– Да. И это была чудесная идея. Я хочу сказать, что смогла простить его, понимаете? А потом понять, что он вовсе не чудовище, а человек, совершивший ошибку, и…
– Он перестал писать, когда освободился?
Девушка умолкла на полуслове.
– Нет. Да, на какое-то время. Но это просто адаптация.
– Совершенно верно, – сказал Адам. Именно поэтому большинство из них возвращается в тюрьму. Черт, она же совсем девчонка. Неужели так выглядят старшекурсницы колледжа? Кажется, он стареет. Похоже, эти девушки ускользают от тебя так же быстро, как ты стареешь, и что их юность становится невозможно осознать.
– Да. – Эйприл была довольна, что он с ней согласился. – В общем, прошло какое-то время. Пять месяцев. Я переживала, но потом пришло письмо, в котором он сообщил, что освободился, рассказал, как ему было трудно, и извинился.
Кто бы сомневался. Еще не попросил денег?
– Так что теперь он пишет, но не говорит свой адрес. Пишет, что боится встречи со мной, и я его понимаю. Я не хочу форсировать события. Но мне нужно хотя бы написать ему, понимаете? И я не хочу, чтобы он… боялся меня.
Адам подумал, что кофе, наверное, ему уже не нужен. Пожалуй, лучше пиво. Четыре часа дня. «Счастливый час» уже совсем скоро.
– Наверное, ему нужно немного времени, – сказал он. – Вы могли бы…
– Я не буду торопиться. Но не смогу больше ничего для него сделать, если не отвечу на его письма.
В том-то и смысл, милая. Время и расстояние – вот и все, что нужно ему дать.
– Он описал, где живет, – продолжила Эйприл. – Честно говоря, сначала я подумала, что справлюсь сама. Попробовала поискать в Интернете, но, похоже, переоценила себя. В общем, я бы хотела, чтобы вы нашли адрес. Мне нужно только ответить на письмо, понимаете? Сказать, что он не должен меня бояться. Я не собираюсь просить, чтобы он становился папой.
Адам потер глаза.
– Я занимаюсь в основном… местными делами. У меня редко…
– Он в городе.
– В Чамберсе?
Девушка кивнула.
– Он местный?
Ответ на этот трудный вопрос потребовал размышлений.
– Мы все отсюда. Моя семья. Я хочу сказать, потом все уехали – я в колледж, а…
А твой отец в тюрьму. Да, все уехали.
Эйприл открыла папку и достала копию письма.
– Здесь он называет имя домовладельца. Его ведь будет несложно найти в реестре, правда? Отец снимает жилье, и тут есть имя хозяйки. Это будет просто.
Действительно, просто. Заглянуть в кабинет аудитора и получить список собственности, записанной на имя этой женщины.
– Может, пусть все идет своим чередом? – предложил Адам.
Глаза девушки сверкнули.
– У меня есть много знакомых, которые знают об этой ситуации и могут дать мне совет. От вас мне нужен адрес.
Наверное, он должен был разозлиться, но почему-то с трудом сдержал улыбку. Адам не ожидал такого отпора – после того, как она неуверенно проскользнула в кабинет и испугалась звука захлопнувшейся за ее спиной двери. Лучше б она пришла, когда здесь Челси. Нельзя сказать, что Челси проявляет чрезмерную мягкость, но так было бы лучше. Кто-то должен выставить ее отсюда, а Адам всегда плохо справлялся с такими делами.
– Достаточно откровенно, – сказал он. – Можно взглянуть на письмо?
Девушка протянула листок. Набрано на компьютере, не больше четверти страницы.
Дорогая Эйприл!
Я понимаю, что ты на меня сердишься. Мне потребовалось время на адаптацию, вот и всё. Я такой, какой есть, и не хочу, чтобы ты ждала от меня большего. В данный момент я скажу лишь, что радуюсь возвращению домой. И немного боюсь. Вероятно, это тебя удивит. Но вспомни, что я довольно давно здесь не был. Я был в другом месте. Конечно, свобода – это потрясающе, но только поначалу все необычно и ново. Я снимаю дом с протекающей крышей и камином, который дымит, когда его разжигаешь, но для меня это настоящий замок. Миссис Рузич – моя хозяйка – постоянно извиняется и говорит, что все починит, а я отвечаю, что можно не спешить, потому что это не доставляет мне неудобств. И я не лгу.
Это мое любимое время года здесь. Осень – это так красиво… Тебе ведь нравится, как пахнут листья, правда? Надеюсь, у тебя все хорошо. Надеюсь, ты не слишком расстроена моим поведением. Береги себя.
Джейсон (папа).
Адам прочел письмо и вернул листок девушке. Он не сказал того, что хотел: «Пусть все идет своим чередом, не торопи встречу, потому что она не принесет тебе ничего, кроме страданий», – поскольку этот аргумент уже был решительно отвергнут. В любом случае имя хозяйки облегчает задачу. Рузич? Не слишком распространенная фамилия.
– Я просто хочу черкнуть ему пару строк, – повторила Эйприл. – Сказать, что не желаю ему зла и что ему не стоит волноваться насчет моих ожиданий.
«Определенно, пиво, – подумал Адам. – Совершенно точно, нужно пропустить кофе и перейти прямо к пиву».
– Можете узнать для меня адрес? – спросила девушка.
– Вероятно. Я беру почасовую оплату – не больше и не меньше. И не отвечаю за результат. Единственное, что я гарантирую, – свое время.
Она кивнула и достала кошелек.
– Я готова заплатить двести долларов.
– Давайте сотню. Расценка – пятьдесят долларов в час. Если это займет больше двух часов, я вам сообщу.
Вообще-то, он брал сто долларов в час, но работа вряд ли потребует больше двадцати минут, а показная щедрость ему не повредит.
– Хорошо. – Эйприл отсчитала пять двадцатидолларовых купюр, положила на стол и подвинула к нему. – И еще кое-что… Вы ведь обязаны сохранять конфиденциальность, да? Как адвокат?
– Я не адвокат.
Похоже, она испугалась.
– Но и не болтун, – прибавил Адам. – У меня своя жизнь, у вас своя. Я буду молчать, если только полиция не войдет в эту дверь и не прикажет мне говорить.
– Этого не случится.
Она понятия не имела, как часто это случалось с клиентами Адама.
– Просто хочу быть уверена… это личное, понимаете, – сказала Эйприл. – Это личное дело.
– Я не публикую пресс-релизы.
– Конечно. Но вы ничего не скажете… э-э… своему брату? Не поймите меня неправильно, я очень уважаю тренера Остина, но… это личное.
– Мы с Кентом не слишком много общаемся, – сказал Адам. – Я просто найду вероятный адрес и сообщу вам. Остальное – ваше с отцом дело.
Она благодарно кивнула.
– Как с вами связаться?
Девушка продиктовала ему номер сотового телефона, который он записал в блокнот. Рядом написал имя Эйприл, затем вопросительно посмотрел на нее.
– Фамилия?
Она нахмурилась, и Адам понял, что ей не хочется этого делать. Если она по-прежнему носит фамилию отца, в чем он не сомневался, то боится, что Адам узнает, за что тот угодил в тюрьму.
– Харпер, – сказала она. – Но помните, что это…
– Личное. Да, мисс Харпер. Я понимаю. Мне каждый день приходится иметь с этим дело.
Девушка поблагодарила его и пожала руку. От нее пахло кокосом, и он подумал об этом и о ее загорелой коже и решил, что она только что из солярия. Октябрь на севере Огайо. Все хорошенькие девушки сражаются с холодом и темнотой. Пытаются перенести лето в зиму.
– Я буду на связи, – сказал он на прощание, дождался, пока заработает двигатель ее машины на парковке, запер кабинет и отправился за пивом.
2
Кент знал: все они это слышали и читали. Это их сезон, судьбоносный, и они слишком хороши, чтобы проиграть.
Его задача – заставить их забыть об этом.
На этой неделе это будет чуть труднее. В пятницу они играли с сильной, классной командой – и легко справились с соперником, 34:14, завершив первый безупречный сезон в истории школы. Они выиграли все статистические битвы, и хотя Кент не верил, что стоит уделять большое внимание статистике, но знал, что мальчики пристально следят за цифрами, и с готовностью использовал эту тенденцию против них. В течение четырех коротких дней до следующего матча, первой игры из серии плей-офф, обязательно будут собрания болельщиков, телевизионные камеры и футболки в честь беспроигрышного сезона.
