— Я закончила, — зажимая телефон плечом, сообщаю мужу. — Зайду пока в магазинчик через дорогу.

— Хорошо, я буду минут через пятнадцать, простоял в пробке на Щипачкино.

— Не торопись, — улыбаюсь и складываю в сумку разложенные на рабочем столе вещи.

— Господи, как ты ходишь с таким грузом в жару, — убирая волосы в высокий хвост, нагоняет меня Диана на выходе из здания. — Это издевательство, еще пару дней и умру от перегрева.

Я пожимаю плечами, опускаю на глаза солнечные очки и устремляю взгляд в небо, где сияет огромный солнечный диск, держащий людей в напряжении уже второй месяц. За все эти годы, что я провела в городе, такого знойного лета еще ни разу не выдавалось.

— Завтра пятница, так что все выходные я из дома не выйду, обложусь льдом и буду потягивать холодный чай. Кстати, никаких тортиков, ты обещала! Иначе вся моя диета коту под хвост! — беря меня под руку, напоминает подруга.

— Я все продумала, принесу зефир и шампанское, — обсуждаю завтрашнее меню для небольшого пиршества в обеденный перерыв в честь моего ухода в отпуск. — Хотя, как по мне, так с твоей фигурой — грех жаловаться!

— Смотря с кем сравнивать, — бережно потерев мой округлившийся живот, заявляет она. Я смеюсь ей в ответ, когда мы вместе пересекаем проезжую часть, дождавшись зеленого сигнала светофора.

— Смотри, какая красота! — касаясь рукой плотной бирюзовой ткани, не могу скрыть свой восторг. — Вот ее я и возьму.

— Счастливая, обожаю делать ремонт, моя бы воля, каждый год бы все обновляла. Ты уже купила билет?

— Да, уезжаем в это воскресенье, вдвоем. Правда Андрей через пару дней вернется обратно, работа, да и ремонт нужно контролировать, — делюсь я с Дианой, пока две продавщицы отмеряют необходимые мне метры ткани.

— Слушай, может мне тоже кого — то найти, завести малыша и перестать пропадать в нашей богадельне? Я даже готова пожертвовать своей талией, лишь бы не видеть эти нескончаемые чертежи! Дай сюда, а то родишь, так и не успев вкусить все прелести декретной жизни. — выхватывая из моих рук довольно тяжелый обрез материала, рассуждает девушка. — Тем более, что кое-кому я уже приглянулась…

— Да ладно? И ты молчала? — открывая дверь и пропуская ее вперед, возмущаюсь я.

Мы следуем к пустующей скамейке и водружаем на нее мою покупку. Диана слегка краснеет, чем несказанно меня удивляет, поскольку мне прекрасно известно, что она, отнюдь, не из робкого десятка, и ее, вряд ли, можно смутить подобном вопросом.

— Молчала, боялась, что ты меня осудишь…

— Только не говори, что закрутила с начальником. После романа с Сивериновой он стал выглядеть еще лет на десять старше, — округляю глаза, серьезно глядя на собеседницу.

— С ума сошла, я не в восторге от этого антиквариата, тем более после последнего разноса, что он мне устроил.

— Тогда кто же? — перебирая в памяти весь наш обширный мужской коллектив, гадаю я.

— Это… В общем, это Вова! Прости, — тараторит она, хватая меня за руку, словно боится, что я убегу. — Я знаю, что он поступил, как моральный урод, что ты его ненавидишь, но ничего не могу с собой поделать!

— Глупая, — обнимаю ее за плечи, даже не пытаясь сдержать смех. — Я очень рада за вас, только держи ухо в остро, а то за ним нужен глаз да глаз!

Подруга быстро кивает, и, обнимая меня в ответ, довольно улыбается, а я ловлю себя на мысли, что довольно быстро прикипела душой к этой высокой блондинке.

— Вот и муженек приехал, — махая Андрею, отпускает меня Диана. — Ладно, с чистой совестью я вас покидаю. Я лично выволокла эту махину, — кивая в сторону лавки, заявляет она. — Но можешь не благодарить, просто проследи, чтобы завтра она не приволокла на работу торт, а то с этими гормонами у беременных семь пятниц на неделе. А мне еще личную жизнь устраивать — каждая калория на счету.

— Можешь на меня рассчитывать, — улыбается супруг, нежно поцеловав меня в висок, и берет ткань со скамейки. — Подвезти?

— Нет, спасибо, я еще по магазинам пробегусь. До завтра, Марусь.

Я надкусываю уже четвертое яблоко, увлеченно следя за сюжетом предусмотрительно положенной мной в чемодан книги, рассуждая над глупостью героини. Андрей, устроившись на соседней полке выкупленного купе, сосредоточенно водит глазами по экрану ноутбука. Наверняка, в эту самую минуту, он производит в своей голове мудрёные расчеты, продумывая наперед, как повысить показатели прибыли. Я любуюсь его серьезным выражением лица, убежденная, что именно так и должен выглядеть уверенный в своих силах глава семейства, мужчина, возложивший на свои плечи ответственность за любимую женщину и будущего ребенка.

В нашей квартире царит пустота, вся мебель вывезена на свалку, за исключением резного комода, к которому я питаю особую слабость, наповал сраженная изгибами и узорами, покрытыми слоем лака довольно рукой талантливого мастера. Ближайший месяц гости из солнечного Таджикистана, неплохо говорящие на русском, будут придавать нашему жилью благопристойный вид. После долгих споров между собой, мы, наконец-то пришли к согласию, и получив необходимые разрешения в различных инстанциях, решили снести стену, разделяющую кухню и гостиную. Я с нетерпением жду, когда смогу переступить порог нашего дома и начну обустраивать уют, расставляя на полках различные вазы и диковинные штучки, которые я скупала, как одержимая, в одной из сувенирных лавок в центре города.

Вот она гармония, чувство полнейшего удовлетворения, от осознания, что все идет именно так, как и должно идти. Сема, а именно так мы все же решили назвать нашего сына, периодически ударяет меня по ребрам, исполняя лишь ему понятные номера внутри моего разросшегося живота. Через два месяца, я, наконец, возьму его на руки и покрою поцелуями каждый его крошечный пальчик…

— Как тебя еще не воротит от этих яблок, — наблюдая, как я выкидываю огрызок в лежащий на столе полиэтиленовый пакет, искренне удивляется муж. — Может лучше поешь что-нибудь, чем постоянно отправлять в рот эту ерунду?

— Нет, поем дома. Мама, наверняка, наготовила целую гору. И, между прочим, они довольно полезны. — вновь утыкаясь в книгу, заявляю я.

— Сейчас только два, а приезжаем мы в десять. Ты же не собираешься сидеть на одних фруктах? — извлекая из плотной сумки контейнеры с курицей и варенным картофелем, удивляется он. — Давай, Маш, ешь.

Я вскидываю бровь, наблюдая за тем, с каким усердием Андрей разрезает овощи, снимает крышки с пластмассовых плошек и пододвигает их к моему краю. Никогда не думала, что скажу нечто подобное, но вынуждена признать, что немного устала от его душащей заботы, постоянного стремления накормить, не принимая отказа, от чего мой врач скоро начнет рвать волосы на своей голове, каждый раз ужасаясь прибывшим килограммам.

— Рудольфовна советовала бежать от тебя, уверяя, что еще месяц таких прибавок, и я не смогу родить самостоятельно, — ссылаясь на своего гинеколога, вещаю я, отправляя в рот кусочек сочного помидора.

— Она просто тебе завидует. Не всем так повезло с мужем, — принимаясь за пищу, улыбается он. Я решаю не отставать, и пару минут мы проводим в полнейшей тишине, справляясь со своим обедом

— Что там с магазином? Я случайно подслушала твой разговор… Антон советует его продавать? — решаюсь впервые засунуть свой нос в его бизнес.

— Да, рядом открыли точку, так что пока дела идут не очень.

— И что ты решил? — оставляя в покое овощи, сверлю его взглядом.

— Не знаю, я думаю… — тяжело вздохнув, отвечает мне муж. — Не забивай свою голову, лучше жуй курицу.

Я следую его совету, терзаемая горестными мыслями о том, что, похоже, решение уже давно принято. В памяти всплывают те дни, когда Андрей, окрыленный покупкой магазина, вкладывал все свои силы в его развитие, искренне веря в удачливость своего предприятия. Я помню, как он делился со мной своими успехами, как, порой, до поздней ночи сидел за ноутбуком, отыскивая надежных поставщиков. Это его детище, то небольшое здание, куда бы стоило привести журналистов, достигнув определенных высот, рассказывая, что именно здесь он заработал свой первый миллион. Я внимательно слежу за супругом, сосредоточенно разрывающего куринную ножку на маленькие кусочки, забывая отправлять их в рот, из-за чего на желтой крышке от круглого контейнера, служащей ему тарелкой, скопилась целая куча мясных волокон. Я кладу свою перемазанную жиром ладонь поверх его пальцев, привлекая к себе внимание, и терпеливо жду, пока он, словно очнувшись от своих рассуждений, поднимет на меня свой взгляд.