Серас никогда не встречала более самоотверженного мужчины, чем Саид. Его заботило только ее благополучие. Никто никогда не заботился о ней так. Никто никогда не любил ее так, как он. Бывали дни, когда она чувствовала, что не заслуживает его любви. Не после всех ужасных вещей, которые она сделала для Рина. Но были и другие моменты, как сейчас, когда они лежали, сплетясь, в часы сразу после заката, когда она чувствовала, что его любовь очищала ее душу. За такой короткий промежуток времени Саид стал тем грузом, который удерживал ее, тем фокусом, который ее центровал, и спокойствием ее бушующей бури. Она любила его больше всех на свете.

Его счастье было важно и для нее тоже, и Серас знала, что после их возвращения в Лос-Анджелес что-то давило на его сердце и мысли.

— Ты должен поговорить с ней, Саид.

Он издал смешок.

— Да, если она когда-нибудь сочтет нужным вернуться домой.

Возможно, его ответ прозвучал немного мелодраматично, но Саша действительно очень мало времени проводила дома. С тех пор как они приехали, Серас старалась держаться подальше от ковена. Это не имело к ней никакого отношения. Она просто предложила Саиду свою поддержку, если он в ней нуждался.

— Может, ей тоже нужно немного свободы. Она придет в себя, дай ей немного времени.

Руки Саида сжались плотнее вокруг нее, когда он прижимал ее.

— Надеюсь, ты права. Я беспокоюсь за нее.

Такой самоотверженный. Такой заботливый. Совсем не то, с чем она жила веками. Серас повернулась в его объятиях.

— Она большая девочка. Уверена, она может о себе позаботиться.

Глаза Саида прищурились от улыбки.

— Ты права. Я слишком волнуюсь.

Серас наклонила голову, чтобы поцеловать его. Ее губы медленно двигались по его губам в течение долгого, долгого времени. Ее любимой частью обретенной свободы было осознание того, что время, проведенное с Саидом, больше не было украдено. Она могла бы лежать с ним так всю ночь, если бы захотела. Поцелуи, прикосновения, шепот в темноте. Ей не перед кем было отчитываться. Нигде, кроме как здесь.

И, честно говоря, ей больше нигде не хотелось быть.

Саид перевернул Серас на спину и устроился между ее бедер. Ее колени раскрылись, когда твердая, горячая длина его эрекции коснулась ее лона. Спина Серас выгнулась дугой, чувствительные пики сосков коснулись его груди, добавляя ощущений, которые сорвали тихий стон с ее губ. Так они начинали каждый вечер в течение последних двух недель, и казалось, что ни один из них никогда не сможет насытиться.

— Слишком много часов дневного света, — прошептал Саид ей на ухо. — Не могу дождаться зимы.

На губах Серас медленно расплылась улыбка. Она подняла голову с подушки и потерлась носом о его шею, прежде чем прикусить зубами кожу. Саид издал низкое рычание, которое послало волну возбуждения. Серас покачала бедрами и ахнула от удовольствия, когда по ее клитору скользнул его член. — Да ладно тебе, ты же не спала весь день.

Возвращение его души и укрепление их связи также укрепили силы Саида. Рассвет укладывал его не так легко, как раньше. Наоборот, он медленно утомлял его, как любого другого в конце долгого дня.

— Будь моя воля, мы бы вообще не спали. — Он вошел в нее медленным толчком, от которого спина Серас выгнулась дугой.

— Как бы мы провели эти дополнительные часы? — Серас резко втянула воздух, когда он вышел до кончика и снова толкнул.

— Вроде этого. — Он повторил движение, медленное покачивание бедер, которое чуть не свело Серас с ума от желания. — Черт.

Он определенно расслабился и сильно отличался от того стоического вампира, которого она встретила той ночью в «Багровом». Он нравился Серас таким, грубым и раскованным. Это превратило ее кровь в дым и подожгло ее душу.

— Чертовски хороший способ провести день.

Саид одной рукой обхватил ее за шею, а другой навалился на нее всем весом. Он продолжал двигаться в медленном, размеренном темпе, будто каждый толчок его бедер был тщательно продуман и организован. Он поцеловал ее. Сначала медленно, потом глубже. Их губы встретились и разошлись, языки переплелись в чувственном танце. Его клыки впились в ее нижнюю губу, и он издал снисходительный стон. Медный привкус крови коснулся языка Серас, и ее живот приятно сжался, когда Саид начал входить в нее с большей настойчивостью.

— Боги, да. Не останавливайся, Саид. — Удовольствие нарастало в ней, извиваясь и переплетаясь, будто связывая ее длинным атласным шнуром. Каждый дюйм ее тела напрягся. Мир уходил у нее из-под ног, пока не остались только они вдвоем и ослепительный экстаз, достигший почти невыносимой вершины. Она хотела, чтобы его клыки глубоко вонзились в ее горло, когда она кончит.

— Я близко, — выдохнула она. — Я хочу твой укус.

Саид с низким рыком отстранился и уткнулся лицом ей в шею. Его толчки стали отчаянными и дикими, когда клыки пробили поверхность ее кожи.

— Саид! — вскрикнула Серас, когда оргазм пронзил ее, глубокие пульсирующие волны ощущений распространились от ее центра наружу, оставив ее задыхающейся и дрожащей.

Ее кулаки вцепились в простыни, когда Саид трахал ее с самозабвением. По телу Серас пробежал холодок, когда она почувствовала, как он посасывает ее горло. Казалось, не будет конца ослепляющему удовольствию, которое поглотило ее, и, честно говоря, она не хотела, чтобы оно заканчивалось.

Саид с ревом оторвался от ее горла. Его тело напряглось, движения стали бессвязными, а дрожь сотрясла его с головы до ног. Он содрогнулся над Серас, рухнул на нее и зарылся в нее так глубоко, как только мог. Пульсирующие спазмы его оргазма путешествовали по члену и по чувствительной, набухшей плоти ее киски. Удовлетворенная, Серас откинулась на подушки, и ее затопило восхитительное тепло. По крайней мере, пока.

Она улыбнулась, уткнувшись в его плечо, когда они вместе спустились с высоты, их глубокое, прерывистое дыхание было единым. Она могла бы лежать так вечно. Кожа к коже, без единого слова между ними. Она подумала обо всех одиноких годах пустоты, проведенных в качестве собственности Рина. Ощущение пустоты, которое никогда не проходило, сколько бы чизбургеров, пиццы или пасты она ни запихивала в рот. Никогда еще она не чувствовала себя такой полной, такой удовлетворенной, как сейчас. Саид был единственной пищей, в которой она нуждалась, чтобы питать эту часть себя. Но это не означало, что она больше не была безумно влюблена в хорошо приготовленную кастрюлю с супом Фо.

— Ты голодна?

Серас рассмеялась. Саид отстранился и с любопытством посмотрел на нее, убирая волосы с ее лица.

— Я просто думала о еде.

— А что такое?

— Только то, что она мне не нужна, как раньше.

Он одарил ее мягкой улыбкой.

— И почему же?

— Потому что мои душа и сердце полны теперь.

Он прижался губами к ее губам и поцеловал.

— Я люблю тебя, Серас.

— Я тоже тебя люблю. — Полностью. И она знала, что ее чувства к нему никогда не уменьшатся. — Я бы не отказалась от завтрака.

Саид рассмеялся. Боги, она любила звук его счастья.

— О чем ты думала?

— О… блины, яйца, бекон. Может, французский тост. Кофе…

— Идет. Мы можем обсудить, что на обед, пока едим.

Как она могла сомневаться, что они созданы друг для друга?

— Зачем останавливаться на этом? Мы спланируем меню на всю неделю.

Он снова поцеловал ее. На этот раз медленно.

— Идет.

***

Саид никогда не испытывал такого счастья, как сейчас. Коллектив больше не взывал к нему, воспоминания больше не владели им. Его душа и его пара были рядом. Однако беспокойство все еще грызло его.

Его соглашение с Грегором было таким простым: привезти Серас в Лос-Анджелес, и ее душа снова будет принадлежать ей. Но почему? С какой целью? Что-то шевельнулось в глубине сознания Саида. Ответ на его вопрос. Ему дали след из крошек в Коллективе, но он не мог ничего понять.

Так много судеб переплелось. Столько жизней разрушено.