Демон оторвался от губ ангела, попутно закусив верхнюю губу, и прикоснулся поцелуем к изящной ангельской шее. Судорожные вздохи и стоны только подстегивали Кроули. Тёплые и влажные губы касались нежной кожи под ухом, под челюстью, ловкий язык оставил влажный след вдоль пульсирующей жилки. Ангел тяжело дышал, перебирая пальцами одной руки рыжие пряди волос, второй забираясь под рубашку.

Энтони почувствовал прикосновение Азирафеля у себя на спине, и отстранился, беря руку ангела в свои ладони. Азирафель удивлённо посмотрел на Кроули и хриплым от возбуждения голосом сказал:

— Энтони, я готов зайти дальше. Я люблю тебя.

Демон одарил ангела тёплым взглядом, преисполненным нежности, и легонько поцеловал его руку.

— Я знаю, ангел, теперь знаю…

Он перебирал в руках пальцы Азирафеля, оставляя на каждой фаланге нежный поцелуй.

— Я безумно хочу тебя, Азирафель, — Кроули томно взглянул на него из-под густых ресниц, — Но я бы хотел этого по-другому, не так…

— Я и не думал, что ты такой романтик, Энтони, — Азирафель хихикнул, высвобождая руку и проводя ей по худощавому лицу Кроули.

— Пару часов назад я готов был запустить в тебя бутылкой виски, ангел, — демон виновато опустил голову.

— Ну, я это заслужил, — Азирафель пожал плечами, а затем прищурился, и сказал, — Помнится, ты приглашал меня на бутылочку потрясающего виски, м?

Энтони поёрзал, все ещё сидя на бёдрах у ангела.

— Ммм… было дело. Но теперь я не хочу тебя никуда отпускать, и ты такой мягкий, что я с тебя не встану.

Демон навалился на Азирафеля, обнимая его и пристраивая голову у того на плече.

Азирафель усмехнулся, обнял его в ответ и прошептал на ухо:

— Но на диване сидеть будет удобнее. А там — я весь твой.

Слова подействовали как заклинание. Кроули вскочил, будто в ногах у него были пружинки, протянул руку Азирафелю и рывком поднял его с пола. Не выдержал — прижался к ангелу всем телом, вдавил того в стену и запечатлел на губах жадный поцелуй.

Дорога из коридора в гостиную ещё никогда не была такой долгой.

***

Энтони протянул сидящему на диване раскрасневшемуся Азирафелю стакан с виски, а сам ловко перешагнул его ноги, и уселся верхом. Ангел являл собой неприлично сексуальное зрелище: волосы торчали ещё больше обычного, губы покраснели от поцелуев, на шее красовался засос, бабочка была разболтана, рубашка одной стороной вытащена из брюк, и все это завершалось абсолютно нежным выражением небесно-голубых глаз. У Кроули внутри все сжималось и переворачивалось от одного взгляда на своего возлюбленного. Он сделал глоток виски и спросил:

— Как тебе удалось все это провернуть? С документами.

Азирафель вздохнул, отставил стакан в сторону и положил руки на обтянутые джинсой бёдра Кроули.

— Ты же помнишь, что Анафема — историк?

— Да, историк книжек, помню.

— Литературы. У неё есть доступ почти во все архивы страны, ну кроме совершенно секретных. Мы, конечно, сильно рисковали… Однажды, она позвонила мне, и сообщила, что нашла информацию в газетах об Алисе и Джеймсе Кроли. Про инцидент, про то, что не нашли ребёнка… и мы взялись за эту зацепку. Твоя фамилия очень редкая, и мы допустили, что она могла быть изменена… и не прогадали. А ты не знаешь, почему у тебя изменённая фамилия?

Кроули почесал кончик носа, затем с задумчивым видом поднялся со своего места и вышел из комнаты на пару минут. Он вернулся с каким-то маленьким предметом в руках, и также по-хозяйски забрался на ноги к Азирафелю, как сидел до этого. В его руках оказался маленький носовой платочек, обгоревший с двух сторон. На одном уголке были аккуратно вышиты буквы красного цвета. Но две буквы отличались манерой вышивки и цветом. На платке были вышиты имя и фамилия Энтони Кроули.

— Это единственная вещь, которая связывала меня с прошлым всю мою жизнь. С этим платком годовалого меня оставили на ступеньках приюта. Видимо, во время крушения самолета он немного обгорел в месте надписи. И тот, кто меня спас, перед тем, как сдать в приют, решил, что неплохо было бы восстановить ребёнку его имя. Но, по ходу, додумали с ошибкой, — Энтони усмехнулся.

— Ты бы хотел свою прежнюю фамилию?

— Нет. Я всю жизнь Кроули. Это имя принесло мне славу и репутацию. Зачем менять? Тем более я в предвкушении, как ты будешь его выстанывать, — демон игриво улыбнулся, прикусывая язык между зубами.

— Обсудим это потом, — Азирафель закатил глаза и снова потянулся за виски, — Зато, мы теперь знаем корни твоей аэрофобии.

— И то, что я — шотландец, — Кроули зевнул, повалив ангела на подушки и почти растянувшись на нем.

— Слава Богу, что у тебя нет шотландского акцента, — облегченно произнёс Азирафель.

— Да уж, только представь, что я мог бы рокотать как Шедвелл, — пробормотал Кроули, поудобнее пристраиваясь на широкой груди Азирафеля.

Ангел улыбнулся, и нежно поцеловал Энтони в макушку. Усталость навалилась внезапно, или же это Энтони был тяжелый, но Азирафелю ужасно захотелось спать. Он обнял задремавшего Кроули, и уткнулся носом в его мягкие огненные волосы.

Они наконец-то были вместе.

========== Глава 17 (NC-17) ==========

Утро весной всегда какое-то особенное. Апрельский воздух объемный, обволакивающий. Свет сквозь него проходит медленно и тягуче, словно нож сквозь кусок масла, которое едва успело подтаять. Золотистые блики плясали на медных волосах демона, подбираясь к его лицу. Он заворочался во сне, утыкаясь носом в шею ангела, в попытках спрятать глаза от назойливого солнечного света. Азирафель проснулся, ощутив щекочущее дыхание у себя под ухом. Одной рукой он потёр глаза, а другой все также обнимал спящего Энтони. Это было не первое утро, когда они просыпались вдвоём. Но первое утро, когда они были вместе. Его демон был прекрасен. Гибкий, стройный, красивый, идеальный. А сейчас, когда он спал, был ещё и невероятно беззащитный — все барьеры, которые так тщательно выстраивал Кроули, рушились, стоило ему только провалится в сон. И вся эта беззащитность, преданность, нежность и любовь принадлежала одному лишь Азирафелю. Сердце ангела забилось быстрее, и он поцеловал демона в щеку. У них начиналась новая жизнь.

Кроули снова заворочался, с шумным выдохом прижимаясь поближе к телу ангела, но в этот раз кое-что изменилось. Недвусмысленная твёрдость упиралась Азирафелю в бедро.

— Ааааангеееел… — в полголоса позвал его Энтони. Азирафель повернул голову на бок и встретился с сонным взглядом карих глаз.

— Доброе утро, любовь моя, — нежно сказал ангел, касаясь кончиками пальцев щеки демона.

Кроули зажмурился и довольно заурчал как огромный кот, подаваясь навстречу ангельским прикосновениям. Их губы встретились в нежном и легком поцелуе.

— Знаешь, сегодня, впервые за много месяцев, я хорошо спал, — сказал Кроули, приподнимаясь на локте, попутно нашаривая на приставном столике тёмные очки.

— Я тоже. Надо сказать, у тебя очень удобный диван.

Энтони хищно улыбнулся, нацепил очки на нос, перекинул одну ногу через Азирафеля и произнёс:

— Надо сказать, у меня очень удобный ангел.

Он легонько чмокнул Азирафеля в нос и с завидной грациозностью поднялся с дивана.

—Кофе? — спросил Кроули, приподняв одну бровь.

— Было бы здорово, но сначала — душ, — сказал ангел, потягиваясь и расстёгивая рубашку. На половине пуговиц он остановился, и погрустнел.

— Вот только проблема с чистой одеждой…

— Нет никакой проблемы. Ты оставил здесь половину гардероба, помнишь? Ну, пока меня лихорадило.

Таких влюблённых глаз демон не видел ещё никогда.

— И неужели ты…

— Все почистил. Костюм, рубашку и даже твою пресловутую бабочку. Только вчера утром принесли из прачечной. Все висит в гостевой спальне. Наслаждайся.

— Энтони… — ангел смущенно улыбнулся, затем поднялся и чмокнул демона в щеку, — Ты невозможно милый. Я скоро.

— Не торопись, — прошипел в ответ Кроули, удаляясь на кухню.

***

Скоро не получилось. Азирафелю очень хотелось выглядеть на все сто, поэтому в душе он проторчал долго. Сам он времени не засекал, но понял это по аппетитному запаху субботнего завтрака, разносившегося по квартире. Он отсутствовал достаточно долго для того чтобы Кроули успел…