Крайне нетерпеливо.

Драко был немного озадачен, когда она прижалась к нему с такой готовностью, какой ему ещё не приходилось видеть по утрам. Не то чтобы он жаловался — конечно, он надеялся, что всё к этому движется, — но не был готов к такому напору.

Драко застонал, когда она прикусила его нижнюю губу и тут же провела языком, унимая боль. Вся кровь в его теле устремилась вниз.

— Г-Гермиона…

Она заставила его замолчать, впиваясь ещё одним поцелуем. Не сдержавшись, Драко резко потянул её за талию на себя.

— М-м, блять. Это беременность так на тебя влияет?

Она что-то невнятно промурлыкала, спускаясь вниз по его груди и лаская языком кожу.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Драко это знал. Но что-то в тоне её голоса… что-то было не так. Что-то её расстроило.

— О-о-о боги, Гермиона, — простонал он, когда она обхватила его губами.

Ладно… пусть его член не знает, что что-то не так, но он-то в курсе.

— Гермиона, — выдохнул он. — Стоп.

Выпустив его изо рта, она подняла взгляд:

— Что, прости?

Драко вздохнул.

— Наверное, я пожалею об этом, но мне кажется, что нам не стоит сейчас заниматься сексом.

— Почему нет?

— Тебя что-то тревожит.

Она обиженно надулась, подтягивая колени к груди.

— Разве плохо, что мне хочется заняться любовью с отцом моего ребёнка?

Он улыбнулся, ласково обхватывая её лицо ладонями.

— В день, когда я захочу от этого отказаться, я попрошу домовиков отравить мой чай.

— Но ты мне отказал. Только что.

— Нет, я всего лишь отложил секс, потому что с тобой что-то не так. Ты сама на себя не похожа. И как бы мне ни было больно это говорить, мы не можем просто трахаться, когда у нас проблемы. Ты можешь поговорить со мной о чём угодно.

Она несколько секунд пожевала нижнюю губу в раздумьях, прежде чем решительно открыть рот. Практически вся история их взаимоотношений с Драко являла собой сложности с коммуникацией. В первое время это было даже забавно, но теперь ей стоит приложить больше усилий, чтобы эти сложности не свели их Навсегда на нет.

— Почему ты никогда не рассказываешь об Астории?

Ладно. Это было неожиданно.

— Что ты хочешь знать?

— Почему в мэноре нет её портрета? Ну или… почему я не видела ни одного?

Драко грустно улыбнулся.

— Она долго… болела. И она никогда… — он покачал головой, — она никогда не хотела портрет.

Гермиона видела отблески воспоминаний в его глазах. Всего две минуты назад она ласкала его ртом, собираясь доставить удовольствие. И вот теперь она его расстроила.

— Прости. Я не хотела…

— Нет, всё в порядке. Ты имеешь право спрашивать об этом.

Гермиона с интересом рассматривала свои пальцы.

— Ты любил её.

Драко удивлённо моргнул.

— Да.

— Должно быть, тебе было так одиноко без неё.

Он взял её за руку, нежно погладив костяшки пальцев.

— Так и было в течение долгого времени. Но у меня есть Скорпиус. А потом я встретил тебя… и вот я уже не одинок.

От его признания Гермиона покраснела. Он был так честен, так открыт по отношению к ней. Она должна была оправдать его доверие, полностью открывшись в ответ.

— Я не собиралась поднимать эту тему. Я просто… прошлой ночью я шла на кухню и наткнулась на портрет твоего отца.

В одно мгновение взгляд Драко ожесточился.

— Что он тебе сказал?

Гермиона покачала головой:

— Это неважно.

— Нет, Гермиона. Это важно. Этот дом станет твоим. Я не позволю проклятому предмету интерьера заставлять думать тебя иначе.

— Он просто напомнил мне, что я не первая жена. Иногда об этом так легко забыть, и я почувствовала себя вроде как… самозванкой. Странное чувство. С тобой я счастливее, чем могла себе представить, но всего этого никогда бы не случилось, если бы Астория была жива. Но так думать неправильно. Я рада, что в твоей жизни была Астория, и уверена, что, вернись ты в прошлое, ты бы сделал всё точно так же. И я хотела бы, чтобы так и было. Так появился Скорпиус. Но если бы она была жива, мы бы никогда не были вместе. Как вообще моё счастье может уживаться рядом с этим фактом? Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не знала Асторию, но не была бы счастлива, будь она жива. Особенно если она так много для тебя значила.

Ей было нелегко произнести всё вслух, но это терзало её с прошлой ночи. Она знала, что они с Драко созданы друг для друга. Но как она могла не чувствовать, что этими отношениями вторглась в жизнь его мёртвой жены? Как вообще разумные люди справляются с такими ненормальными ситуациями?

Протянув руку, Драко погладил её по щеке.

— У меня нет ответов. Я бесконечно благодарен Астории, и часть меня всегда будет её любить за то, что она для меня сделала. Я не буду притворяться, что это не усложняет мою жизнь, но это не изменит того факта, что сейчас вся моя жизнь — ты. Самое главное — ты, я, Скорпиус и этот маленький человечек внутри тебя, — он нежно погладил её живот. — Наверное, меня вообще не должно удивлять, что Гермиона Грейнджер пытается объяснить что-то, что вообще не имеет смысла.

— Ты прав. Я с ума схожу, думая об этом, — она вздохнула. — Прости, что я испортила нам утро.

— Тш-ш, — шикнул он, притягивая её ближе и успокаивающе целуя в губы. — Ты ничего не можешь испортить.

— За исключением минета.

— Если мне не изменяет память, это я испортил минет. Ты делала всё просто изумительно.

Гермиона ухмыльнулась.

— Проведём одно исследование? Как скоро после разговора о твоём отце ты снова будешь готов?

Он насмешливо пожал плечами:

— Вероятно, не так ско-о… о-о-ох…

Гермиона обхватила ладонью член. Она потёрлась о тело Драко, и её соски от соприкосновения с его обнажённой грудью моментально затвердели.

— Ты маленькая развратная чертовка, — сказал он, впечатлённый её стремлением довести начатое до конца.

— О да. Тебе стоит меня отшлёпать.

Драко простонал, ощущая, как стремительно напрягся член.

— Гермиона, ты знаешь, что вообще-то больно, когда возбуждаешься так быстро?

Не успел он это произнести, как снова его член оказался у неё во рту. Незадолго до того, как Драко потерял способность связно формулировать мысли, он поклялся, что его мёртвый отец больше не будет вмешиваться в их жизнь.

***

Драко хлопнул рукой по стене рядом с портретом Люциуса Малфоя, и тот очнулся ото сна.

— Подъём, старик.

— Совершенно неподобающе, — проворчал Люциус в ответ на неожиданное вторжение в личную жизнь.

— Неподобающе было издеваться над моей невестой прошлой ночью.

Люциус закатил глаза — привычка, не достойная лорда Малфоя при жизни. Но после смерти, ютясь в одной комнате с поколениями родственников, включая отца с его постоянными: «Знаешь что, Люциус, мой дорогой мальчик? Кажется, ты единственный Малфой в истории, побывавший в Азкабане», теперь он мог позволить себе делать что хочется.

— Женщины любят драматизировать, Драко.

— Не Гермиона.

— Юной леди следует быть умнее. Для неё не должно было быть сюрпризом, что ей нет места в этой семье.

Опасная усмешка растянула губы Драко:

— Она случайно не упомянула, что беременна?

Охотничьи псы на заднем плане портрета Люциуса зарычали, словно почувствовали, что в древнейшем роде Малфоев скоро родится полукровка. Сам же Люциус, казалось, воспринял новость довольно спокойно.

Казалось. На самом деле его изображение просто застыло. С соседнего портрета к нему потянулась Нарцисса, чтобы предупредительно, с силой ущипнуть его за бедро.

— Это прекрасная новость, дорогой, — сказала она. — Скорпиус был таким славным ребёнком. Чудесно, что в доме появится ещё один малыш, что скажешь, Люциус?

Он не сказал ничего.

— Люциус? — она ущипнула сильнее.

— Да, — напряжённым голосом отозвался он.

Драко улыбнулся матери.

— Можешь перестать его щипать.

Так она и сделала. Люциус тут же потёр пострадавшее место и строго воззрился на сына: