Бринкманн снова огляделся. Тонущие корабли. Горящие корабли. Разрушенные корабли. Все - обречённые. Воздушные удары амеров оказались свирепее всего, о чём мы могли подумать. Они ни разу не остановились, лишь били по нам всем, чем могли. Без колебаний, без милосердия, пока оставались боеприпасы.

Потом он поднялся с палубы. Наверняка сдетонировали укладки в кормовой части. Только удивился, что этого не случилось раньше - погреба были окружены пламенем авиационного бензина из расколотых цистерн. Странно, я не могу вспомнить сам взрыв или то, как упал. Это стало последней соломинкой. "Граф" быстро осаживался кормой. Z-20 стоял совсем рядом, пора уходить.

Над гибнущими кораблями кружили чайки.

Кольский полуостров, 5-й артиллерийский батальон ВМС США, 2-я батарея

Продолжительная метель на много дней приковала фронтовую авиацию к аэродромам. Именно в это время железнодорожные орудия получили окончательное признание. Бремя непосредственной поддержки войск взвалили на себя крупнокалиберные установки: 356- и 406-мм американские, 305-мм русские и 280-мм немецкие. Не то чтобы много было именно прямой поддержки - то же ненастье, которое приземлило ВВС, приморозило к месту наземные войска. Приморозило в прямом и переносном смыслах. Только лыжные патрули высовывали нос наружу, но когда шторм разрастался, даже они прятались в любую подходящую нору. Крупные подразделения, полки и дивизии, отошли на зимние квартиры и сидели под крышами. Всё равно никакие полноценные боевые действия стали невозможны.

"Поддержка наземных войск" означала огневые налёты и ответные обстрелы. Пару раз они были удачными, и удавалось точно накрыть вражеское расположение. Потом три огромных орудия выпустили десятки снарядов просто по местности, на основании предположительных данных. Иначе говоря, потратили боеприпасы впустую. Дураков в немецкой армии не водилось. Там знали, что противник тоже умеет читать карты и вычислять подходящие для лагерей места. Погода, отстранившая от полётов фронтовую авиацию, не давала подняться летающим пеленгаторам. Большую часть наводчиков перестроили из C-47, а их способность летать в тяжёлых условиях была так себе. Поэтому "Ларри", "Кудряшка" и "Мо" стреляли почти вслепую. Досадно.

Но наконец буря утихла, и воющая метель превратилось в плавный снегопад. Расчёты, пытавшиеся содержать пути в чистоте, сумели разгрести многометровые завалы. Мир пришёл в порядок. Либо рано или поздно придёт в него. Джеймс Пердью, представив, сколько это займёт времени, передёрнулся и посмотрел на мешанину в своей тарелке. Если верить этикетке на банке, это тушёная говядина с овощами от Динти Мура. Пердью съел столько тушёнки, что ощущал сильную неприязнь к господину Муру. С большей неприязнью, граничащей с ненавистью, он относился только к тушёнке означенного господина. К сожалению, просто выбросить её было нельзя. Из-за прошлогоднего прорыва немцев в Белое море, всю еду для армий на Кольском полуострове доставляли конвоями из Канады. За растрату провианта можно было легко влететь под трибунал. Джеймс уже решил, что после возвращения домой всю оставшуюся жизнь станет есть только курятину.

Он вымыл поднос - благодаря обилию снега в воде не было недостатка - и собрался выйти к орудию, когда раздался сигнал тревоги. Ещё одно следствие улучшения погоды. Пока бушевал шторм, артиллерийские радары оставались бесполезными. Сейчас они засекли подлетающие снаряды. Расчёты уже примерно определили место, откуда ведётся огонь. Там наверняка находились 280-мм железнодорожные установки. Американским командам, располагавшимся западнее, они были известны как "Петроград". Дальнобойные и очень меткие, они компенсировали меньший калибр точностью. Пердью выбросил из головы все посторонние мысли и бросился по вагонам к центру управления. Он знал, что уже не успевает - паровозный рёв подлетающих снарядов был слышен даже через стальную обшивку.

Раздались крики "ЛОЖИСЬ!". Солдаты изо всех сил торопились привести все три установки в боевое положение. К облегчению Джеймса, снаряды прошли выше, их разрывы приглушила горная гряда. Составы слегка вздрогнули от отдалённых сотрясений, потом дёрнулись от рывка локомотивов, выводящих орудия в нужное положение. Когда он добежал до центра управления, "Кудряшка" уже замерла на позиции. Радары начерно вычислили положение вражеской батареи. Наводчики нанесли на карту круг, наложив его на известными железнодорожные линии. Не так-то их и много, если только немцы не построили больше запасных путей.

- Что у нас? - выдохнул Пердью.

- Два снаряда, сэр. Они взорвались где-то вдалеке. Немцы промахнулись на несколько миль. Два снаряда, два орудия. Однозначно это "Петроград" подтянули.

Джеймс посмотрел на карту и накрыл пальцем участок железной дороги.

- Здесь? Расстояние и азимут верны?

- Так мы полагаем, сэр.

Зазвонил телефон. Командир поднял трубку и выслушал.

- В батальоне считают так же. Накрывайте.

Пердью почувствовал, как поскрипывает вагон. Небольшие поправки, за ними ещё немного мелких корректировок. Из центра управления почти не был слышен грохот, с которым несколько мешков кордита выбросили снаряд. Несомненно, выстрел произвели на усиленном заряде. "Кудряшка" соответствовала "Петрограду" по дальности. Толчок, с которым состав откатился по рельсам, подтвердил это ощущение. Через мгновение "Ларри" и "Мо" добавили к ответному огню свои залпы.

Снова взвыли сирены - спустя пять минут после прилёта первой пары снарядов. Едва расслышав рёв, Пердью понял, что немецкие артиллеристы взяли более точный прицел и приготовился к удару. Но они опять промахнулись. Не успел успокоиться взбаламученный воздух, как всё перекрыл оглушительный выстрел "Кудряшки". Возможно, немецкие армейцы стали стрелять лучше, но им до сих пор было чему поучиться у американских моряков. Опять зазвонил телефон, Пердью записал новые координаты. Радар отследил полёт новой пары снарядов и передал исправленное целеуказание. Новый круг почти наложился на старый, но не полностью. Прямо в середине их пересечения находилась подозрительная железная дорога.

- Снова туда же, - через десять минут после сигнала тревоги "Кудряшка" выбросила по немецким позициям третий снаряд. Едва состав вернулся в исходное положение, как зазвучали сирены, предупреждающие об очередном залпе. Он опять прошёл выше, и тренированный слух Джеймса подсказал ему: траектории почти одинаковы. Это насторожило его. Немецкие железнодорожные стрелки слишком умелы, чтобы настолько ошибаться несколько раз подряд.

- Ошибка наведения? - мичман Филипс, оператор-наводчик, явно подумал о том же самом пугале железнодорожных артиллеристов. Чтобы промазать, надо совсем немного. От необходимости ответа Джеймса спас звонок. Ещё один рядок чисел с новой засечкой, ещё один круг на карте. С двумя предыдущими он образовал трилистник, и общая область стала намного меньшей. В ней находился один-единственный участок путей, причём не тот, по которому они стреляли. Пердью позвонил, запрашивая подтверждение, и получил его. "Кудряшку" пришлось немного переместить.

- Огонь по готовности, - передал он приказ.

Подчиняясь распоряжениям центра управления, состав сместился вперёд. Точное наведение осуществлялось едва заметными движениями ствола. Новый выстрел по новой цели и толчок отдачи. Ответные снаряды немцев пронеслись с перелётом, чтобы взорваться где-то в холмах позади американской батареи.

Капитан подумал, что дуэль тяжёлой артиллерии похожа на замедленную съёмку. Обмены ударами занимают много времени и больше похожи на отдельные события. Расчёты американцев устали, промежуток между выстрелами увеличился сначала до четырёх минут, потом до пяти. Немецкие стрелки поддерживали ровный темп, вгоняя в далёкие холмы по паре снарядов каждые шесть минут. Почти через час стало прилетать по одному. Накрыли одно из орудий? Или возникли неполадки? Пятнадцатый залп стал последним. После того, как этот снаряд проревел над головами, наступила тишина. Американская батарея выстрелила последний раз, и тоже затихла.