Ободряюще улыбнувшись, миссис Малфой направилась в свои покои, а сам блондин поспешил в уже названное место, готовясь провести оставшийся вечер и всю ночь в обществе запрещённых книг.

***

Воскресное утро Гермионы началось с того, что в её комнату прибежала Джинни, буквально снося все на своём пути. Глядя в широко распахнутые светло-голубые глаза подруги и каждой клеточкой кожи чувствуя переполняющий девушку энтузиазм, при этом поражаясь тому, как младшая Уизли умудрилась её разбудить даже в тот единственный раз, когда подруга впервые встала раньше неё самой, Грейнджер сдула со лба каштановую прядку и недоуменно уставилась на едва ли не влетевшую в её спальню гриффиндорку.

В ответ на короткое: «что случилось?» умнейшей-ведьме-своего-поколения довелось выслушать целой монолог про то, как Джинни сначала пошла на утреннюю тренировку по квиддичу — «которую, между прочим, перенесли на два часа раньше! Мерлин, я в жизни так рано не просыпалась!», — дважды за одну лишь разминку вступила в словесные баталии с Джимми Пиксом — «идиотом-Пиксом, вот уже несколько лет подряд напоминающим каждому столбу, что «девчонкам на метле делать нечего»! », — а потом поднялась выше над полем, чтобы забить квоффл и вдруг увидела, как несколько человек в министерских мантиях идут к дверям школы.

— Можно с этого момента подробнее, пожалуйста? — попросила гриффиндорка, замечая, как в одно мгновение исчезли все остатки сна, а мозг перешёл в состояние полной боевой готовности.

— Насколько я поняла, в Хогвартс прибыло четверо министров в сопровождении одного главного. Я так и не выяснила, как их зовут, но узнала, что пятый — их босс — Лукас Уокер. Он занимается в Министерстве Магии самой разной работой, но в основном специализируется на особо важных и громких судебных процессах, причём он выступал как от лица обвиняемого, так и обвинителя, так что он кто-то наподобие маггловского адвоката, прокурора и министра в одном человеке. Вот это смесь, да?!

Грейнджер сосредоточенно вслушивалась в каждое слово волшебницы, стараясь ничего не упустить. Итак, мистер Уокер уже прибыл в школу, и, судя по тому, что он вчера сказал Макгонагалл, собирается заняться системой безопасности.

«Кажется, все хорошо и вполне логично.»

— Однако, это ещё мелочи, самое интересное только впереди. Готова?

Гермиона уверенно кивнула, мысленно предполагая, что же сейчас скажет гриффиндорка: нечто действительно важное или что-то вроде той «наиувлекательнейшей» истории про квиддич и Джимма Пикса, которую ей уже довелось услышать.

— Мистер Уокер вёл дело отца Малфоя этим летом. Сначала он выступал на стороне «защиты», а за сутки до суда Визенгамота отказался от Люциуса и на самом процессе работал в «обвинении». Я нашла старую газету, там написано, что Уокер буквально разгромил все показания адвокатов и завершил дело тем, что вслух прочёл показания Малфоя против собственного отца, представляешь? Я была в шоке, когда узнала! Некоторые до сих пор это вспоминают и говорят, что Хорёк буквально «забил последний гвоздь в крышку гроба» Люциуса, а сам Лукас, как я понимаю, после этого дела неплохо обогатился и даже открыл ещё один счёт в Гринготтсе. Теперь не могу дождаться, чтобы увидеть лицо Малфоя, когда они встретятся с Уокером где-нибудь в коридоре!

Уизли закончила свою пламенную речь растянувшись в такой улыбке, словно только что раскрыла сложнейшую загадку человечества как минимум, а Гермиона заметно побледнела, пытаясь осознать все вышесказанное.

Мистер Уокер вел дело отца Малфоя, потом отвернулся от их семьи и перешёл на другую сторону, тем самым предав. Кроме того, сам Драко свидетельствовал против Люциуса. Зачем? Конечно, гриффиндорка всегда подозревала, что этот чистокровный волшебник не является самым заботливым и добрым отцом на свете, но это ведь не повод, чтобы его сын так с ним поступил.

«Странно и вообще нелогично.»

Да и сам Малфой никогда не был похож на человека, который пошёл бы против семьи. Более того, он всегда защищал честь и Люциуса, и Нарциссы, а ещё постоянно твердил: «Мой отец узнает об этом!». Всё в этом деле казалось Гермионе слишком запутанным и чрезвычайно подозрительным.

Что-то определённо не сходилось, и, повинуясь гриффиндорскому любопытству и жажде справедливости, девушка пообещала себе понять, что именно.

— Джинни, неужели ты узнала все это за одно утро?!

— Разумеется, нет. Я ещё летом следила за судебным процессом, а после продолжала наблюдать за деятельностью Уокера, читая «Ежедневный Пророк». Знаешь, думаю, моих сведений хватит, чтобы написать его биографию! — Уизли рассмеялась.

Грейнджер улыбнулась своим же мыслям: все шло в точности по мгновенно разработанному плану.

— Скажи мне, Джинни, не хочешь ли ты устроить собственное расследование?

***

С максимально серьёзными — насколько это было возможно — лицами две девушки стремительно преодолевали метр за метром школьного коридора, не сводя глаз с пяти мужских затылков, движущихся впереди, то исчезающих в тёмных заколках, то вновь выходящих на свет. Конечно, подобная слежка была довольно рискованной, но девушки точно знали, на что шли, по крайней мере, одна из них была абсолютно в этом уверена.

Заставить Джинни согласиться не составило труда. Волшебница всегда отличалась любовью к приключениям и расследованиям, а потому с готовностью приняла идею подруги. Сама же Гермиона оправдала свое рвение к деятельности детектива тем, что она просто не доверяет министрам. Как бы странно это объяснение ни звучало, Уизли его хватило, благодаря чему рыжая и темно-каштановая макушки то и дело исчезали среди многочисленных коридоров и лестниц, а сами девушки, предвкушая разоблачение века, шли за компанией мужчин.

Дойдя до центральной части одного из этажей, волшебницы остановились, оглядываясь по сторонам.

— Джинни, где они? — ища тёмные мантии среди других, ученических, Грейнджер мысленно дала себе подзатыльник за медленную ходьбу, из-за которой и потеряла из виду цель. Помнится, Блейз упоминал об этом её недостатке.

«Чёртовы слизеринцы!»

— Сейчас они проверяют, как используются каминные сети. — вслух размышляла девушка. — Осталось только две, до которых они ещё не добрались: в кабинете Макгонагалл и та, что на пятом этаже, поэтому…

— Нам надо разделиться! — закончила за подругу Гермиона, чувствуя то внутреннее удовлетворение, которое появляется, когда верно отвечаешь на уроке, или, например, получаешь высший балл за тест. — Иди на пятый этаж по левой лестнице, а я поспешу к Макгонагалл.

Джинни кивнула, и обе гриффиндорки приступили к воплощению задуманного.

Поднимаясь по правому лестничному пролёту, Гермиона уже знала, что найдёт министров: тот камин, к которому направилась Уизли, уже давно был сломан, поэтому после войны, восстанавливая замок, от него, как и ото всех развалин, просто избавились, так что мужчинам незачем было туда идти. Червь сомнения говорил, что Грейнджер поступила неправильно, отправив подругу по заведомо ложному следу, но иного пути не было. Когда Джиневра сказала, как именно связаны Лукас и Драко, Гермиона сразу поняла, что в результате слежки её рыжеволосая напарница может узнать что-то такое, о чем ей бы не следовало быть осведомленной для её же блага. Гермиона не хотела втягивать в проблему с Малфоем своих близких, даже если увязнет в ней сама, а потому никому не сказала ни про то, почему уже вторые сутки ходит с забинтованным пальцем, пытаясь скрыть порез после использования свитков, ни про то, как «временно одолжила» у Минервы книги, будучи в сговоре со «змеями», ни уж тем более про то, что уже не просто переживает за Драко, а по-настоящему ждёт его. Даже если ему наплевать, даже если это он помог Пожирателям сбежать, при любом «если». Просто ждёт, сама не зная зачем. Даже если умнейшая-ведьма-своего-поколения ошибается, опыт можно будет извлечь и из провала, но думать об этом пока совершенно не хотелось. Она ещё не проиграла, у них не все потеряно, а значит, надо пытаться.