— Да иди ты, Джин!

— Ты рассказала об этом Сьюзен?

Гермиона покачала головой:

— Роза сказала, что поговорит с ней сама.

Джинни снова рассмеялась.

— О, милая. Тебя обвёл вокруг пальца подросток.

— Что?

— Она и не собиралась обсуждать это дерьмо со Сьюзен. Когда в её возрасте я начала встречаться с Майклом Корнером, моя мама говорила мне то же самое. «Ты можешь поговорить со мной, Джиневра».

— И, полагаю, ты этого не сделала?

— Конечно, нет. Я сделала другое: потеряла девственность с этим полудурком под спортивной трибуной. Майкл продержался полторы минуты, после чего ушёл, оставив меня разыскивать мои трусики — их утащила белка.

Гермиона поморщилась:

— Прелестно. А я всё думала, почему ты его бросила. Всё, что ты говорила по этому поводу, — что он «чёртов неудачник».

— Так и есть. Но у Розы всё будет по-другому. Скорпиус — хороший парень, и он от неё без ума.

— Справедливо. В общем, не слишком-то хорошо я с этим справилась.

Джинни подняла свою кружку, салютуя ею Гермионе:

— Добро пожаловать в клуб родителей, малыш, — она сделала огромный глоток кофе. — По крайней мере, твоя крестница решилась тебе довериться. Мой сын не может мне признаться в своей ориентации.

Гермиона удивлённо распахнула глаза:

— Альбус гей?

Джинни фыркнула.

— Джеймс. Джеймс гей.

— Бог мой, я и подумать не могла, — вздохнула Гермиона, откидываясь на спинку стула.

Джинни пожала плечами:

— Этим летом я нашла в его комнате несколько журналов, убираясь под кроватью. У него нет таланта его брата к хранению тайн.

— Вот это да. Он кажется таким…

Джинни кивнула.

— Это притворство. Совершенно ненужное, особенно перед нами с Гарри. Это… — Джинни замолкла, уставившись в кофейную чашку. Её голос звучал надломленно, когда она вновь заговорила: — Больно, что он боится нам рассказать.

— Джин, — Гермиона накрыла руку подруги своей ладонью. — Уверена, в своё время он поговорит с вами.

— Знаю. Конечно, поговорит, — она серьёзно посмотрела на Гермиону. — Бо́льшую часть времени быть матерью — неблагодарная работа. Джеймс — типичный хулиган, Альбус — не умеющий общаться с людьми чудик, а Лили ничего мне не рассказывает. Но клянусь Богом, я готова остановить своё сердце ради любого из этих маленьких монстров. Иногда я на них смотрю и чертовски горжусь, я просто не могу поверить, что они настоящие. Я сделала этих людей. Да, у них есть недостатки. У Гарри есть недостатки. У меня целая куча недостатков. Но, чёрт побери, мы семья. И я не поменяла бы это ни на что в целом мире.

Гермиона не могла не улыбнуться: это был редкий случай, когда Джинни снимала свою броню.

— Я хочу этого. И сделаю. Никогда не думала, что смогу, но, Мерлин помоги мне, я чертовски этого хочу.

— Ты и Драко, возможно, не идеальны, ведь идеальных не существует. Но он твой навсегда. В этом нет никаких сомнений.

Гермиона криво улыбнулась подруге. Подобные моменты напоминали ей о профессии Джинни — из неё вышел отличный спортивный обозреватель. Эта женщина мастерски владеет словом.

Джинни тем временем вонзила зубы в миндальный круассан:

— Твою мать, это так вкусно, что я чувствую это даже своим клитором.

Просто чёртов гениальный мастер слова. Член кружка литераторов с беспрецедентным талантом к риторике. Гермиона улыбнулась:

— Дорогуша, да ты сексуально не удовлетворена.

— А ты, моя избалованная подруга, сексуально озабочена.

Гермиона сделала глоток кофе.

— Наверное. Но тебе всё равно стоит поговорить с мужем.

— Поговорю. Знаешь, тематика его картин изменилась. Он больше не рисует сиськи.

— О, приятно это слышать.

— Теперь на его картинах времена, когда он был аврором, — её губы растянулись в нежной полуулыбке. — Он скучает, — она откусила почти неприличный кусок от своего круассана.

— А ты скучаешь по его аврорской мантии.

Джинни по-девчачьи вздохнула.

— Я так сильно хочу трахаться.

— Поговори с мужем, Джин.

— Да, да. А ты будь милой с этим потрясающим блондином, за которого собираешься выйти замуж. Он пытается успокоить твою истеричную задницу, так что заткнись и позволь ему это сделать. А ещё сделай ему минет или что-нибудь другое в благодарность за то, что он ведёт себя как настоящий принц, хотя на следующие девять месяцев ты станешь толстой и вечно раздражённой. И перестань придумывать причины волноваться и ломиться в мою дверь, прежде чем я успею выпить кофе.

Так говорила Джиневра³.

Комментарий к Семья

¹ https://www.youtube.com/watch?v=vjW8wmF5VWc

² https://www.youtube.com/watch?v=ewufRwrayTI

³«Так говорил Заратустра» Фридрих Ницше.

========== Взросление ==========

Разум очнулся от беспокойного полусна, но Скорпиус был не в силах пошевелить даже глазами.

— А-а-арх, — простонал он. — Кто-нибудь, убейте меня.

Ещё никогда раньше ему не было так плохо. В тяжёлой голове потрескивало статическое электричество пополам с острой болью, угрожающей расколоть череп надвое. Вдобавок ко всему, он был практически уверен, что его вот-вот вырвет.

На тумбочке у кровати Скорпиус нашёл стакан животворящей воды. Он выпил его так быстро, как только позволили желудок и голова. Даже несмотря на недовольство предателей-органов, такой жажды он не ощущал никогда за всю свою жизнь. Поставив стакан на место, он нашёл рядом записку:

Доброе утро, Скорпиус.

Заинтригованный, он развернул её и прочёл:

Мой в прошлом хорошо воспитанный сын,

Доброго похмельного утра. Мне хотелось бы верить, что этого будет достаточно, чтобы тебе не захотелось допустить в будущем чего-то столь же монументально идиотского, но я реалист. Это похмелье — первое из тех МНОГИХ, что тебе ещё предстоит испытать в жизни.

Я попросил, чтобы Уимси оставила стакан воды на твоей тумбочке — уверен, ты его уже уничтожил. Я раздумывал над идеей попросить её дать тебе антипохмельное зелье, но счёл, что так ты ничему не научишься, и потому отказался от неё.

Ты и сам справишься.

— Твой любящий отец

П.С. — Гермиона беременна. Пока будешь осознавать, что скоро станешь братом, поразмысли над тем, как стать хорошим примером для подражания. :)

— Чёрт возьми, — прохрипел Скорпиус. Он станет братом, но единственное, что заботило его прямо сейчас, — желание выпить хотя бы ещё один стакан воды. Он попытался наколдовать Агуаменти, но исстрадавшийся мозг с этим не справился. — Ох…

В тот же момент внезапно очнулся Альбус.

— Грёбаная жизнь, — с шипением выдохнул он, потирая виски.

Саймон по-прежнему был в отключке.

В дверь постучали.

— Открой, — прохрипел Альбус, поворачиваясь на бок.

— Нет, ты открой. Я только что узнал, что стану братом.

— Эт’здорово, — пробубнил Альбус.

— Альбус? Альбус Поттер? Ты там? — раздалось по ту сторону двери. После паузы низкий мужской голос пробормотал, словно обращаясь к самому себе: — Вроде здесь комнаты четвёртого курса…

Со страдальческим стоном Альбус скатился с постели и, поморщившись, не без труда принял вертикальное положение. Со скоростью тающего ледника он добрёл до двери и распахнул её.

— Какого?.. — в замешательстве спросил он при виде человека, замершего в коридоре. — Фитч?

Добрый великан Брейди Фитч был похож на слизеринца даже меньше, чем Скорпиус, если такое вообще возможно. Никому и никогда не доводилось узреть от него проявлений интеллекта, амбициозности или изобретательности. Соблазнение брата Альбуса, вероятно, было самым коварным поступком во всей жизни этого парня. Фитч явно чувствовал себя неловко, стоя в дверях и переминаясь с ноги на ногу всем своим немалым весом загонщика.

— Ну что? Эм… я войду?

Пожав плечами, Альбус оставил дверь открытой и поплёлся в сторону кровати — единственного места на земле, которое манило его прямо сейчас. Брейди Фитч робко принял приглашение и, прикрыв дверь, осмотрелся вокруг в поисках стула.