Задумали. И применили это по новым целям. Предыдущие волны штурмовиков и торпедоносцев набрасывались на крупные корабли. Теперь они затонули или беззащитны, и их можно добить мимоходом. А самолёты в высоте выполнили обычный для пикирующих бомбардировщиков манёвр с переворотом и обрушились на эсминцы. Какой знакомый вид! Немецкие экипажи часто видели такое в кинохрониках славных дней 40-го и 41 годов, когда, казалось, ничто неспособном остановить немецкий паровой каток. Очевидно, амеры решили, что теперь их очередь. А ведь эсминцам уже досталось раньше. Семь из шестнадцать получили бомбовые и ракетные попадания. Пять уже затонуло, да и два оставшихся недолго задержатся. Однако те атаки были разрозненными, совершенно незначительными по сравнению с той гирей, что свалилась на линкоры. Сейчас же амеры собрались целенаправленно добить эсминцы.

Далеко впереди ведущий Z-30 исчез в облаке пламени. Пикирующие "Корсары" выпустили ракеты, а потом сбросили бомбы. Напалма не было, экипаж не встретился с этим ужасом. Пожалуй, перспектива насмерть замёрзнуть в ледяном море куда милосерднее чем сгореть заживо. Заметил ли вообще Z-30, как ему прилетело? Он был на ходу, но горел и постоянно сбивался с ровного курса. Сколько бомб на него обрушилось? Три? Четыре? Справочно "Корсар" может нести две пятисотки, помимо ракет. Они легко выпотрошат беззащитный эсминец.

То, как была проведена вся операция, поражало Беккера. "Лютцов" остался единственным хотя бы частично боеспособным крупным кораблём в ордере. Он пытался прорваться на север вслед за "Зейдлицем" и "Фон дер Танном", но его дизели не справлялись. Он шёл вперёд, отставая с каждой минутой, и сейчас находился достаточно далеко, чтобы считаться брошенным.

- Курс 60. Самый полный ход.

- Герр капитан?

- У вас трудности с пониманием приказа?

- Но, герр капитан... - старший помощник искал, как бы потактичнее выразиться. - Последний приказ адмирала гласил идти прямо на север, к американскому флоту.

- Приказы адмирала Линдеманна погибли вместе с ним. Или вы думаете, он пережил это? - Беккер показал на "Фон дер Танн", окутанный дымом и пламенем, а крен его явно превысил тридцать градусов. Корабль было не узнать. Обе трубы рухнули. Передняя надстройка вместе с мостиком превратилась в пылающие руины. Стволы орудий торчали под странными углами, какие вверх, какие вниз. Плавучая развалина. Но в поле зрения с остатками того, что недавно было вторым Флотом открытого моря, происходило ещё более худшее.

Беккер вздрогнул, когда взорвался Z-23. Реактивная бомба? Скорее всего нет. Обычная пятисотка пробила тонкую броню и попала в погреба. Через мгновение за ним последовал Z-25, выбросив тёмное грибообразное облако. Капитан "Лютцова" ощутил, как его с головы до пят пробрал необъяснимый ледяной ужас. Нечто куда страшнее, чем мгновенная гибель корабля и всех трёхсот сорока членов экипажа. Глядя на облако, отметившее детонацию боезапаса, Беккер вспомнил выражение "кто-то прошёл по его могиле". Но сейчас под непрерывными воздушными атаками гибнет германский флот. Значит, Z-25 прошёл по могиле Германии?

- Курс 60, немедленно. Мы - последний крупный боевой корабль Германии. Пока мы на ходу, флот живёт. День уже безвозвратно потерян. У нас есть шанс выкрутиться и спасти хоть что-то. Передать на все уцелевшие корабли - идти домой. До темноты всего два часа. Если мы дотянем до этого времени, авианосцам амеров придётся ждать до рассвета. Ночью с них никто не летает.

"Лютцов" отозвался на движение рулей и стал забирать южнее.

- Герр капитан, посмотрите, - спокойным, извиняющимся тоном сказал первый помощник.

"Шарнхорст" и "Мольтке", скорее всего, последние линкоры, сохранившие подвижность, тоже поворачивались. Далеко позади "Шеер" тоже пытался что-то сделать с помощью развороченных рулей и одного винта.

Северная Атлантика, Флот открытого моря, линкор "Бисмарк"

Американцы поменяли тактику. Вместо плотных групп, поражающих несколько кораблей концентрированными ударами, они рассеялись, чтобы добить подранков. "Бисмарк" садился на нос. Его полубак уже скрылся под волнами, и море облизывало основание первой башни. Ну, того что от неё осталось. Она обгорела, закопчённые орудия свисали до самой воды. С другими дело обстояло ничуть не лучше. Вторая полностью съехала с барбета и упала вверх ногами, напоминая обугленный ботинок. Корабль заметно накренился на левый борт. Во время последней атаки амеры добились шести попаданий в эту сторону, вдобавок к четырём предыдущим. Теперь край палубы возле катапульты тоже касался воды. Всё, что осталось от надстройки кормового ангара, превратилось в мешанину металла. К счастью, ни одна из шести бомб, попавших туда, не была реактивной. Просто несколько пятисот- и тысячекилограммовых бомб, осколочно-фугасных и бронебойных. Они вывернули надстройку наизнанку, и дальнейшие попадания просто перемешивали рваное железо.

Облик корабля показывал, сколько воды сейчас плещется внутри. Затопленный нос и отсеки левого борта перекосили его, выставив вверх корму. Хотя кормы как таковой уже не было. Американские торпедоносцы начисто оторвали её, и теперь по месту разлома возвышался ровный стальной утёс. Невероятно, но после всех пробоин и тысяч тонн воды, линкор до сих пор горел. Огромный изогнутый столб чёрного дыма возвышался над ним, почти затмив кроваво-красное солнце, медленно клонившееся к западу.

И со стороны заката зашли невидимые самолёты. Четыре "Корсара" возникли из дыма плотным звеном. Их крылья заискрились вспышками крупнокалиберных пулемётов. Град пуль хлестнул по людям, которые пытались покинуть тонущий линкор, карабкаясь по перекошенной палубе. Потом "Корсары" сбросили бомбы и направились туда, где полз осевший в воду "Зейдлиц". Они обстреляли его ракетами и пулемётами и исчезли. Скорее всего, прилетели ради этого единственного захода. Теперь экипажи могли бессильно наблюдать, как амеры сбрасывают бомбы и торпеды, а отогнать их нечем - зенитки уничтожены. Штурмовики и торпедоносцы кружили над флотом, пока не опустели патронные ящики и подвесы.

Капитан Мулленхайм-Рехберг чувствовал, как подрагивает линкор. Огонь идёт по боеукладкам, и внутренних взрывов всё больше. Он поднялся на ноги - когда начался обстрел, пришлось нырнуть за разрушенную зенитную надстройку. На палубе лежали моряки, попавшие под огонь американских штурмовиков.

- Почему? Почему? Разве они не видели, что мы тонем, и команда покидает корабль? - почти в истерике спросил один из младших офицеров. На мгновение капитан даже посочувствовал ему. Он почти мальчишка, и никогда не ожидал увидеть такое. Но паника и страх заразны, и должны пресекаться сразу.

- Возьми себя в руки. Ты офицер, так веди себя подобающе.

- Герр капитан, "Фон дер Танн" погиб! Просто перевернулся и затонул.

Это было неудивительно. Он получил не менее десяти торпед и вдвое больше тяжёлых бронебойных бомб. Первый, но не последний. "Зейдлиц" и "Дерфлингер" в столь же плохом состоянии. "Тирпиц", шедший позади "Бисмарка", тоже быстро погружался. Когда последние бомбардировщики улетели, он получил в общей сложности тринадцать торпед и дюжину тяжёлых бомб. Ему тоже недолго осталось.

Под ногами у капитана дрогнуло. Очередной внутренний взрыв, ещё один клуб пламени из развороченной надстройки, которая оседала и разваливалась на части прямо на глазах. Детонация погребов или критическое затопление всего лишь вопрос времени. Мулленхайн-Рехберг принял решение - последнее, что он мог сделать для "Бисмарка". Сложив ладони рупором, он набрал побольше воздуха и крикнул: