«Я такой, какой есть!»

Иным не буду и не стану ни при каких обстоятельствах. Под них, под обстоятельства, подлаживаться не собираюсь.

«Я такой, каким выпустили меня на свет божий мать с отцом!»

Люди толковые, совестливые, работящие. Не давившие советами, указаниями и излишней заботой.

«Я такой, каким вырос в северных широтах среди такого же, как родители, трудового люда, делавшего свое дело на совесть и никогда ни на что не жаловавшегося!»

И на хоккейной вахте ухтинец Сергей Капустин был ровно таким же, как его земляки.

Ему с избытком хватало сил и дарования, чтобы блистательно – звездно! – выглядеть на ледовом овале. Но он как-то не утруждал себя подобными заботами и хлопотами.

Партнеры по звену и защитники, выходившие вместе с ним; товарищи по родной команде и ее наставники; верные болельщики. Вот о них обо всех заботился, хотел порадовать и, не дай бог, не разочаровать, не подвести. И чтоб мать с отцом не огорчить. И чтоб земляки из Ухты могли гордиться им – «Во наш Серега вчера игру-то выдал на загляденье! Всех за пояс заткнул!»

Сам-то форвард и не помышлял о том, чтобы кого-нибудь превзойти в яркости и эффектности, выделившись на общем фоне.

Это-то, скорее всего, и порождало особое, ни на кого не похожее свечение звезды Сергея Капустина: яркое, но не ослепляющее; ровное такое свечение – напоминающее, быть может, северное сияние, которое было ему ведомо с самого рождения и освещало его путь целых восемнадцать годков вплоть до переезда из Ухты в Москву.

Титулованность, количество и масштаб наград напрямую влияют на попадание игрока в звездную категорию. Логично, ведь золотая медаль свидетельствует о победе и о его участии в командном триумфе. Так и хочется сказать – мол, здесь ничего не убавить и не добавить. Ан нет…

Павел Буре причислен был к звездам в самой НХЛ, а со званиями совсем скудновато вышло. На чаше Кубка Стэнли его фамилия не выгравирована; чемпионом мира единожды стал. Однако всемирная слава «Русской ракеты» от всего от этого едва ли померкла.

Иная иллюстрация. Трехкратных олимпийских чемпионов по хоккею на наших просторах всего-то шесть человек: Третьяк, Рагулин, Фирсов, Давыдов, Кузькин, Хомутов. При всем уважении к Андрею Викторовичу Хомутову он сравнения с Сергеем Алексеевичем Капустиным не выдерживает.

А Капустин в буквальном смысле на Олимпе побывал только разочек. В 76-м. В австрийском Инсбруке.

А в 80-м не полетел в американский Лейк-Плэсид из-за травмы. (Не оказался причастным к самому крупному фиаско в истории отечественного хоккея.)

И в 84-м в югославское Сараево не попал опять из-за травмы, будучи «железобетонно» в составе.

Зато Капустин – семикратный чемпион мира. Зато Капустин, когда обходился без повреждений, неизменно призывался под знамена сборной Советского Союза.

Вообще-то, если быть объективным, в годы капустинской карьеры хоккейный турнир на Олимпиадах был вполне близок по накалу к турниру мирового первенства: разве что под сенью пяти колец собирались в самый разгар сезона; ну и мотивация у конкурентов была повыше.

Были, ну были те, кто превосходил Сергея Алексеевича по титулам, но безнадежно уступал ему в звездности. Нет, не так. Звездами по строгому хоккейному счету они не являлись. В отличие от Капустина. Неординарным форвардом был Александр Кожевников – забивной! с обводкой! – дважды видел на своей груди золотую медаль олимпийской чеканки, но к звездам, насколько помним, его не причисляли.

«Дело ясное, что дело темное». Такая шутливая присказка бытовала в пору нашего детства.

Феномен Сергея Капустина – его особенная звездность – потребует от авторов книги дотошности, скрупулезности, расспросов хоккейных людей – и, прежде всего, тех, кто находился рядом с ним на льду; наконец, понадобится нам все это хорошенько обмозговать.

Никуда мы не торопимся. У нас с вами, читатель, целая книга впереди.

Задачу поставили перед собой необычную и сложную, но посильную и, не побоимся пафоса, благородную.

Ибо Сергей Алексеевич Капустин должен занять то высочайшее место в галерее славы отечественного хоккея, какое заслужил по праву. Какое не успел получить при жизни своей, оборвавшейся на сорок третьем своем витке. В 95-м…

Уж лучше поздно, чем никогда… Воистину так.

Кто знает – а вдруг свезет, и редкой звездности игрок Сергей Алексеевич прознает про наши изыскания его величия. Оттуда прознает – откуда-то сверху…

До землян-то мы определенно достучимся.

Виктор Шалимов, олимпийский чемпион, трехкратный чемпион мира, чемпион СССР; выступал в «Спартаке» и сборной СССР в тройке с Сергеем Капустиным и Сергеем Шепелевым:

«Я считаю, Сергей Капустин – и звезда, и суперзвезда.

Смотря какой смысл мы вкладываем в эти понятия…

Убежден в этом абсолютно – в самом высоком уровне Капустина.

Сочетание мощи, катания, понимания игры, технической оснащенности – невероятное!

Сергей Капустин в числе наших самых знаменитых звезд 70–80-х. Беру годы его карьеры. Для меня Сергей никому не уступает из нападающих. И с Валерием Харламовым можно рядом поставить. И с Александром Мальцевым. И с Александром Якушевым. И с Владимиром Крутовым. И с Сергеем Макаровым…»

Владимир Крикунов, заслуженный тренер России, заслуженный тренер Белоруссии; мастер спорта международного класса:

«Кого бы я взял в собственную «команду мечты» – dream team – на место левого крайнего нападающего? Если мы про 70–80-е годы говорим… Как раз когда я сам играл…

Затрудняюсь ответить четко.

Ну, первым делом позвал бы Харламова. Валера – без вопросов. Даже объяснять не хочется.

А вторым предпочел бы Капустина или Крутова.

Лично мне как защитнику трудней пришлось бы против Володи Крутова: уж как он пер вдоль борта – ну маленький танк! Сам-то я росточка невеликого и потому больше любил играть против рослых форвардов. И, наверное, против Капустина чуть полегче мне бы пришлось, чем против Крутова.

Кстати, я же застал Сергея Капустина в «Крыльях», где ненадолго задержался. Хорошо помню, как мы где-то в заграничной поездке вместе с ним ходили по магазинам и старались не прогадать с покупкой подарков для родных».

Карьера Сергея Капустина необычна и не вполне укладывается в общепринятые в советские времена рамки.

Игроки, пробиваясь в «основу» родного клуба, оставались там пожизненно – столько лет, сколько отводила им судьба. Мастеровитые хоккеисты редко покидали отчий дом. От добра не искали добра. Да и не принято такое было. А деньги, заработок для семьи? «Суммы прописью» в зарплатных ведомостях различались в разных клубах, однако не настолько, чтобы застилать глаза. Да и, повторимся, как-то не принято было гоняться за чуть более длинным рублем. Сергей Капустин относился к тем, кто не был склонен менять привычный жизненный уклад. Что в спорте, что в личной жизни.

Для него родным наряду с «Нефтяником» из города, где родился и вырос, стал клуб из столичного рабочего района – Сетуни. «Крылья Советов»! Звучно, эффектно, привлекательно. Необычно звучало на фоне бесчисленных СКА и «Динамо», раскиданных по всей стране. Воспитанник ухтинского хоккея появился на большой орбите в клубе, относившемся к авиационной промышленности. Спортивная орбита и авиапром – это было созвучно.

Попадание в команду «Крылья Советов», да еще возглавляемую Борисом Павловичем Кулагиным, явилось крупной удачей для даровитого парня из республики Коми. Об этом – целая глава в книге. Но, видимо, ничего не бывает в жизни сплошь белым либо сплошь черным… Во всяком случае, капустинская карьера тому явилась наглядной иллюстрацией.

Особенность сетуньского клуба, кроме всех прочих, заключалась в том, что он был умеренно популярен. Весьма умеренно. По длительности истории, по богатству традиций, по выпестованным мастерам «Крылышки» были сопоставимы с московскими грандами-земляками – ЦСКА и «Спартаком», с «Динамо». Увы, начисто уступали им по популярности в народе. Словно сама география вмешивалась в болельщицкие пристрастия. Армейцы и динамовцы базировались на Ленинградском проспекте, почти в центре; спартаковцы уютно устроились в излюбленном парке горожан «Сокольники», а крыльевцы пребывали на отшибе – на рабочей окраине мегаполиса, куда добраться-то можно было на электричке от Белорусского вокзала, выйдя на восьмой остановке «Рабочий поселок» или девятой «Сетунь», от которой до кольцевой дороги было рукой подать.