Лола действительно ждала его у пристани и, не дав ни опомниться, ни сказать хоть пару слов, торопливо увлекла спутника в лабиринт узких улочек на задворках порта. Кеару был, конечно, удивлён таким поведением возлюбленной, но решил пока не приставать к ней с расспросами. Как оказалось, поступил он так очень даже зря.

В одном из особенно вонючих и тесных закоулков, где из-за почти смыкавшихся над неуклюжими постройками складов крыш царила полутьма, Лола неожиданно ускорила шаг и, подобрав юбки, ловко юркнула за ближайший угол. А её спутник не успел предпринять ровно ничего, прежде чем оказался окружен десятком рослых мужчин. Они обступили Кеару, словно выросшие из-под земли тени, и он просто вдруг почувствовал, как один клинок вспорол рубашку на спине, а другой оказался приставлен к горлу.

В следующее мгновение не успевшего опомниться Кеару парой болезненных тычков заставили опуститься на колени и крепко стянули ему запястья за спиной. Глубокий порез на щеке стал единственным плодом попыток вырваться, и больше Кеару решил не рисковать. Правда, едва лезвие чуть отодвинулось от его горла, ухитрился заехать ногой в лицо одному из попытавшихся связать ему ноги бандитов — но и только. Напавших было слишком много, и дело они своё знали, а события развивались чересчур стремительно, чтобы Кеару смог отбиться.

Хотя, уже стянутый верёвками и с какой-то шерстистой тряпкой во рту вместо кляпа, он очень пожалел, что не попытался вырваться на свободу сразу. Может, ему бы и удалось уйти от клинков без серьёзных ранений, а там бы и быстрые ноги стали его спасением от нападавших — арбалетов у них вроде бы не было. А теперь ему оставалось лишь горько сожалеть о том, как глупо он попался в ловушку.

Когда же на Кеару обрушился град пинков, ему сделалось уже не до сожалений — думать о чём-то, кроме собственных мучений и ужаса от полной беспомощности, стало попросту невозможно. До этого он не раз был ранен, так что боль для него оказалась не в новинку. Но всё происходящее сейчас вышло таким внезапным и унизительным, что он почти сразу потерял всякую волю к сопротивлению, лишь пытаясь свернуться в клубок так, чтобы удары причиняли меньше боли. Впрочем, много времени на «воспитание» пленника тратить, похоже, никто не собирался. Его замотали в большой кусок мешковины и куда-то быстро понесли.

Кричать Кеару не мог, но дёргаться всё равно пытался, рассчитывая, что его неприятели рано или поздно выйдут в какое-нибудь людное место, где подобное привлечёт внимание. Увы, надежды оказались тщетны. Кеару понял это, когда довольно скоро его опустили на покачивавшуюся поверхность, в которой по плеску вёсел рядом и по удушающему запаху тухлятины он узнал рыбацкую лодку.

Путь по воде оказался долгим и мучительным. Жара, духота, качка и вонь — всё вместе слилось для Кеару в омерзительно тошнотворную круговерть. Так что, когда его всё-таки вытащили из проклятой посудины и запихнули в то самое непонятное строение, в котором он пребывал до сих пор, заодно вытащив кляп изо рта, Кеару поначалу возблагодарил небеса за милость. Вот только почти сразу понял, что жажда, неудобная поза, боль от ушибов и врезавшихся в тело веревок с каждой проходящей минутой причиняют ему всё больше страданий. И очень скоро решил попытаться привлечь внимание мучителей проклятиями и гневными просьбами развязать его и дать напиться. Но ответом на них неизменно служила тишина, которую лишь пару раз нарушали негромкие звуки шагов неподалёку, да нечто, напоминавшее шелест волн, накатывавших на песчаный берег.

Сколько Кеару провёл в таком положении, он едва ли смог бы сказать, но ему это время показалось бесконечно долгим. И когда дверь в его тюрьму отворилась и в проёме, освещённом заходящим солнцем, показался высокий силуэт, Кеару уставился на вошедшего скорее с надеждой, чем со страхом.

Переступивший порог сарая — теперь-то Кеару сумел различить, как выглядит помещение, где он находился — мужчина подошёл к пленнику и принялся молча его разглядывать, остановившись в паре шагов.

— Что вам нужно?.. — прохрипел Кеару, подняв голову. — Вы же понимаете, что это произвол?! Меня станут искать!

— Времена-то настали, — покачал головой мужчина, судя по направлению его взгляда обращавшийся не столько к Кеару, сколько к своим спутникам, пара силуэтов которых виднелась по ту сторону распахнутой двери. — Ташайская обезьяна говорит со мной о произволе, каково, а?!.. Н-да, времена… Пусть ищут, парень, пусть — я-то получше твоих хозяев-церковничков знаю здешние края. Так что — быстро не найдут, не надейся!..

— Зачем я вам?

— Чтобы справедливость восстановить, парень, исключительно ради этого. Ничего, узнаешь скоро, на кой ты мне сдался, всё узнаешь…

— А Лола? Что с ней вы сделали?!

— Потаскушка эдетанская?.. Не бойся, она золотишку, что за твою шкуру получила, недолго радовалась!

— Уроды! — Кеару попытался плюнуть в лицо мерзавцу, но почувствовал, что слюны в пересохшем рту просто не осталось. — Твари!.. Подождите, я ещё посмотрю, как вас повесят, выродки!

— Ори, ори, змеиное отродье… Ты скоро погромче взвоешь, попомни моё слово!.. Лучше побереги силы, дикарь, — мужчина лениво махнул рукой, неторопливо направившись к двери.

Прежде, чем она с треском закрылась, Кеару успел только выкрикнуть ему в спину ещё пару ругательств.

========== Глава 16. Дары Бездны ==========

За окном кабинета быстро угас закат, и Дирк покосился в сторону бронзового канделябра, подумав, что надо бы зажечь свечи, чтобы не сидеть со своей собеседницей впотьмах. Но она опередила его — ловко щёлкнула пальцами, и с них сорвались тёмно-красные искры, плавно коснувшиеся фитильков, чтобы поджечь и через мгновение истаять.

Дирк благодарно кивнул ей. Как удобно… Магия вообще была на редкость удобной вещью, и сидевшая напротив темнокожая девица по имени Тийя всего лишь в очередной раз подтвердила это. Не удивительно, что столь многие его сослуживцы благосклонно приняли реформы Мерьеля. Идти в бой против тёмных колдунов, сумасшедших еретиков и кровожадной нечисти, зная, что за спиной у тебя стоят боевые маги, было делом весьма заманчивым.

Дирк хорошо помнил слова Оттокара Корблена о том, что прелесть магии — лишь очарование Бездны, которое всегда в итоге оказывается гибельно. И искренне пытался сделать это утверждение своим кредо на службе Церкви, вот только раз за разом терпел неудачу в начинаниях. Может, это был знак, который подавали ему Трое? Может, именно Их воля привела сегодня к Дирку чародейку?.. Ту, которая принесла очень интересные сведения, жаждала помощи и… могла стать очень удобным орудием в его руках.

«Только один раз, — подумал он, вглядываясь в тёмное, странное, но не лишённое своеобразной привлекательности лицо Тийи. — Я не стану этого повторять, но иногда ведь можно отступить от правил!.. Мне просто необходимо найти этого ташайского паршивца, иначе Сагредо с Агиларом с меня точно шкуру спустят!.. Потом я покаюсь в этом грехе… я стану очень усердно каяться! Но иногда исключительные ситуации требуют исключительных мер».

Вроде бы эти доводы звучали убедительно. Вот только Дирк всё равно подумал, что отступники, оставлявшие за собой сотни убитых и выжженные города, наверняка поначалу думали так же. Но ведь он-то не обращался к Бездне, не заключал сделок с нечистью!.. Всего лишь хотел воспользоваться магией, пусть и запрещённой Церковью, но — один раз и для благой цели. Да тот же Сагредо сделал бы подобное, не задумываясь, ради любого пустяка!.. И Иво… он бы его точно не осудил.

Впрочем, этот пример как раз выглядел скверным. Дирк подозревал, что Иво не объявили отступником только из-за обширных связей его покровителя. И теперь было ужасно осознавать, что тот, с кем Дирк когда-то мечтал плечом к плечу сражаться с врагами Церкви, по сути, превратился в самого страшного преступника. Преступника, на которого сам Дирк так и не смог донести. Не смог предать того, кто спас ему жизнь, пусть даже совершенно омерзительным способом.