– Ни внешности, ни души, – разочарованно поджала губы я.

Мы помолчали несколько секунд.

– Таша… Как думаешь… Я скоро вновь смогу… Ходить?..

– Конечно скоро! – сжала кулаки я. – Я буду тебе помогать каждый день и скоро ты вернёшься домой. Правда в твоей комнате жил Генри…

– Я не против… Такого соседства… Хочу с ним поскорее увидеться…

– Брось, мы выселим его, – широко заулыбалась я, и Хьюи ответил мне мгновенной улыбкой.

Нет, мне не казалось, я действительно готова была разбиться в лепёшку, лишь бы вновь и вновь видеть на его лице улыбку…

…И всё-таки этой ночью он не продержался для меня достаточно долго. Хьюи заснул в начале второго часа ночи, и я не стала ему мешать в его сне, даже постаралась его поскорее укачать своей монотонной болтовнёй о подробностях того, что он и без моих рассказов уже прекрасно знал. Спустя час после того, как он закрыл глаза, я, не смотря на то, что перед этим прилично выспалась, тоже начала дремать и, в итоге, проспала вплоть до семи часов утра.

Я проснулась от острого ощущения взгляда на себе и сразу же встретилась с малахитовыми глазами пробудившегося брата. Впервые за последние десять лет, семь месяцев, три недели и пять дней, моё утро начиналось с улыбки. По-видимому мне нужно прекращать считать время: года, месяца, недели, дни, часы, минуты, секунды… Теперь у Хьюи всё будет хорошо… А значит, всё хорошо будет и у Миши… А значит, и у меня…

Мы с Мишей сидели в просторном коридоре, не зная, как именно попрощаться друг с другом.

– Что ж, за четыре месяца и десять дней я должна излечиться от пристрастия к алкоголю, травке и клею.

– Сомневаешься? – я сжала руки, лежащие у меня на коленях, в кулаки.

– Нет. – решительно ответила Миша, но я знала, о чём она думает – о том же, о чём и я. Четыре месяца – это мало. Пожалуй, стопроцентной выкладки будет недостаточно, помимо этого должно случиться чудо.

– Если что, я найду ещё деньги, – не менее решительно произнесла я.

– Брось. Я справлюсь за три месяца, – криво ухмыльнулась Миша, явно специально выставляя себя излишне самоуверенной. – Или ты в меня не веришь? – сидя справа, она внимательно посмотрела на меня. Я не повернулась.

– Верю, – выждав несколько секунд для убедительности, твёрдо произнесла я. – Я в тебя верю, Миша, – наконец повернувшись к сестре полубоком, я положила на её плечо руку.

– Ты всегда была сильнее меня, – в ответ положив на моё плечо свою руку, прищурилась сестра. – Но с этого дня так не будет. Что бы ни случилось, я каждый день буду сильнее тебя. Ты больше не будешь первой на пьедестале.

– Вызов принят, – в ответ поджала губы я, после чего мы коротко обнялись и, постучав друг друга по плечам, поднялись со своих мест. – Встретимся через пару недель. От Лондона до клиники всего полчаса езды…

– Нет. Встретимся когда я буду чиста. Через четыре месяца. До тех пор не хочу ни чтобы ты меня видела, ни видеть тебя.

– Понимаю… – поджала губы я, действительно понимая, как чувствует себя и как выглядит человек во время “ломки”. – Ты ведь меня не ненавидишь?

– За что?.. За то, что я тебя бросила?

– Нет, Миша, тебя бросила я…

– Брось. Бросила я… – ухмыльнулась от забавной тавтологии сестра.

– Подожди, – резко оборвала её я. – Это я должна сказать первой… – я испытывающе заглянула сестре в глаза. – Прости.

– Прости! – едва ли не выкрикнула сразу после меня Миша, явно желая меня опередить, но у неё не удалось. – Так не честно, – раздражённо убрала мои руки со своих плеч она, всерьёз разозлившись. – Это я должна была сказать первой!

– Так ты прощаешь? – улыбнулась я, протянув всё ещё сердящейся сестре руку.

Помедлив несколько мгновений, моя измученная копия протянула мне свою очень сильную руку.

– Прощаю, – твёрдо ответила она, после чего, ухмыльнувшись, добавила. – Хотя бы простить первой разрешила. Так что с твоим прощением?

– Я тебя тоже прощаю, – улыбнулась я.

Мы разняли руки.

Я уже уходила, когда вспомнила о деньгах и, обернувшись, встретилась со сверлящим мою спину малахитовым взглядом:

– Те деньги, пятьсот долларов, которые ты вопреки всем своим зависимостям смогла накопить на операцию Мии, я положила на твой электронный счёт в этом центре. На тот случай, если тебе что-то понадобится купить… Пени с Рупертом приедут через неделю, возможно с ними подтянется отец… Ну что… До мая?

– Встретимся в конце июня, – поджав до крови искусанные губы и не вытаскивая рук из карманов потёртых джинс, тяжело выдохнула Миша, после чего её плечи заметно обрушились вниз.

Повторно направившись к выходу я больше не оборачивалась. Индивидуальный подход к лечению, лучшее питание, два бассейна с мини-водопадами и джакузи, грязевые ванны, шоколадные обертывания, солярий, сауна, массаж… Для Миши это будет то ещё пекло. Мне даже думать было страшно о том, что её ожидает в течении этих четырёх месяцев.

Я пообещала Хьюи, что приеду к нему завтра, но всё равно едва сдержалась, чтобы по пути домой, проезжая по кольцу Лондона, не завернуть в город. Однако, напомнив себе слова Хьюи о том, что сегодня он хочет провести день с отцом и Амелией, которую по-особенному сильно хотел увидеть, и познакомиться с детьми Руперта и Пени, я уговорила себя обогнуть Лондон стороной, буквально пройдясь по нему краем своих колес.

“Мы встретимся завтра… Обязательно… После встреч со всеми… Я определённо… Устану и… Отключусь… Приезжай завтра на весь… День… Не бойся… Я никуда не убегу…” – с иронией улыбался Хьюи.

“Да, он никуда не убежит”, – я сжала ещё сильнее руль, с болью подумав о том, что Хьюи предстоит заново учиться ходить. Но он научится. Он обязательно научится. Он сильный, и я знаю о его силе так же, как и о своей силе, и о силе, которая с его возвращением возродилась в Мише.

“Мы будем ходить!” – буквально кричало моё подсознание под ритм лёгкого рока, льющегося из колонок несущегося прочь от Лондона автомобиля.

Жмурясь от невероятно ярких лучей тёплого, красноватого солнца, постепенно сползающего за горизонт, я думала о том, что мне необходимо переждать всего двенадцать часов, чтобы вновь увидеться с братом. К тому времени я узнаю всё, что только возможно узнать о реабилитации после долговременной комы. Хьюи не просто научится ходить за предельно короткий срок – он у меня бегать будет!

Заезжая на свою улицу, залитую алыми лучами заката, я чувствовала себя возбуждённо счастливой. Во время пути домой я обдумала все свои актуальные жизненные перипетии и пришла к выводу, что все они остались позади: Хьюи очнулся спустя десять лет безнадёжной комы, Мия успешно прооперирована и благополучно проходит курс реабилитации, Миша не просто добровольно отправилась на лечение, но готова зубами рвать свои недуги… Лучшего периода в моей жизни не было уже десять лет, семь месяцев и… Нет! Всё-таки стоит прекратить считать эти дни. Время больше не будет проходить мимо меня, каждый день будет особенным, полным жизни… Жизнь! Я могу начать жить… Я ведь могу?..

Увидев у своего дома машину Дариана лишь после того, как подъехала к ней впритык, я поняла, что замечталась, но не расстроилась от этого. Даже Дариан больше не казался мне проблемой. Если я пережила весь этот ужас, значит и отношения с Дарианом определённо переживу. Определённо…

– Ты выглядишь взбудораженной, – улыбнулся Дариан, подходя к гаражу, из которого я только выходила.

– Ты даже не представляешь насколько, – неожиданно широко заулыбалась я, продолжая наслаждаться эмоциональным подъёмом, который произошёл со мной сразу после того, как я поняла, что Миша действительно осталась в лечебнице.

– Поделишься?..

– Хьюи разговаривает, – продолжала удивлять саму себя своей откровенностью я, но никак не могла перестать эмоционально размахивать руками. – Миша отправилась на лечение в клинику, Мия скоро вернётся домой здоровой и невредимой… Я счастлива! – неожиданно вслух заключила я, и мне так понравилось услышанное, что я повторилась. – Я счастлива, Дариан… – буквально из грудни выдыхала счастье я. – По-настоящему.