— Ага. Я теперь ввязываюсь в драки, а ты секретничаешь, — Скорпиус даже не взглянул на него.

Драко приподнял бровь и быстро взглянул на Гермиону. Этого было достаточно.

— Так и знал, — пробормотал себе под нос Скорпиус.

Дверь снова распахнулась, пропуская Гарри Поттера, облачённого в полное аврорское обмундирование, и выглядел он слегка пугающе.

— Какого чёрта ты думал? — обогнув старшего сына, он дал ему подзатыльник. — Это ты начал, верно?

Джеймс с недоверием уставился на отца:

— Почему все считают, что это я? Он же чёртов слизеринец!

Гарри закатил глаза и снова шлёпнул его по затылку.

— Ай!

— Ты совсем не идиот, так что прекращай себя так вести. И если я ещё хоть раз услышу о том, что ты достаёшь Скорпиуса, клянусь всем святым, я лишу тебя наследства.

— Я не…

Ещё подзатыльник.

— Ай!

— Ты правда считаешь меня идиотом? Лучше не надо. Это сделает твою жизнь куда проще, — он повернулся к Гермионе. — Мой ребёнок это начал?

Она кивнула, и Гарри, усмехнувшись сыну, дал тому ещё один подзатыльник.

— Ай! Пап, перестань.

— Сначала ты. Ты прекратишь вести себя так, как будто тебя воспитали волки, а я перестану пытаться вбить хоть немного ума в твою непробиваемую голову.

— Поттер, — Драко покачал головой, — не делай вид, что мой сын участвовал в этом против своей воли. Он тоже в ответе за драку.

Скорпиус закатил глаза.

— Ты говоришь так только потому, что когда сам был в моём возрасте, ты издевался над людьми, у которых умерли родители, и завязывал драки.

— Скорп, — опешил Драко, — в твоём возрасте я был идиотом. А ты нет. Ты не такой.

— Может, теперь такой! Я не знаю. Может, ты только думал, что знаешь меня. Похоже, теперь всё так и будет, — он схватил рисунок со стола Гермионы и сунул его в руки отцу. — Все знают, пап. Знаю, ты считаешь себя самым умным, но ты поступил дерьмово, скрывая, что спишь с моим учителем!

Трое взрослых покраснели и отвели взгляды. Гарри, заметив ухмылку Джеймса, воспользовался возможностью снова влепить ему подзатыльник.

— Ой!

— Ты это нарисовал?

Джеймс кивнул, и Гарри покачал головой.

— Клянусь Богом, если бы существовала военная версия Хогвартса, Джеймс, ты бы в ту же секунду оказался там.

— Я никогда не лгал тебе, Скорп, — вздохнув, Драко смял рисунок в руке. — Профессор Грейнджер и я только начали встречаться, когда ты спросил, так что технически…

— Не делай так! Эта слизеринская фигня, которую ты используешь со всеми остальными, на меня не подействует! Ты соврал, пап. Ты должен был мне сказать, — и Скорпиус выскочил из кабинета.

Гарри всё ещё стоял там, удерживая Джеймса за шиворот рубашки.

— Пойду… — он замолк, скосив взгляд в сторону двери и подталкивая Джеймса к выходу, —… сделаю выговор своему сыну, — они исчезли в коридоре, оставив Драко и Гермиону наедине.

— Гермиона, — Драко вздохнул и потёр переносицу, — прости за всё это.

Гермиона, молчавшая всё это время, вдруг обрела голос.

— Почему ты не сказал ему? — прозвучало с дрожью.

— Мы же говорили об этом, — недоумевающе глянул он, — Скорпиус мог бы не справиться…

— Меня уже тошнит от того, что все недооценивают этого мальчика. Он самый зрелый из всех тринадцатилетних подростков, которых я когда-либо знала, за исключением меня самой. Ты должен был ему рассказать.

— Ты правда расстроена из-за этого? — изумился Драко.

— Да, я расстроена, потому что ты всё рассказываешь своему сыну, но как-то забыл упомянуть о том, что у тебя появилась девушка. А он, очевидно, знал об этом всё время.

— Джеймс Поттер и правда мелкий поганец, — усмехнулся Драко. — И ужасно рисует. Эта картина не отражает мою привлекательность в полной мере.

— Не пытайся быть милым. Я злюсь на тебя.

— Почему? — он не пытался скрыть возмущение.

— Честно, Драко? Я думала, что ты рассказал ему о нас какое-то время назад — по крайней мере, когда мы начали встречаться. Он странно относился ко мне в последнее время, и я решила, что это потому, что он знает. И знаешь что? Я была права! Просто мне казалось, что и для тебя эти отношения достаточно важны для того, чтобы рассказать о них своему сыну.

— Конечно же, важны.

— Очевидно, нет.

— Гермиона, зачем ты так говоришь? Я привёл тебя в свой дом. Я никогда не делал этого ни для одной ведьмы, кроме Астории. Конечно же, я серьёзно к тебе отношусь.

Усмехнувшись, Гермиона направилась к выходу.

— Что ты делаешь? Мы не договорили.

— Разве?

— Гермиона, не уходи от меня, — он вышел за ней в коридор.

— Оставь меня в покое, Драко.

— Гермиона, — он коснулся её плеча.

— Не надо. Мы были вместе почти два месяца. Это тот самый момент, когда люди делают выбор: либо они просто развлекаются, либо видят в этом нечто большее.

— Согласен, Гермиона. И всё по-настоящему. Я серьёзен по отношению к тебе.

— Посмотри на это с моей стороны, — смягчилась она. — Я знаю, что важнее Скорпиуса в твоей жизни ничего нет. Я не мегера и считаю, что это по-настоящему здорово. Но через два месяца ты ничего не сказал обо мне самому важному для тебя человеку. Как я должна к этому относиться?

Драко вздохнул. Она была права: он облажался по-крупному. Теперь на него злился не только сын, но и женщина, которую он…

— Драко, — она со страданием взглянула на него, — я не уверена, что ты действительно… обдумал это.

— Что ты делаешь? — его сердце замерло на мгновение.

— Я просто говорю, что, по-видимому, ты не настолько готов к настоящим отношениям, как думал.

— Ты действительно пытаешься порвать со мной из-за этого? Нет. Я тебе не позволю.

Она вздохнула.

— Если и так, не уверена, что у тебя было бы право голоса в этом вопросе.

— Конечно, было бы. И сейчас я тебе говорю, что между нами ничего не кончено. Я буду за тебя бороться, Гермиона.

— Если ты хочешь бороться за меня, то зачем скрывать меня? Я верила, что ты расскажешь ему о нас по-своему и в нужное время. Но ты просто не сделал этого.

— Почему тебя это так беспокоит?

Она вздохнула, вспоминая его обещание: Когда мы перешагнём этот порог, я сразу же расскажу ему. Обещаю.

В этом было дело. Он не относился к ней серьёзно. Она обещала самой себе, что не будет назойливой подружкой, но ей хотелось бы думать, что за два месяца у Драко появилось представление о том, что между ними двумя.

— Однажды ты пообещал мне, что расскажешь Скорпиусу о нас, когда между нами будет что-то серьёзное. Когда Скорпиус начал вести себя странно со мной, я предположила, что это из-за того, что ты поговорил с ним. И, наверное, я просто… разочарована.

Драко показалось, что он стал выше на несколько сантиметров. Как ему всё ей объяснить?

— Гермиона, мы встречаемся совсем недолго. Я не хотел ничего усложнять, пока мы не будем готовы.

— То есть ты решил оградить наши отношения от того же, от чего и своего сына. Ты пытался «защищать нас», пока мы не будем готовы? Новость дня, Драко: я взрослая женщина. Я не собираюсь капризничать и сбегать при первых же сложностях, потому что знаю, что ты для меня значишь. Ты мне небезразличен.

— Я облажался, ладно? Я это знаю. Но разве сам факт, что я старался не испортить наши отношения, не показывает, что мне не плевать? Конечно, я заблуждался…

— Драко… Я должна остановить тебя прямо здесь и сейчас. Просто… возьми пару дней. Подумай о том, что ты действительно хочешь.

— Мне не нужна пара дней. Я знаю прямо сейчас, что хочу тебя.

— Драко. Возьми эту чёртову пару дней. Это максимум, что я могу сейчас предложить тебе, — она развернулась, направляясь в свои комнаты. Её аврорское чутьё подсказало, что он идёт за ней, и Гермиона, развернувшись, рявкнула: — Несколько. Чёртовых. Дней, Драко.

Он всё ещё стоял в коридоре, когда темнота поглотила её. К счастью, рядом не было ни одного ребёнка — только мадам Помфри, направлявшаяся к подсобке с ингредиентами для зелий за корнем валерианы.