Ангел пытался освободить его от холодной и липкой одежды, но для него тут было слишком темно и это занимало слишком много времени, а действовать нужно было быстро. Ангел разглядел на тумбе маску для сна, нацепил ее безвольному демону на глаза, и нажал на выключатель, пробормотав:

— Да будет свет.

Стало намного лучше. Азирафель огляделся и заметил две двери — одна вела в ванную, вторая в гардеробную. Найдя нужную дверь со второй попытки, он вошёл в гардеробную, достаточно быстро отыскал чёрную футболку и темно серые домашние брюки, и вернулся в комнату. Он усадил Энтони на кровати спиной к себе. Тот издал сдавленный стон, когда положение его тела изменили, и попытался стащить с себя маску.

— Тсссс, Энтони, не надо. Я включил свет, тебе будет больно. Ты разбил свои очки, — тихо зашептал ему на ухо ангел, касаясь ладонями висков демона, не давая снять маску.

Демон простонал что-то невнятное и чуть не упал на подушки, но сильные руки ангела удержали его. Азирафель стащил рубашку с худого, объятого жаром тела и ужаснулся. На смуглой спине Кроули было два светлых вертикальных шрама. Они начинались от лопаток и заканчивались на середине рёбер. Азирафель провёл по одному из них трясущейся рукой. Что это было такое? Кто это сделал с Энтони и когда?

Демон задрожал и Азирафель вернулся в реальность. Он быстро натянул на Кроули футболку, уложил его на подушки, и принялся за джинсы.

Влажные узкие брюки снимались с трудом. Провозившись несколько минут, Азирафель гневно отбросил штаны в другой конец комнаты, и надел на стройные ноги домашние брюки. Ну вот, теперь Энтони был одет в сухое, и можно было заняться лечением. Ангел укрыл дрожащего от озноба демона, выключил свет и снял с Кроули маску. Демон съёжился в подрагивающий комок под одеялом. Азирафель обеспокоено смотрел на него. Очень не хотелось снова оставлять его одного, но ангел был уверен, что у Кроули дома нет лекарств. Поэтому он как можно скорее направился в аптеку.

***

Жаропонижающее подействовало, Энтони заворочался под одеялом и открыл глаза. Голова гудела, во рту пересохло. По квартире разносился запах чего-то вкусного — явление для холостятского обиталища демона не свойственное от слова совсем. Он хотел приподняться, но почти сразу закашлялся. Через пару мгновений в дверях показался знакомый силуэт с кучерявой макушкой. Энтони прищурился и прохрипел:

— Азирафель? Это ты?

— Конечно я, кто же ещё, дорогой мой, — торопливо сказал ангел, подходя к кровати. Он присел на край рядом с демоном и прикоснулся холодной рукой к горящему лбу Кроули. Тот издал облегчённый вздох. Азирафель протянул Энтони стакан воды.

— Тебе нужно много пить. Тебя лихорадило несколько часов.

Кроули залпом осушил стакан, приподнялся и откинулся на подушки. Он поморщился — тело ломило, и каждое движение доставляло дискомфорт. Он приложил руку ко лбу и искоса посмотрел на Азирафеля.

— Как ты тут оказался? — устало спросил Кроули.

Ангел сложил руки на коленях, подвинулся поближе и сказал:

— Я заподозрил, что с тобой что-то случилось, когда ты не заехал за мной. Несколько раз я звонил тебе — ответа не было, — ангел вздохнул, — Когда тебя не оказалось и в офисе, я серьезно заволновался, и первым делом поехал к тебе домой.

— Но как ты в квартиру-то попал? Неужели Шедвелл тебя пропустил? — Кроули нахмурился.

— Я могу быть очень убедительным, когда нужно, — многозначительно ответил ангел, улыбаясь.

Кроули издал легкий смешок, и снова поморщился, потому что виски принизила острая боль. Ангел нежно коснулся кончиками пальцев виска демона. Кроули исподлобья посмотрел на Азирафеля, и тихо спросил:

— Зачем ты пришёл? Я бы справился и один.

— Ты серьезно? — ангел в недоумении приподнял одну бровь, — Энтони, у тебя был сильный жар, ты лежал здесь в мокрой одежде, а в комнате был погром! И ты говоришь, что справился бы один? Я очень сомневаюсь, дорогой мой.

Кроули зажмурился и, отвернувшись, заплетающимся языком произнёс:

— Ты не обязан этого делать, ангел. Спасибо, конечно, что пришёл, но я не хочу, чтобы из-за меня рушились какие-то твои планы, ты можешь идти, — Энтони вздрогнул, натягивая одеяло повыше.

Азирафель тяжело вздохнул, уронил лицо на руки и пробормотал:

— Не знаю, что ты там себе нафантазировал и к каким выводам пришёл, но я не собираюсь тебя ни в чем убеждать, пока ты в температурном бреду, — Азирафель поднялся и пошёл к выходу из комнаты, — Сейчас я принесу тебе чашку бульона, ты поешь, а потом выпьешь обезболивающее. И я не оставлю тебя одного, — строго казал Азирафель, и вышел из комнаты.

***

Кроули действительно полегчало. Анальгетик снял головную боль, а небольшая порция еды придала сил. Энтони опустил босые ноги на пол, с удивлением обнаружив, что он в домашней одежде. Ангел его переодел. От этого было одновременно неловко, но и приятно. Только демон успел подумать об этом, как сознание кольнула новая неприятная мысль — он вспомнил, что привело к текущему положению вещей. Кроули помрачнел.

«Идиот. Тупой влюблённый кретин», — думал Кроули, закрывая лицо ладонями.

Ему нужно было объясниться, и желательно прямо сейчас. Кроули завернулся в одеяло и прошлепал босыми ногами на кухню, где гудел чайник, грея воду. Азирафель обернулся на звук шагов и нахмурившись спросил:

— Зачем ты поднялся? Тебе нужен постельный режим.

— Я не вернусь в постель, пока не выпью чашку кофе, — проворчал Кроули, забираясь на барный стул.

Азирафель смягчился, и начал хлопотать по кухне, готовя кофе для своего больного демона. Кроули наблюдал за всем этим зрелищем, и поражался тому, насколько ангелу комфортно и удобно было здесь, раз он освоился меньше чем за день. Казалось, что он все время тут был. Через несколько минут перед Энтони стояла кружка с ароматным чёрным кофе. Он с наслаждением сделал несколько глотков и произнёс:

— Кто она?

Ангел встрепенулся, макая чайный пакетик в чашку, и спросил:

— Кто?

— Та очкастая брюнетка в платье времён королевы Виктории, — брезгливо скривившись, пояснил демон.

— Очкастая…— ангел некоторое время осмыслял сказанное, а затем рассмеялся — Ты все-таки вчера следил за мной.

Кроули молча буравил его взглядом.

— Хорошо, скажу. Это Анафема Девайс — она работает в букинистической лавке моего отца. Помнишь, я рассказывал тебе в Париже? Она моя…— ангел замялся, подбирая слова.

Демон кивнул, не говоря ни слова. Рука его сильнее сжалась на ручке чашки.

— Она моя хорошая знакомая, даже подруга. Мы вместе учились в школе. Анафема — историк литературы, поэтому работает в лавке, — ангел сделал глоток чая и продолжил, — Вот… она сейчас делает для меня одну очень важную работу, важнейшую. И вчера в ней наметились крупные подвижки, которым я несказанно рад.

— Видел я, как ты был рад… — проворчал себе под нос демон, кутаясь в одеяло. Сейчас он напоминал огромную нахохлившуюся птицу с рыжим хохолком. Ангел заметил это и даже хихикнул, а затем сказал, прищурившись:

— Собственник ты, Энтони. А я и не знал.

— В каком это смысле?

— Ревнуешь, вот в каком. «Никто не может дружить с моим ангелом, кроме меня», — ворчливо передразнил его Азирафель, ехидно улыбаясь.

Демон хотел было вспылить, но решил действовать по-другому. Он прищурился, подался вперёд, оперся одним локтем на стойку и вкрадчиво произнес:

— А что, если так и есть?

— Ну во-первых, Энтони, я — пока не твоя собственность, — деловито подняв вверх указательный палец сказал ангел, — А во вторых, Анафема — не мой типаж, — и он с самодовольным видом сделал пару глотков из чашки.

Энтони чуть не упал со стула. «Пока не твоя собственность!» Подумать только, этот белобрысый паршивец нагло его дразнил, игрался как кошка с мышкой! Но и Кроули не лыком шит. Сейчас он все из этого ангела вытрясет.

Кроули снова принял своё первичное положение на стуле, и, прикрываясь чашкой с кофе, как бы невзначай, сказал: