Арагорн тщетно пытался побороть хлынувшую в лицо краску. Насладившись его смущением, Владычица милостиво предложила:
— Я вижу, ты хочешь спросить меня о чем-то. Спрашивай.
Следопыт без обиняков задал старый свой вопрос, который снова занимал его:
— Светлая госпожа… На самом деле, зачем ты позвала меня? Так ли нужен был человек в Золотом Лесу?
Келеборн, подняв брови, хмыкнул. Галадриэль улыбнулась:
— На самом деле, тебе самому виднее, нужен ли был человек в Золотом Лесу. Если ты не догадался сам, почему не спросил у Арвен? Может, она объяснила бы тебе?
Неужели его и правда позвали только затем, чтобы он встретился с Арвен? Позвали ради… его любви?! Значит, Галадриэль всерьез считает, что…
— Ты думаешь, наша встреча в самом деле принесла Арвен счастье? — с сомнением и надеждой спросил Арагорн.
— А сам-то ты как думаешь? — Владычица произнесла это ласково и чуть снисходительно, как будто говорила с несмышленым ребенком.
Он не знал. Да, пусть недолго, но они с Арвен были счастливы. Обет, открывший путь их счастью, они принесли с открытыми глазами, сознавая, что обретают и чего лишаются. Да только обретения выпали на долю Арагорна, а лишения — на долю Арвен… Стоила ли ее мимолетная радость горечи разлуки? Стоит ли любовь человека — бессмертия?
— Не знаю… — повторил он вслух. — Человек как я — не подарок…
— Однако она полюбила тебя, — молвила Владычица; лукавинка в ее взгляде вспыхнула ярче. — Не спрашивай, почему. Может, это случайность. А может, на то была воля Валар или самого Творца. Нам ли спорить с ними?
— Так ты получила знак? Ты провидишь будущее — что ты знаешь о нас?! — затрепетав, воскликнул Арагорн.
Но собеседница его лишь покачала головой и серьезно проговорила:
— Будущее ныне скрывает мрак, и мне пока неведомо, кто сумеет рассеять его. Я знаю лишь, что, чем темнее вокруг, тем ценнее всякий свет. Вы зажгли свой светоч — и значит, хоть немного отодвинули Тьму…
— И преумножили радость, которая пребудет с вами и в светлые времена, — добавил Келеборн.
Ласковым жестом он приобнял Галадриэль, и та взглянула на мужа с неподдельной нежностью. Да! Арагорн видел ясно — во Владыках горит тот же огонь, что и в нем с Арвен. Не это ли пламя помогло им выстоять среди бессчетных бед, что некогда претерпели эльфы? Не оно ли хранит теперь волшебный край, не оно ли — источник золотого сияния Лориэна?
— Радость стоит печали, встреча стоит разлуки, жизнь стоит смерти, — сказал Келеборн. — Скажи: ты согласился бы не родиться, чтобы после не пришлось умирать?
Следопыт снова низко склонился перед Владыками. Он понял урок. Любовь стоит печали и разлуки, стоит самой смерти — ведь это и есть самая жизнь. Приглашение Владык подарило ему и Арвен второе рождение… Как благодарить их за это?
Владычица усмехнулась — очевидно, мысли человека не были для нее тайной.
— Благодари не нас, а судьбу, — посоветовала она. — Мы лишь следовали ее велениям — ибо нам лучше других известно, что противиться ее воле бессмысленно и чревато бедами…
— Особенно если воля судьбы совпадает с волей женщины, — как бы про себя пробормотал Келеборн.
Арагорн едва успел подавить смешок; Галадриэль же ничуть не смутилась.
— Это правда, — с улыбкой подтвердила она, — ведь мы, женщины, куда лучше различаем знаки судьбы! Так вот: тот, кто следует судьбе — получает ее дары. Судьба вручила тебе дивный дар, Арагорн, сын Араторна — храни его. И да хранят тебя Благие Стихии!
Главное было сказано. Что ж, Владыки могут быть уверены — Арагорн сбережет врученный ему дар. Скорее погаснут все звезды, чем он перестанет любить Арвен… Но слова не нужны тем, кто читает в душах, и потому воин просто еще раз поклонился.
— Мы не будем больше задерживать тебя, — сказал затем Келеборн. — Знай: приглашение наше остается в силе; если ты пожелаешь вновь войти в Лориэн, наши тропы откроются тебе. Пусть же дорога твоя будет легкой, и да сопутствует тебе всякая удача!
— Ваше пожелание уже сбылось, ибо побывать гостем вашей страны — редкостная удача, — отвечал следопыт учтиво. — Да не коснется ваших лесов злое лихо, и пусть процветают они бессчетные века!
Галадриэль и Келеборн кивнули; Владычица вручила ему письмо к Элронду, тщательно обернутое и запечатанное, и тоже пожелала доброго пути.
На том и завершилось прощание с Владыками Золотого Леса, и следопыт вслед за Халдиром вышел за ворота столицы. Путь их лежал по знакомой Арагорну тропе — вверх по реке, потом через холмы и леса, выше и выше; они шли быстро, без задержек и остановок, и еще задолго до заката миновали Холм Амрота. Халдир предложил было подняться на него, но Арагорн покачал головой: только вчера он был здесь вместе с Арвен, все пережитое тогда еще горело в его душе, и боль расставания от этого лишь усилилась бы. Эльф не настаивал; спокойный и неразговорчивый, он обращался к путнику с самыми простыми, необходимыми словами и ни о чем не расспрашивал его. Тем лучше — душа Арагорна была переполнена, слишком многое надо было ему осмыслить, и у него не было сил и желания на досужие разговоры.
Они шли до позднего вечера и заночевали в хижине на небольшом талане в ветвях мэллорна, осенявшего безымянный ручеек, — Халдир объяснил, что хижиной этой пользуются охотники и пограничные стражи. Следопыт сжевал ужин, не чувствуя вкуса, и уснул как убитый, так что провожатому пришлось потрудиться, чтобы растолкать его поутру. Однако мысли и чувства Арагорна чуть успокоились, тоска притихла, и он вдруг почувствовал, что сердце его согрето надеждой и предвкушением: когда-нибудь он вновь соединится с Арвен. Пусть между ними лягут горы, леса и реки, пусть ему предстоит пройти сквозь бессчетные опасности и битвы, пусть дни, месяцы и годы минуют прежде, чем он вновь увидится с возлюбленной — но когда-нибудь Тьма рассеется, и они встретятся, чтобы уже впредь не разлучаться. Разве этого мало, чтобы без уныния смотреть в будущее?
После сытного завтрака они без проволочек продолжили путь, и через несколько часов бодрой, быстрой ходьбы вышли к шумливой речке с белопенными порожками и перекатами. «Это Нимродель», — пояснил Халдир. Значит, речке дали имя в память о злосчастной возлюбленной Амрота… Путники некоторое время шли по тропе против течения, пока вдруг их не окликнул звонкий голос, и в ветвях большого мэллорна не показался эльф в серебристо-зеленой одежде. Он перекинулся с Халдиром парой слов и спрыгнул на землю.
— Добро пожаловать на заставу, Арагорн из Гондора, — приветливо сказал он. — Здесь — граница наших земель. Мы редко переходим ее, но тебе мы покажем начало пути через горы — после того, как ты разделишь с нами трапезу.
Сверху скинули веревочную лесенку, и все трое влезли по ней на тщательно укрытый ветвями, незаметный снизу талан. Здесь их встретил еще один страж. Без дальнейших церемоний они разделили обед из хлеба, мяса и сыра, запили его ароматным ягодным взваром. Пограничники рассказали, что не так давно поднимались на перевал — все спокойно, Карадрас настроен к путникам мирно, и значит, у гостя есть возможность перейти горы без приключений. Арагорн был только рад услышать это: за приключениями он пока не гнался.
На тропу они вернулись все вместе: пограничники решили помочь гостю перебраться через реку. Переправа оказалась неподалеку, хотя Арагорн не рискнул бы сунуться здесь в воду — река неслась в узком, глубоком русле между крутыми берегами. Но эльфов это не смутило: из схрона на дереве они достали прочную веревку с грузом на конце, ловко перекинули ее через речку, зацепив за низкую ветку на том берегу, и натянули над потоком. Таким же способом навесили перило; теперь по веревке мог пройти и человек. Арагорн с благодарностью раскланялся со стражами, учтиво ответил на благопожелания в дорогу и вступил на хлипкий мостик. Пограничники знали свое дело — тонкая с виду веревка была натянута как струна и не сильно прогибалась под его весом, так что, придерживаясь за перило, он прошел по ней без затруднений. На том берегу он снял веревку с ветви, бросил ее обратно — и тем самым отделил себя от зачарованной страны. Помахав на прощание, эльфы тут же исчезли среди деревьев. Он остался один.
