Именно ожидание появления Молодика (Новца) чаще всего насыщено гаданиями и различными обрядами: "Новолунье у славян отмечалось нередко возжиганием костров или печением особого пирога, девичьим гаданием о будущем, свадьбами, началом новых работ – сева, сажания деревьев, строительства дома и т. п." (Толстой Н. И., 124, с. 14). Жители некоторых районов румынской Молдовы надевают "мартовскую нить" на шею или на запястье также в первое Новолуние марта (Голант Н. Г.: "Традиция ношения мартовской нити…", 125, с. 124), которое, как мы видим из расхождения календарей, не всегда совпадало именно с мартом. Сохранился обычай хождения по домам при наступлении новолетия, соотнесённого к "великому четвергу", девочек-подростков и у удмуртов, выпрашивающих "разноцветные нитки, которыми обвязывали кисти рук и поясницу всех членов семьи, чтобы те не уставали в дни сенокоса и жатвы" (Христолюбова Л. С.: "Традиционные праздники и развлечения", 126, с. 214). Обратим внимание на то, что ритуальное «выпрашивание» схоже с ритуальным «воровством»: приобретенная вещь, предмет, должны быть получены из пространства «чужого», а в сакральном значении – из иномирья. В свою очередь те, кто отдавал пряжу, нити, направляли её туда же, в иномирье, как востребованное пожертвование.
Четверг, как день, связан только с числом «четыре», делящим пространство и время по вертикали и горизонтали. На связь с четвергом в воззрениях наших предков, как с символикой числа «четыре», указал В.Н. Топоров: "Взять соли в Великий Четверток… так бы ко мне… сбегались бы белые звери, зайцы криволапые и черноухие, со все четыре стороны… Практически в половине всех случаев употребления числа четыре оно относится к сторонам/странам (света), обычно в двух вариантах – «отсылочном» (на все четыре стороны) и «притягивающем» (со всех четырех сторон), т. е. от и к соответственно. Существенно заметить, что такая же картина наблюдается и в других собраниях русских заговоров… Такая исключительность тесной связи числа четыре со сторонами света (кстати, неоднократно называемыми поименно) свидетельствует о важности горизонтальной конструкции в организации пространства, имеющей целью обеспечение ориентации" (Топоров В. Н.: "Числовой код в заговорах…", 127, с. 232). Это число – «четыре» вновь ведет нас к Средокрестию – дню Возрождения, весеннему равноденствию.
Канун любого праздника относится к наиболее опасному времени, требующему особой осторожности и совершения обережных действий. "В случае, если значимость праздника была особенно велика, он маркировал собой не только определенный день года, но и день накануне, а иногда отдельные дни недели или всю неделю, на которую приходился" (Панина Ж. А., 128, с. 38, Архангельск.) Ни о какой связи с Перуном (Четверг – "Перунов день") в народной традиции не упоминается. И, напротив, отмечаются четверги, относящиеся к почитанию хтонических, подземных Божеств: "Рядомъ съ четвергами троицкимъ и великимъ народный календарь посвящаетъ Касьяну еще и четвергъ на масляной неделе. Не явились ли эти три четверга, посвященные Касьяну, наивнымъ дополненіемъ календаря народнаго къ календарю церковному, празднующему Касьяну лишь разъ въ четыре года?" (Мендельсон Я. М.: "Къ поверьямъ о св. Касьяне", 129, с. 14).
В силу вступления в сакральный период, в двоеверии считалось, что в этот четверг на землю является «нечистая» сила. При этом само слово «нечистая», как эпитет к божествам и духам народной традиции, появилось только с приходом христианства. К "Страшному Четвергу" с того же времени перенесли древние ритуалы, относящиеся к периоду безлуния, предшествовавшего Новолетию. "Многочисленные обряды, соблюдаемые в Великий четверг русскими, заставляют предполагать, что с этим днем совпал прежний день Нового года" (Зеленин Д. К., 130, с. 238). В современном стиле четверг страстной недели может приходиться на период между 1 апреля и 5 мая. Две-три сотни лет назад он располагался между серединами марта и апреля.
В период безлуния, предшествующего Новцу (а с ним и Новолетию), зафиксированы только профилактические, предупредительные, очистительные, апотропейные, имеющие защитную функцию заговоры, гадания и другие магические практики, ориентированные на помощь со стороны Богов хтонического мира, мира Предков. В заговорах Великого четверга солнце и заря не задействованы. "Напротив, …при исполнении обрядов Великого четверга следовало избегать света зари и солнца" (Новоселова Н. А., 22, с. 173).
В некоторых местах канун, подготовка к встрече Новолетия осуществляется не в четверг, а в «чистые» среды, пятницы и субботы. "В Тодорову субботу, Средокрестье, Лазареву субботу и др. дни болгары, сербы и македонцы сжигали во дворах, вблизи домов или в садах мусор (солому, старую одежду и обувь, сухой навоз и пр." (Агапкина Т. А.: «Костер», 131, с. 621). В ночь с четверга на пятницу страстной недели 1868 года, пензенский священник Іоаннъ Алгебровъ видел нагих купающихся женщин, несмотря на холод и "слои… плотно севшаго мокраго снега". До того, как "… воронъ прилетаетъ купать детей своихъ. Безсомненія часъ этотъ есть часъ полуночи" (І. Алгебровъ: "Несколько словъ о суеверіи…", 132, с. 351). Невыполнение ритуала очищения – омовения или купания предполагает «перенос» всего негативного в новое Лето и не только не обеспечивает здоровьем на предстоящий год, но и грозит плохими урожаями, падежом на скот, эпидемиями и пр. Переход сакральной границы в «чистом» виде человека происходит вместе с изменяющимся, обновляющимся пространством. "У всех славянских народов в один из дней Страстной недели (обычно – в четверг или пятницу) женщины ночью, задолго до восхода солнца, шли к реке или источнику за водой, чтобы набрать ее, пока она «неначата», «нетронута», пока ворон (или другая птица) не искупал в ней своих птенцов, пока солнце не осветило ее своими лучами и пока мир не огласился звуками, принадлежащими человеку" (Агапкина Т. А.: «Глухой», 133, с. 25).
Очищение жилья, дворовых построек, предполагает их переход через пространственно-временно́й мост из прошлого в будущее. В частности, "побелка жилища справедливо связывается исследователями с "мифологической темой мира-света" и предстает в традиционной культуре "как акт ежегодного воссоздания этого (белого) света". В каждой из сохранившихся славянских традиций – восточной, западной и южной – тема очищения и обновления домашней утвари, разумеется, коррелирующая с «идеологическим» комплексом Великого поста, целиком к нему не сводится и решается везде по-своему (Агапкина Т. А.: "Великопостная обрядность…", 12, с. 82). О том, что «великочетверговые» обряды относятся к встрече Нового (мартовского) года, делает выводы Криничная Н. А.: "Этот день также связан с представлениями о переходном, «пороговом» времени: с ним в старину совпадало празднование Нового года…" (Криничная Н. А., 134, с. 72). К Великому четвергу обязательно моют и чистят весь дом: "рано утром брали воду с трех ручьев и обрызгивали ей дом и хозяйственные постройки" (Крашенинникова Ю. А.: "Локальные традиции…", 135, с. 185); до восхода солнца обходили с молитвами дом, чертили кресты на окнах и дверях. В Псковской области "хозяин обходил дом и все хозяйственные постройки в направлении "на восток" и опрыскивал их водой, в которой была разведена "четверговая соль" (136, с. 36). Как отметила Т.А. Агапкина (137, с. 81), "Впрочем, все эти практики едва ли могут быть признаны собственно великочетверговыми". То же самое можно сказать и о «пятницах», отнесенных со времен двоеверия к сакральным дням, пришедшим на смену почитания Богини Недели (воскресенье). Церковное требование об особом почитании среды и пятницы, с обязательным постом, было известно с давних времен. Причем паства, судя по частым увещеваниям, относилась к этим призывам не всегда с должным вниманием, в связи с чем "в памятнике древнерусской письменности «Домострое» напоминалось, чтобы верующие соблюдали "и среду и пятокъ и святый постъ и Богородиченъ" (Воронина Т. А.: "Русский праздник…", 88, с. 22).
