— Значит, ты пытаешься покончить с жизнью? — рыкнул Каллен, прикусывая ее губу, и было в этом жесте больше агрессии, нежели любви. Она все приняла, до странного взбудораженная знанием, что может подтолкнуть его так близко к границам самоконтроля. Да и сама она тоже не являлась образцом спокойствия — она тотчас куснула его в ответ. Каллен зарылся ладонью ей в волосы, держа крепко, до синяков, но она на каждый яростный выпад отвечала соответственно, укусом на укус, синяком на синяк.
— Моя ситуация все равно уже безнадежна, — выдавила Бетани, прижимаясь бедрами к его быстро наливающемуся члену, наслаждаясь дрожью удовольствия, пронзившей их обоих. — Ты собирался забрать меня.
— Могла бы вести себя и повежливее насчет…
Она поцеловала его с такой силой, что на языке расцвел вкус крови — его или ее, она не знала. Они дрались достаточно долго, и это могла быть чья угодно; кровь на лбу Каллена тоже еще влажно блестела.
— Я не собираюсь подлизываться к капитану, который станет моим тюремщиком.
Каллен охнул и шевельнулся под ней, и ее всхлип сплелся с его стоном, когда он прижался к ее входу.
— Упрямая женщина, — прорычал он, крепко держа ее за бедра и помогая добиться более удобной позиции.
— Я разумная женщина, — простонала Бетани, раскачиваясь вперед-назад и ловя ртом воздух от бурливших в ней ощущений. — Каким бы сомнительным это утверждение сейчас ни было.
— Создатель, как же ты меня бесишь, — отозвался Каллен, помогая себе одной рукой войти в нее. И он уверенно и быстро толкнулся бедрами вверх, с шлепком встречаясь с ее собственными.
Бетани невольно опустила голову, и вопреки всем ее стараниям болезненный звук прорвался сквозь сжатые зубы. Сейчас было не так плохо, как в первый раз, когда размытая грань между болью и наслаждением по большей части захлестывала все ощущения, да и только. Бетани не замечала ни что шумно дышит, ни что ради равновесия прижалась ладонью к груди Каллена, пока он не накрыл ее пальцы своими. Она подняла взгляд и посмотрела сквозь упавшие волосы.
— Ты была не готова, — на его лице читалась боль, а глаза его все еще светились злостью и страстью. Сам Каллен дышал поверхностно, его пальцы до странного нежно поглаживали тыльную сторону ее ладони.
Бетани с короткой гримасой попыталась найти более удобный угол, и оперлась второй рукой об пол над его плечом.
— Наверное, нет, — признала она. — Собираешься что-нибудь с этим делать?
Второй раз его уговаривать не пришлось; Каллен снова зарылся рукой в ее волосы и притянул к себе, целуя с такой яростью, что ей пришлось отстраниться только ради возможности вдохнуть. Одновременно с этим он начал двигаться — сначала медленно, но поймав своеобразно безжалостный ритм, который очень быстро вынудил Бетани напрячься и отозваться на его толчки. Спустя несколько секунд, по мере того, как тело ее привыкало, дискомфорт таял, и когда Каллен рыкнул и толкнулся сильнее, Бетани всхлипнула и подалась навстречу, на каждое движение отвечая собственным.
Его ладонь лежала на ее спине, на ее ягодицах, контролируя, направляя; ее собственные руки блуждали по его шее, по плечам и волосам, мягко обхватывая его голову и склоняя назад, так, что Бетани смогла отчаянно его поцеловать. Каллен согрел ее, окончательно прогнал холод, который сам же и наслал, и, ведомая мимолетной мыслью, Бетани протиснула ладонь между ними, пользуясь ритмичными движениями, чтобы провести ладонью по груди Каллена. Пальцы оставили после себя искры магии, и когда Каллен охнул, почувствовав исцеление, она заткнула поцелуем любые его потенциальные возмущения.
Тяжело дыша и наслаждаясь скручивавшимся внутри напряжением, Бетани выпрямилась, встав на колени и стараясь не нарушить заданый Калленом ритм. Его грудь блестела от пота, и не осталось даже намека на ожог, который несколькими секундами ранее на ней красовался. Каллен похлопал по коже. Он дышал так же отчаянно, как и Бетани, и в его глазах злость мерцала вперемешку с облегчением, когда они снова встретились взглядами.
— Не следовало этого делать, — прохрипел он, дразняще проведя ладонями снизу вверх по ее бедрам и бокам, до груди.
Бетани содрогнулась от наслаждения, довольная прозвучавшей в его голосе неохотой.
— Сегодня я сделала много того, чего не следовало бы, — она постаралась произнести это как можно более уверенно. И попыталась ускорить ритм, всхлипнув, когда Каллен взялся дразнить ее соски, мучительно желая чего-то еще, давления внутри, которое бы привело к блаженному ничто, испытанному ею ранее. Бетани чувствовала, как оно нарастает, дразнит ее издалека, но она не знала, как самостоятельно добраться до него.
Скорее всего, ее нетерпение не осталось незамеченным, потому что Каллен засмеялся — точнее, фыркнул, — и обвел кончиками пальцев контур ее губ.
— Создатель, что я творю, — пробормотал он себе под нос, а затем провел ладонью вдоль внутренней стороны ее бедра, прямо до темных и насквозь мокрых кучеряшек. Второй рукой придерживая ее за талию и направляя, Каллен одним пальцем скользнул между ее ног и мягко потер крошечный комок плоти.
Эффект последовал мгновенно — электрически-острое наслаждение прошило ее от одного-единственного прикосновения. Бетани резко выгнулась дугой, и только крепкая хватка Каллена удержала ее на месте. Он самодовольно хмыкнул, а она всхлипнула и закусила губу, когда он повторил движение.
— Похоже, тебе нравятся касания и поцелуи, — Каллен тихо протянул, ухнув, когда она дернулась почти слишком отчаянно. Бетани двигалась быстрее, беспорядочнее. Ее мысли разбежались по углам, и всякий раз, когда Каллен сгибал палец и массировал, она вскрикивала, пытаясь не сорваться.
Между ними — пот и отчаяние, а еще в воздухе клубились обрывки злости, но, Создатель, она чувствовала себя такой живой. Бетани запрокинула голову к потолку и всхлипнула, теряясь в происходящем, в безрассудной и злой страсти, в смешении целого колодца чувств, которые она испытывала к мужчине под собой. С каждым хлестким мазком его пальца она взмывала все выше, с каждым толчком бедер — теряла все больше контроля.
— Каллен, — охнула она. Вершина неслась на нее, сердце колотилось где-то в ушах, в такт ее движениям.
========== Часть 11 ==========
— Бетани, — прохрипел он, глядя на нее лихорадочными глазами, толкаясь бедрами безо всякого ритма. Они тонули, дикие, безумные. Она даже чувствовала, как ее тело уже начинает болеть от нагрузок, хотя давление и удовольствие продолжали нарастать.
И в какой-то момент, казалось, его член вошел в нее просто идеально, и ладони его ощущались столь же идеально, и Бетани чуть не плакала, не в силах больше выдерживать все это. Все происходящее схлопнулось в один восхитительный, прекрасный миг, и она почувствовала, как Каллен под ней напрягся, и окончательно рассыпалась. Отчаянно всхлипнув, она выгнулась дугой, не в силах пошевелиться от накрывшей ее волны наслаждения; оно прокатилось по всему ее телу как волны по пруду, и Бетани услышала, как ее собственному вскрику измученного удовольствия вторит хриплый крик Каллена.
Она рухнула на него, и спустя секунду почувствовала, как он ее обнимает и целует в висок. Потерянно витая в медленно бледнеющей дымке удовольствия, Бетани задремала, даже как следует не подумав об этом.
***
Не только она жутко устала; проснувшись спустя неопределенный отрезок времени, Бетани поняла, что они все еще лежат на полу, переплетясь конечностями, мокрые от остывающего пота и с уже более спокойным пульсом в венах. Каллен все еще спал, и под его глазами виднелись еле заметные тени; пока это было возможно, Бетани позволила себе роскошь просто смотреть и позволить мыслям в голове быть.
Она совершила глупость. Ужасную глупость. Да, Изабела не замышляла ничего серьезнее шалости, когда устраивала эту маленькую ловушку, но Бетани могла бы быть сильнее. Нет, нет, она должна была быть сильнее. А теперь она поддалась не один, а два раза, и чем это для нее обернулось? Несколько синяков, парочка следов от укусов, и подходящий к концу срок годности ее свободы. Она почти физически ощущала, как удавка затягивается на шее, а высокие стены Круга зловеще довлеют все ближе.
