7. Трудное решение
Театр Марса представлял половину фиолетовой сферы, перетянутой поверху рёбрами жёсткости, похожими на пульсирующие кровеносные сосуды. От основания разбегались извилистые ленты дорог из матовых шестиугольников, уходящие в стеклянные туннели. Иногда по небу ползли дирижабли и платформы в полупрозрачной сиреневой плазме.
Пневматический вагон присосался к проёму служебного входа резиновыми уплотнителями, и мы бросились к дверям, спасаясь от вспышек фотокамер вездесущих репортёров.
Полицмейстер Аргона Дарп, не желая повторения всяких там эксцессов лично встретил в вестибюле.
‒ Наома-младший уже здесь? – поинтересовался у него.
‒ И давно, с огромной командой. Они словно на войну приехали, пришлось устроить специальную стоянку для броневиков корпорации. Несмотря на мои протесты, генерал-аншеф Марса разрешил вооружённый эскорт. Поторопитесь, вас дожидается Его Сиятельство обер-камергер в императорской ложе.
‒ У меня просьба, господин полицмейстер, не могли бы вы устроить встречу с маэстро Сержем. Крайняя нужда согласовать некоторые детали выступления немедленно. Вы тут такие меры безопасности организовали, что без пропуска или сопровождения и делать нечего.
‒ Давайте так, сейчас к обер-камергеру, это непременно. А я пришлю городового в провожатые.
Лифт на магнитных подушках по ломаной траектории перебрал этажи и остановился в аванложе, где в обитом бардовом велюром кресле расположился обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм.
‒ Приехал с инспекцией, милейший, ‒ откладывая программку, объявил придворный. ‒ Докладывайте, зачем эти соревнования? Опять со своими танцами. Всё никак не успокоитесь. Мало приключений?
‒ Модест Алексеевич, вы то мне и нужны. Прямо-таки, вовремя обнаружились. Совершеннейший спаситель. Отец народов. Точно!
‒ Ну, ну, бросьте ваши колкости! Что ещё хотите попросить?
‒ Абсолютную безделицу. Обещайте устроить!
‒ Будет вам. Выкладывайте!
‒ Послушайте, опять скандал, и всё из-за принцессы! Фигуранты те же. Заметьте, я так втянулся в ваши экономики, что уже по привычке решаюсь на роль миротворца.
‒ И что? Получается? – с лёгкой улыбкой спросил придворный
‒ С переменным успехом, но я неутомим. Вы же знаете! И теперь, архиважно ваше участие. Не могли бы вы устроить будущее Малефик прямо здесь и сейчас, выступив гарантом обязательств. Иначе совсем не хочется врать красивой женщине, обещая невозможное.
В дверь осторожно постучали, потом из-за шторки показалась голова с закрученными, как у меня, усами Handlebar и деликатно кашлянула.
‒ Что вам угодно, городовой? – недовольно спросил обер-камергер полицейского в парадной форме с золотыми пуговицами.
‒ Прислали, чтобы вас нигде не задерживали, ‒ вытянувшись, сообщил городовой, держа на руке фуражку.
‒ И где меня могут задержать? – приподнял в недоумении брови придворный.
‒ В театре, Ваше Сиятельство. Господин Полицмейстер распорядился.
‒ Давайте сюда чёртов пропуск и можете ступать, голубчик.
‒ Так я и есть пропуск, – городовой щёлкнул каблуками с металлическими набойками.
‒ Это что! Марсиане без Империи совсем одичали?! Живых людей вместо бумаги присылают! – он придирчиво осмотрел полицейского и с плохо скрываемым раздражением распорядился. ‒ Подождите за дверью.
‒ Модест Алексеевич, возвращаясь к вопросу, прошу Империю предоставить защиту и достойное содержание Малефик, если она поможет князю Платону одержать победу над маэстро Сержем?
‒ Опять интригуете?! Совсем не понимаю, что даст эта Виктория! Война, можно сказать, уже началась! Наома-младший вовсе не вся корпорация, он только президент! А есть ещё совет директоров, учредители и среди них немало влиятельных людей. Выступит неудачно и что с того? Но чтобы сохранить лицо члена императорской фамилии, я соглашусь на любые условия госпожи Малефик, в разумных пределах, конечно.
‒ Отлично, пойду обрадую диверсанта, – с этими словами я вышел в коридор к полицейскому.
Лифт поднял под самый купол, потом пошёл по широкой дуге. Сквозь наностекло открывалась панорама долины Кидония с пирамидами и начинавшейся вдалеке песчаной бурей. Одолев порядочное расстояние вдоль стены, кабина опустилась на втором ярусе за сценой. Частная охрана Наомы-младшего установила массивный турникет на вакуумных присосках, не пропуская поклонников и представителей прессы к апартаментам. Мой провожатый привычным движением отстранил мешавших ему людей и ткнул под нос двум перекачанным анаболиками парням в чёрной форме бляху городового Марса.
‒ Маэстро Ленар к танцору Сержу, ‒ полицейский двинул вперёд на правах представитель власти.
«Да, чувствуется, не любят здесь корпорацию», ‒ отметил я про себя.
Охранники недовольно поморщились на титул нанимателя, но отошли в сторону, не смея чинить препятствия офицеру с золотыми аксельбантами и оружием на портупее.
‒ Позвольте! ‒ городовой постучал в дверь гримёрной и распахнул, не дожидаясь ответа.
У гримёрного столика расположился маэстро Серж. В глубине зала на элегантной банкетке, обтянутой фиолетовым бархатом с золотой нитью, пила чай Малефик. Я кивнул маэстро и обратился к танцовщице:
‒ Всё, госпожа Малефик, в полном порядке. Можете не беспокоится, я абсолютно обо всём договорился, ‒ на что маэстро Серж вспыхнул.
‒ Что всё? Почему вы врываетесь без предупреждения и говорите загадками? Малефик в чём дело?! Что это значит!?
‒ Извините, господин Серж, но иначе я совсем бы не успел передать сообщение вашей партнёрше об удачном разрешении дела. Сейчас нет нужды кипятиться. Уже второй звонок. Вы идёте первыми.
‒ С какой стати? Пока не расскажите цель визита, мы остаёмся здесь. Я жду.
‒ Хорошо, сейчас выйду к журналистам и объявлю о вашем отказе в связи с болезнью. Сердце, например, прихватило. Убеждён, публике понравиться такой бюллетень здоровья.
‒ Малефик, он о чём?
‒ Не бери в голову, Серж! – Малефик изучающе посмотрела на своего партнёра и аккуратно поставила пустую чашку. ‒ Это мои личные дамские тайны. Тебя здесь совершенно ничего не касается. Перестань скандалить. Надо бежать на сцену. Потом всё расскажу. Идём быстрее, ‒ с этими словами Малефик увлекла за собой озадаченного непонятным известием мужчину.
Свет в зале погас и софиты выхватили из темноты пару. Серж в образе портеньо был великолепен! Просто, неподражаем навсегда! Малефик нисколько ему не уступала. Профессионализм наповал, но кандженге оказался слишком целлофановым, слишком заученный. Весёлый характер народного танца лишился очарования импровизации. И всему виной был я со своим невинным сообщением, тайна которого просто навсегда засела в голове маэстро Сержа и отвлекала от выступления, словно надоедливое насекомое, готовое укусить в самый неподходящий момент. Будь это обычный посыльный ничего и не взволновало бы маэстро, но импресарио с репутацией интригана… Конечно, подобный сюжет наводил на неприятные мысли.
Не успела пара зайти за кулисы, как Серж продолжил допрос:
‒ Подожди Малефик, всё же о чём говорил Ленар перед выступлением?
‒ Ты опять! ‒ уже с плохо скрываемым раздражением, отреагировала Малефик и прошла в соседнюю комнату к панорамному окну, перечёркнутым по диагонали ребром жёсткости. По сверхпрочной поверхности наностекла ветер, набиравший силу, проносил беспокойные дорожки песка, издавая сухой шелест.
‒ Что значит опять? За моей спиной ты о чём-то договариваешься с конкурентами, и я ещё не должен знать?! Отлично! – Серж, подошёл и повернул к себе женщину. Малефик вырвалась, сделав несколько шагов, встала боком. Свет тусклого марсианского солнца прерывался раскачивающимися на горизонте колоннами пыльных смерчей.
‒ И что дальше?
‒ Рассказывай о чём договорился Ленар! Немедленно!
‒ И не собираюсь. Ты решил скандал устроить. Тогда, если тебе надо ‒ ты и танцуй!
‒ Извини, дорогая, но сама подумай! Это касается не только тебя, почему я не должен знать?
