Дети смотрели огромными глазами, переглядывались и перешептывались; слухи об одном пострадавшем давно расползлись по школе, словно змеи, вселяя непонятный ужас, который теперь оформился в совершенно понятные слова.

Дамблдор сидел и слушал, понимая, что все, что говорил министр, являлось чистой правдой; будучи умудренным жизнью, понимал он и то, что аргументы имели слишком большой вес, и не было никакого смысла оправдываться — поэтому он сохранял спокойствие.

Сириус Блэк слушал речь министра, не особо удивляясь; многое из вышеперечисленного имело место быть и в годы его собственного обучения, поэтому он не очень понимал столь яркого негодования в сторону директора. Его подмывало встать и высказаться, как вдруг Фадж продолжил:

— И, конечно, одна из главных претензий — состояние Гарри Поттера, известного всем нам как надежда волшебной Британии и, пожалуй, единственный маг, способный победить Темного Лорда, по прибытию в школу. Все были шокированы его худобой и синяками, которые, вероятнее всего, являлись следствием его проживания у магглов, у которых он был оставлен после смерти родителей. Магический опекун, которого следовало найти, так и не был предоставлен, поэтому я вынужден с сожалением заявить, что Альбус Дамблдор снимается с поста директора школы.

От этой новости Хогвартс загудел, будто потревоженный улей; в воздухе повисло такое напряжение, что, казалось, его можно было коснуться пальцами. Жестом Фадж попросил тишины, и, когда в зале установилось некое ее подобие, обратился к седовласому волшебнику:

— Дамблдор, в знак уважения к вашим заслугам Министерство магии предоставляет вам право лично назначить вашего преемника на посту директора.

Тишина сгустилась до такой степени, что стала напоминать лавину, засыпавшую всех тоннами снега.

Альбус встал, оглядывая своих уже бывших подопечных и коллег, и произнес:

— У меня на примете есть две кандидатуры, которые доказали свою преданность и показали себя с лучшей стороны за много лет работы в этом славном учебном заведении, и я с радостью оглашу их имена. Это Минерва МакГонагалл и Северус Снейп!

Оба профессора встали и подошли к министру; каждый из них ощущал одновременно гордость и некое смятение от того, что по сути их факультеты исторически находились, возможно, и в негласном, но все же противостоянии, а еще потому, что ситуация с Гарри Поттером так или иначе объединила всю школу — и им больше не хотелось находиться в конфликте.

— И все-таки вы должны выбрать одного, — констатировал факт Фадж.

И гриффиндорцы, и слизеринцы навострили уши, застыв в ожидании.

— У меня есть идея, министр, Дамблдор, — вдруг обратился Снейп к высокопоставленным лицам. — Как вы смотрите на то, чтобы мы с профессором МакГонагалл занимали пост директора поочередно, скажем, по полгода каждый?

Корнелиус Фадж принял совершенно изумленный вид; было очевидно, что он совершенно не знал, как реагировать на подобное предложение — подобного в школе магии не было еще никогда!

— Отличная идея, — вдруг раздался спокойный голос Дамблдора. — Да будет так! Я более чем уверен, что вы оба справитесь с этой задачей. Тогда пожелаю вам всем всего самого наилучшего, и… прощайте!

И он трансгрессировал прямо на глазах у изумленных учеников.

— Что ж, — произнес Фадж, немного оправившись от шока. — Да будет так! Профессор Снейп, вы назначаетесь директором школы магии Хогвартс на полгода, начиная с сегодняшнего дня. Я надеюсь, вы будете соблюдать все правила. А теперь до скорых встреч — я должен возвращаться в Министерство!

Он кивнул и покинул помещение так же, как и Дамблдор.

— Вот уж никак не ожидал, что старика попрут… — прошептал Сириус. — Я думал, он вечно будет директором…

Тем не менее, он был даже рад, что пост директора теперь делился между МакГонагалл, которую он уважал, и Снейпом, с которым у него тоже начали налаживаться отношения — благодаря Гарри. Потихоньку забывались старые обиды, растворялись в небытие негативные эмоции; теперь им было что обсудить, было о чем и о ком вспомнить, и, конечно, самое главное, было о ком заботиться.

Северус Снейп встал за трибуну и произнес свою первую в жизни директорскую речь, наблюдая за внимательно слушавшими его учениками.

Гарри Поттер объединил их всех — и сейчас он, радостный, сидел рядом с крестным и друзьями и слушал человека, который стал ему так близок, который нашел в своем сердце сострадание и симпатию и взял на себя ответственность за него.

— И еще одно: у нас все еще вакантно место преподавателя по защите от Темных искусств, — как раз подытоживал Снейп, — и мне известен очень подходящий на эту должность кандидат. Он много лет боролся с одними из самых темных созданий в нашем волшебном мире, и я уверен, что он сможет научить и вас. Назначаю Сириуса Блэка преподавателем данной дисциплины!

Потрясенный, бывший узник встал, под аплодисменты прошел к преподавательскому столу и занял соответствующее место, не смея поверить в происходящее.

Казалось, еще вчера вся его жизнь была сплошной мрачной и тяжелой борьбой за выживание, а сейчас сама фортуна словно крепко обнимала его, прижимая к себе.

Комментарий к Новый преподаватель

спасибо большое всем, кто ждал и оставался со мной, несмотря ни на что!

удачного прочтения!

========== Становление ==========

Хагрид сидел в своей хижине, размышляя о том, как круто все поменялось в Хогвартсе, и как при всем при этом его по-своему тихая, спокойная жизнь осталась практически неизменной.

Он все также преподавал в Хогвартсе, служил лесничим и — к его великому счастью — никто не отбирал у него столь ценимую им сломанную палочку. Великан ужасно боялся, что новый директор Северус Снейп выгонит его из школы, но зельевар не только не имел ничего против Хагрида, а даже наоборот — проявлял к нему больше уважения потому, что тот всегда ценил Гарри Поттера независимо от его статуса, и заботился о нем.

Хагриду понадобилось время, чтобы привыкнуть к смене директора столь любимой им школы, и преодолеть страх перед Снейпом, всегда напоминавшим ему хищную черную птицу — однако Гарри вновь стал связующим звеном. Лесник постепенно переварил ситуацию с Дамблдором и разобрался в своих чувствах к нему: не перестав считать его одним из величайших волшебников и испытывать к нему благодарность, он все же соглашался, что оставление ребенка, к которому он относился как к племяннику, даже как к младшему брату, не позволяло Альбусу сохранить пост директора. Окончательно распутав все нити в своей голове, он не только перестал страшиться Снейпа, но и стал намного спокойнее, зная, что Гарри под надежной защитой.

— Хагрид! — раздался голос вбежавшего в хижину мальчишки, и лесник, слегка вздрогнув от неожиданности, широко улыбнулся. — Как себя чувствуешь?

Гарри Поттер стоял перед ним, подросший, окрепший, с приятным румянцем на здорового цвета лице, одетый в чистую, идеально подходящую по размеру одежду; его глаза блестели тем самым блеском, который бывает у довольных жизнью парнишек, которые уже умеют относиться к жизни серьезно, но при этом не прочь похулиганить, и которые уже перенесли одну ногу за порог детства.

Улыбка Хагрида, спрятанная в бороде, вдруг стала слегка печальной, когда он задумался о том, что если другим детям, выросшим в нормальных условиях, нужно было учиться как раз той самой пресловутой серьезности, то Гарри нужно было учиться вести себя как ребенок, чтобы компенсировать потерянное детство; однако он быстро отогнал эти мысли, ведь ужасная по детским меркам жизнь с Дурслями давно осталась позади, а Гарри отлично справлялся с поставленной перед ним задачей.