Вероника же погружается в свои мысли, наблюдая за невероятным и притягательным, по её мнению, городу. Через несколько минут ей позвонит Нура Амалие Сатре, а через три часа девушки уже будут пьяные и разговаривать о «своём девчачьем». Будут настоящие и искренние. Две стороны одной медали. Одна из которых вся в грязи и копоти, а другая начищенная до блеска.

========== i spillet. ==========

Молодой человек слегка тушуется под взглядом властного мужчины. Его карие глаза прожигают насквозь, Далеон слегка усмехается сам себе, отмечая как Вильям похож на него. Да и Вероника далеко не ушла. Нос и скулы девушки — явно именно от этого мужчины. Всегда знал, что это не просто семья. А семья, достойная премии «Семья года». Далеон подавляет в себе приступ смеха. Почему то именно сейчас ему казалось смешным абсолютно всё.

- Как дела у моей дочери? - Джеймс скорее выплевывает последнее словосочетание, чем действительно интересуется.

- Стабильно ходит в школу на протяжении месяца. Занятия не пропускает, прямо вся из себя лапочка, - морщится Фрай. Он вспоминает Мун, когда-то и она была лапочкой. «Когда-то» - это до Кристофера Шистада.

- Даже не влезает никуда? - удивляется Магнуссон.

- Даже на провокации не поддается, - поджимает губы парень.

- Она знает о тебе?

- Мне кажется, что Вильям в курсе того, что надо мной стоите вы, - аккуратно говорит он.

- Вильям интересует меня меньше всего, - усмехается Магнуссон-старший.

- Они очень тесно общаются, мистер Магнуссон…

- Поверь, даже если Вильям и поделится с ней своей догадкой, у него хватит ума только на то, чтобы защитить свою благоверную и Пенетраторов. Он всегда был трусом в отличие от Нико…

«Именно поэтому Нико и мертв» - пронеслось в голове у Фрая Далеона.

- А вот что касается Вероники, - продолжил мужчина, откинувшись на спинку кожаного кресла. - Тут совсем другое дело. Характер, её воспитание и та жизнь, которой она живет сделали её слишком умной девочкой. Но не настолько умной, чтобы проверять всех Якудз. У неё свои дела и свои страхи, и мы будем на это давить.

- Почему просто не убить её? - вскидывает брови Далеон, изучая реакцию мужчины. Он непробиваем, холоден как лед.

- Зачем? - уголок губы дергается и поднимается вверх, изображая подобие на улыбку. - Что даст нам её смерть? Разбитого и мстящего Криса Шистада? Обозленного Вильяма? Пытающегося нас уничтожить, еле сводящего жизнь с концами, Александра Коршунова? И поддерживающего его Харрисона Шистада? - выжидающая пауза заволокла кабинет. Но Далеон знает, что это всё риторические вопросы на которые в течение минуты ответит сам босс.

- Куда более выгоднее для нас смерть Шистада и Коршунова, - второй уголок губы Джеймса дергается, изображая уже улыбку. - Не будет Шистада — у нее земли под ногами не будет.

- Судя по ее поведению, у нее и сейчас нет этой земли.

- О, нет. Когда умирает близкий — переворачивается все. А когда после Шистада мы устраним Коршунова — наша девочка лишится работы, лишится денег, лишится всего. SGI распадется как карточный домик так как у нее никаких прав на этот «институт», - показывает пальцами кавычки, - у неё нет. Все юридические, фактические и прочие права находятся только в руках Александра Коршунова.

- Мы списываем со счетов отца Шистада, - вставляет Далеон, внимательно слушая.

- Я знаю его натуру. После смерти Элли Шистад он крушил и ломал все, что видел. До убийцы, правда, так и не добрался. Но, если умрет и его сынок, Харрисон окончательно будет выведен из строя.

- А как же Вильям? Он возненавидит вас…

- С Вильямом всё иначе. Его можно перенастроить на нашу сторону. Я знаю все его слабости, его нужно будет потом только подтолкнуть. В конечном счете, Вероника останется совсем одна. Вильям переманит и ее к нам. Я буду каждый день видеть её разбитые глаза и душу.

Та упоённость, с которой всё это рассказывал Джеймс Магнуссон, вдохновляла Фрая Далеона. Он всегда смотрел на Джеймса и видел в нем власть. Видел то, чего не оценивал Дилан. Дилан не тот предводитель, который нужен Якудзам. Конечно, человек он прекрасный, умный и парни восхищались всегда его опасной хладнокровностью, но умный человек сделал не правильный выбор. Ответил на предложения Джеймса, что он «сам себе покровитель».

Фрай Далеон не такой. О таких говорят - «молодая кровь». Безбашенный, готовый на всё. Даже, если это была потеря лучшего друга в лице Трейнса, огромный обман, теперь уже, своих подопечных или убить человека. По правде, этому парню никто и никогда не был нужен. Ему нужна Империя Магнуссона.

В свою очередь Джеймс видел в Далеоне второго Николая. Порой Магнуссону казалось, что он разговаривает со своим Нико, нежели с этим отбитым подростком.

- Девочки! Предлагаю объявить первый тост нашего девичника! – весело защебетала Вильде, поднимая стаканчик с шампанским. – За то, что мы наконец все собрались вместе! Благодаря Рони, конечно же!

Пластмассовые стаканчики глухо начали ударяться друг с другом. Самая молниеносная реакция была у Стод, что для девочек, в связи с её рассеянностью, стало новостью. В последнее время они видели девушку ещё более равнодушной ко всему, нежели тогда, когда она в первый раз пересекла порог школы.

- Мне на днях написала Эва,- поджала губы Крис Берг, явно сожалея о том, что сказала.

- Что писала? – тут же нахмурилась Бакуш.

- Что ей очень жаль о том как все вышло.

- Думаете правда жаль? – глаза Нуры загорелись сожалением.

«Мда, эта девчонка неисправима» - поймала себя на мысли Стод.

- А ты как думаешь, Рони? – тихо прошептала Линн.

Но Стод даже и ухом не повела, переписываясь в своём телефоне с Шистадом. Ее слух отключился ещё после сожаления Нуры. Она не прощает людей. Да, люди совершают ошибки. Да, оступаются. Но делают всё это осознанно. Думают, как лучше поступить, чтобы усидеть на всех «членах» стульях одновременно. По её мнению, Эва Мун сделала свой выбор. И, конечно же, Вероника давно догадалась и нашла всему этому причину.

Кристофер Шистад. Она влюбилась в него. Ему нужен был секс. Он «растоптал» (по её мнению) душу.

Дэниел Хьюго. Почувствовала с ним связь на вечеринке. Ему нужен был секс. Он «последний мудак» (по её мнению), сбежавший из страны.

Причина – это не парни. Парни – это катализатор, действующий и формирующий ее. Эву Квиг Мун. Она сама себе причина. Которая возомнила себя самой привлекательной особой для парней и которая винит в своих неудачах даже бывших подруг. Последние же просто старались оградить её от глупостей. Но каждый платит за свой опыт по своему. Она платит отношениями с Фраем Далеоном и одиночеством в них.

- Рони? – трясёт девушку за плечо Берг.

- А? – переводит ясный серый взгляд.

- Что ты думаешь по поводу Эвы? – спрашивает Вильде вновь.

- Я считаю, что параша это всё, - в своей холодной манере ответила Стод. – Запомните, люди не меняются. Они ищут выгодное для себя пристанище.

- На счёт пристанищ, наша Сана кажется скоро обзаведётся парнем, - хихикает Берг, переводя тему.

- Опа, - подвигается ближе ожившая Вероника. – Кто этот смертник?

- В том то и дело, что смертник, - едко подмечает девушка в хиджабе. – Юсеф…

- Ты так странно среагировала на Эву, - аккуратно начала всепрощающая Нура, когда девочки ушли в другую сторону.

- Нур, давай без этого. Нам до дома идти твоего десять минут. Ты не успеешь всё расспросить, ты не Вильде, - смеётся Рони.

- Но всё же, вдруг она изменилась…

- В этом-то и есть твоя проблема. Ты даёшь людям второй шанс и они обжигают тебя. Я не даю шансов вообще.

- А мне дашь? – слышится хриплый мужской голос. Не пьяный. Специально выжидавший.

- Рони, пошли быстрее, - шепчет перепуганная Сатре, впиваясь белыми пальцами в кожанку Стод.

Сатре начинает пробивать мелкая дрожь. В Стод, кажется, даже сердце бьется невыносимо спокойно. Её спину ничего не леденит, только в пальцы приливает кровь, делая руки разгоряченными. Она знает, что ей нужно было всё это время. Не разговоры с «подружками», не рыдания в подушку, не старания успокоиться. Адреналин. Алкоголь. Два «А», которые ей были всё время нужны – всегда рядом с ней.