История его переписки с таинственной отправительницей писем началась около года назад. И началась она со слова…

Редакция «Огней Щегловска» объявила литературный конкурс на лучший сборник рассказов об осени, любви и грусти, посвященный юбилейному выпуску ежемесячного журнала «Огни Щегловска». Егор как раз разговаривал по телефону, когда к нему в кабинет вошла секретарь. По ее озадаченному лицу он сразу понял, что пришла она к нему не с благой вестью.

– Вот, – она протянула ему пухлый распакованный конверт темно-коричневого цвета размером приблизительно тридцать на тридцать сантиметров.

– Что это?

– Вероятнее всего, сборник рассказов на конкурс.

Егор заглянул в конверт. Ровно сложенные листы, распечатанный текст.

– Аноним? – догадался он.

– Точно. Ни имени, ни фамилии. Только адрес электронной почты.

– Ладно, я с этим сам разберусь.

– Но мы ведь не рассматриваем анонимные рукописи…

– Верно, не рассматриваем. Я просто прочитаю их.

Если быть честным, то Егор и не собирался читать анонимный текст. В конкурсе участвовало большое количество людей, от школьников до старика с его соседнего подъезда, и времени на вычисление литературного гения абсолютно не имелось, равно как и сил, и желания у самого Егора. Он брякнул это просто потому, чтобы секретарь, девушка ответственная и сердобольная, не переживала по пустякам и занялась спокойно собственной работой. Он даже не помнил, то ли вытащил листы из конверта и куда-то сунул на рабочий стол, то ли бросил в общую стопку прямо в конверте. Разбираться времени не было. А после подготовка к изданию юбилейного выпуска журнала заглотила Егора с головой.

В следующем месяце после выпуска журнала в ЩГУ состоялась XXII Ноябрьская литературная конференция, на которую съехались студенты из разных городов России. Помимо того, что Егор был назначен вместо Гордиевского председателем комиссии, он еще должен был открыть конференцию докладом на тему влияния классической литературы на произведения современных авторов. Перед конференцией он на пять минут заскочил в редакцию, чтобы подписать кое-какие документы, и, ставя подпись, краем глаза заметил на самом углу стола незнакомый темно-коричневый конверт. Не отрываясь от документа, он попытался припомнить, откуда тот взялся, но память его подвела, не выдав ни единой зацепки.

Это же анонимные рассказы, воскликнул он, заглядывая в конверт! И обернувшись на секретаря, которой пообещал разобраться с проблемой, сунул конверт в сумку, решив дать ему второй шанс. Конференцию он благополучно открыл и занял свое председательское место, пока очередное слово брали его коллеги по факультету. В то время как один из преподавателей монотонно читал научный доклад, высасывая жизненные соки из всех присутствующих, Егор как заколдованный поглядывал на торчащий из сумки конверт. Странным и необъяснимым образом он притягивал его к себе, и он уже не мог спокойно усидеть на месте, потирая ладонью правой руки локоть левой. Я только гляну что там, подумал он, и вытащил конверт.

Подумать только! Жадно заглатывая страницы, Егор не мог оторваться от текста; он испытывал одновременно два чувства: восторг от получаемого удовольствия от чтения и жгучий стыд, что сборник по его собственной вине пролежал где-то между кипами бумаг и не был рассмотрен. Но мы же не рассматриваем анонимные рукописи, искал себе оправдания Егор. Однако оправдания не было – он пропустил невероятно талантливого автора. Весьма и весьма не профессионально с его стороны!

Этим же вечером он отправил короткое письмо на адрес электронной почты неизвестного автора, в котором принес извинения и попросил выслать полные данные для опубликования всего сборника в последующих журналах с заключением договора. Ответа не было два дня, и он с беспокойством все время обновлял свою электронку – нет ли входящего письма? И когда оно все-таки появилось, то был удивлен ответом. Неизвестный автор отказывался высылать данные и давал разрешение на публикацию под любым другим именем, даже пусть хоть сам Егор подписывается под сборником.

Вот это новость! – изумился он, но от анонима не отстал. Он хотел сделать все правильно и беспроблемно для редакции журнала.

«Мне все равно! Публикуйте, как хотите!» – автор был непреклонен.

Что у каждого автора есть странности, особенности или причуды, или все вместе взятое, Егору известно с тех самых пор, как он сам научился читать книги. Но такого равнодушия к собственному творчеству он и в помине не видал! В последнее время в литературном мире устанавливает свои беспощадные законы новая мода – создавать шумиху вокруг имени автора пустого и бездушного текста, а тут такой поворот. Егора поведение автора насторожило, но и чертовски заворожило, была в нем не щепотка, а целый мешок дерзости и неповиновения. Попытав еще раз счастье, договариваясь с ним впустую, он махнул рукой, громко выругался в тишину квартиры и закрыл электронную почту. Не хочет, значит, не надо.

Сборник был опубликован; под названием первого рассказа значилось, что сие произведение принадлежит перу неизвестного автора, а в сноске указано, что автор по собственной воле и желанию решил оставить свою личность в тайне. Егор, несмотря на внутренние сомнения, все-таки дал согласие на выпуск сборника, уж больно он ему понравился, особенно последний рассказ. Он даже дал почитать его Ларе, маме и Захару. Лара предположила, что автором может быть сентиментальный, очень чуткий и ранимый парень.

– Как Кузьмин, – задумчиво произнесла она и погладила большим и указательным пальцами подбородок.

– Какой еще Кузьмин? – не понял Егор.

– Дима Кузьмин, со второго курса из первой группы.

– А, этот… – «стихоплетчик» хотел добавить Егор, но прикусил язык. – Не думаю. Постой, по-твоему, он ранимый?

– Есть такое. Очень романтичная натура с мрачным взглядом на жизнь.

И очень-очень-очень дотошный, про себя заключил Егор, скорей бы он дописал свой стих и прочитал своей таинственной Джульетте.

Мама прочитала рассказ и ничего особенного в нем не нашла, но отметила женскую руку написания. Захар же, вдохновившись рассказом, ушел на целый день фотографировать и вернулся с кучей снимков. Они с Егором целую ночь выбирали один, который будет размещен в журнале над названием этого рассказа, а остальные снимки, не обращая внимания на возмущение Захара, Егор унес с собой и расставил по книжным полкам стеллажа библиотеки отчима, находящейся в том самом рабочем кабинете квартиры над липовой аллей.

И уж во всяком случае он вовсе не ожидал какой-то ответной реакции от автора сборника. Однако она не заставила себя долго ждать, и на следующий же день после публикации первого рассказа, объявился автор, отправив электронное спасибо. Искренне удивившись, Егор ответил, что любое мнение он уважает, но ему досадно, что никто так и не узнает, кто же скрывается под маской неизвестности. И позже добавил, что уважает авторов-женщин. Это был своего рода маневр, стратегический ход конем: раз, два, три, четыре и фигура заняла свое место на поле битвы.

А с чего вы решили, что я женщина?

Хороший вопрос, но его не провести. Егор погрыз кончик карандаша, ехидно улыбнулся и провалился в детство, изображая из себя советского разведчика. И действительно, с чего бы это ему, главному редактору и доктору филологических наук, вести собственное расследование по разоблачению анонима? Он отложил изгрызенный карандаш, сходил на кухню – сварил кофе, достал из шкафа упаковку печенья – и вернулся с целым стратегическим планом к ноутбуку.

«Ладно, ваша взяла. Я ЖЕНЩИНА!»

Да! Он прав! Хлопнув в ладоши, он возликовал, радуясь, как ребенок, своей потрясающей сообразительности. Зачем ему это было нужно? А черт его знает! Он сам до конца так и не понял, что происходило в тот удивительный вечер в его квартире, его голове, и с какого перепугу просто нечеловеческое любопытство овладело его телом и разумом? Мистика или случайность, но он не унимался дальше с вопросами: а сколько, если не секрет, вам лет?