого никто не спорит, – заверила Цера.

– В конце недели праздник урожая. – Вокруг беседки вдруг начала опускаться мутная пелена звуковой защиты, отгораживая семью императора от всех зрителей.

– Майя, Гиндзорский докладывает ежедневно о состоянии дел в Приморском замке. Как он и предполагал, оборудование по изготовлению ключей потребовало ремонта. Но он уверяет, что к твоему дню рождения лично сделает тебе этот подарок.

– Спасибо. – Майя вдруг судорожно сглотнула. Представить, что этот вопрос будет решен вот так просто, и она снимет ненавистный ошейник, оказалось неожиданно трудно.

Иллис молча осторожно пожала ее руку. Но Адила еще не закончила.

– В конце недели будет праздник нисхождения. Лера уйдет в отпуск после него. Так что вам всем придется немного потрудиться.

– Не поняла. – Теперь уже зависла Иллис. – Я понимаю, что у нас приемы послов и прочее. Но Майю к Мегере я не допущу. Пусть даже не надеется.

Адила только усмехнулась на эту реплику. Воспоминания о прошлом празднике были достаточно яркими.

– Я сама ее не допущу. Но я имею в виду совсем другое. Прошлогоднее ваше представление оказалось настолько удачным, что теперь все ожидают от нас продолжения. Причем с твоим участием, Иллис.

– Опять нисхождение разыгрывать? – деловито поинтересовалась та.

– Нет, это вы уже отыграли. Как насчет божественного приема? Ты опять в роли матери Единого.

– Э-э-э. Минуточку, – возмутилась Майя. – Но если я не ошибаюсь, в этой сцене задействуются два ее личных советника, которые в некоторых провинциях почитаются на уровне самой матери Единого. Вы это кого на их роль наметили?

– Вообще-то, личной советницей как раз стала та амазонка, которую мать воскресила в прошлогодней сцене. Так что ответ очевиден, – с намеком заметила Цера.

– Я? На равном уровне с принцессой? На глазах у всех?

– Ты, и давай без этих реплик. У тебя даже платье для этой роли есть. То парадное, с выпускного бала. Леди Рози уже делает для него накидку, которая будет изображать крылья.

– Интересно, там вообще-то еще второй советник есть и тоже женского рода.

– Святая Ниала, или советник по семейным отношениям, порядку в доме и прочего. Лера в самый раз подойдет, – подтвердила Цера.

Немолодая женщина сидела по правую руку своего мужа и с возмущением смотрела на мнущегося сына. Семейный обед для парня не задался. Это он понял, увидев в руках матери знакомый канцелярский конверт. Академия в таких вопросах предпочитала старую добрую бумагу. Чтобы не было вопросов.

– Жейран, ты ничего не хочешь нам объяснить по поводу этого письма? – с напряжением в голосе поинтересовался барон Никонский, глядя на сына.

– Так я же не знаю, что в нем, – попытался оттянуть неприятный момент молодой повеса.

– Этим письмом центральная академия теней официально извещает нас о готовящемся отчислении нашего сына. Помнится, ты утверждал, что взялся за ум и на третьем курсе все изменится.

– Ну да, я и взялся, – горячо заверил парень, честно глядя в глаза отцу. – Я очень старался на практике. Но кто же знал, что работа отряда окажется провальной. Вот и не удалось поправить результат. А так бы этого письма не было.

– Я так понимаю, что это уже решенный вопрос. Что именно ты собираешься делать?

– Ну, пока я еще не решил.

– Имейте в виду, барон Жейран Никонский, если вы вылетите из академии, вам будет предоставлена честь заняться хозяйственными делами в нашем поместье в южной провинции. С правом абсолютно самостоятельного проживания на средства, что вам удастся заработать на новом поприще, – припечатал отец.

Пока еще курсант даже вздрогнул от такого ультиматума. Припомнив, о каком поместье идет речь, и представив свою будущую жизнь, парень судорожно сглотнул и перевел умоляющий взгляд на мать. Но та также смотрела на него непреклонным взглядом, полным возмущения. Становилось очевидным, что в этот раз все серьезно. Родители сговорились и действуют заодно.

– Ну, у меня есть кое-какие мысли, чтобы исправить ситуацию, – промямлил Жейран. – Если удастся, меня оставят в академии.

– В таком случае самое время эти мысли начать воплощать в жизнь, – язвительно заметил отец. Впрочем, в его голосе совсем не чувствовалось веры в идеи сына.

Еще красивая, волевая женщина, как всегда прибранная как на официальный прием, стояла посередине холла родового дома Ильбинских. Перед нею замер ее сын. Парень стоял, красиво откинув голову назад, и явно скучал. Но в душе он понимал раздражение матери. Единственный сын, наследник древнего рода, не оправдывал возложенных на него надежд. Отчисление из академии теней грозило поставить крест на государственной службе. А значит, род Ильбинских начнет терять уважение. По сути, останется только вариант с выгодной свадьбой. Учитывая сложности с выбором невесты, способной продолжить род, это могло сильно изменить привычный образ жизни, чего парню очень не хотелось.

– Мам, я все понимаю. До срока отчисления еще две недели. Я подумаю, может, что и удастся сделать, чтобы остаться в академии.

– Риттл, ты два года ничего не хотел делать. Неужели ты надеешься что-то изменить за две недели?

– Я подумаю, мама. Пока мне надо быть на построении.

Молодой человек прервал неприятный разговор и поспешил на выход.

Первый день в академии традиционно начинался с большого построения и подведения итогов летней практики. Именно на этом построении курсанты обычно узнавали свои окончательные оценки. Что играло немаловажную роль в течение всего следующего года. И могло даже добавить баллы при контрольных испытаниях в конце года.

Оценка практики происходила с учетом всех возможных составляющих. В том числе и при непосредственном участии командиров подразделений, в которых курсанты практиковались. И естественно, по этой причине для курсантов имело большое значение, куда именно их распределят на практику. Так как в подсчете учитывалась и эффективность самого действующего подразделения теней за период, когда курсант практиковался. Итоги по подразделениям подводились в конце лета. Именно поэтому ни один курсант не мог заранее узнать свои окончательные отметки. Зато в этом году все заинтересованные лица знали, что тени в этот раз сильно опростоволосились и ни одно подразделение в столице не получило выше средней оценки.