Весь день в доме царила невыносимая обстановка. После обеда, когда Либби уложили спать, Аби вывела Дейзи прогуляться на свежем воздухе. Они шли вместе по аккуратным дорожкам огорода, и Аби объясняла ей, что Гавар хочет, чтобы она уехала в Ирландию.

– Хорошая идея, – кивнула Дейзи. – Там ты будешь в безопасности.

– А как же Люк?

– А ты подумай. Если отец Гавара такой безумный и злой, как долго он протянет? После него власть перейдет к Гавару и Боуде, и тогда Гавар освободит Люка. Он же вытащил его из Милмура, помнишь? Гавар просто не любит, когда люди от него чего-то ждут.

Аби внимательно посмотрела на свою младшую сестру:

– Тебе только одиннадцать лет. Как ты вообще можешь думать о политике?

– Разве это политика? Просто семейные дела. А эта семья особая. Я хочу, Аби, чтобы ты была в безопасности.

И когда Дейзи обняла ее, Аби стало очевидно, что сестренке действительно всего одиннадцать. Она – ребенок, брошенный в безжалостный взрослый мир, правила которого она вынуждена усвоить. Аби прижала Дейзи к себе и поцеловала ее в макушку.

Вернувшись в дом, она сказала Гавару, что отправится в Ирландию, и чем скорее, тем лучше. Наследник с облегчением посмотрел на нее и пошел кому-то звонить. Аби подозревала, что это одно из его доверенных лиц, выполнявших не вполне законные просьбы наследника во времена его бурной молодости, когда он баловался наркотиками и слыл плейбоем.

Когда решение было принято, ужин прошел на удивление непринужденно. Потом они играли в простую настольную игру, позволяя Либби выигрывать. Когда Дейзи уложила малышку спать, миссис Гриффит и Аби начали собирать самое необходимое на первое время ее изгнания: одежду, туалетные принадлежности, рулон банкнот.

– Тебе понадобится книга, чтобы отвлечься от морской болезни, пока будешь плыть, – сказала пожилая женщина. – Такая умная девушка, как ты, должно быть, любит читать.

Аби послушно пробежала глазами по книжным полкам.

Они были забиты потрепанными книгами в мягкой обложке. Очевидно, миссис Гриффит любила детективы. Аби поморщилась. Последнее, что ей сейчас было нужно, так это истории о том, как служба безопасности не покладая рук выслеживает людей. Она опустилась на колени, чтобы осмотреть нижнюю полку. На ней она увидела детские книжки, некоторые из них были ей хорошо знакомы.

– Я помню эту, – сказала Аби, вытаскивая забавно иллюстрированные «Злоключения монархов» – веселые сказки о королях. В одной из них рассказывалось, как король Кнут вообразил, что у него есть Дар, и попытался повернуть вспять морской прилив. В другой обжора Генрих I задохнулся, поедая угрей. Аби вспомнила, как Люк плакал от отвращения, когда ему читали эту сказку.

– Да, мальчики любили эту книжку. Наследник Гавар смеялся до тех пор, пока его лицо не делалось пунцовым, а Сильюн – он, вероятно, был слишком мал, чтобы понимать заложенный в сказках юмор, так заслушивался, что замирал на месте, точно зачарованный.

– Вы читали им эти сказки?

– Все эти книги из библиотеки Кайнестона, они предназначались для чтения перед сном.

Аби посмотрела на книгу, которую она держала в руках, и попыталась представить описанную миссис Гриффит картину, но у нее ничего не получилось.

– Знаешь что, – сказала миссис Гриффит, – если эта книга тебе приглянулась, ты можешь ее взять. Знакомая книга, может быть, именно то, что тебе сейчас нужно. Будешь ее читать и поймешь, что все трое молодых Джардинов когда-то были просто детьми. А потом, Абигайл, жизнь делает из нас тех, кто мы есть.

Если особо не задумываться и не рассуждать, то слова миссис Гиффит можно было бы счесть мудрыми. Потому что в мире существовало огромное число людей, с которыми жизнь обошлась куда более жестко, но не смогла все же их так испортить, как Джардинов. Но Аби промолчала и сунула книгу в сумку.

Сумку, ложась спать, она поставила на стул рядом с кроватью. Спала Аби беспокойно, и, когда проснулась, было еще темно.

Она села на кровати и оглядела уютную комнату – убежище, столь неожиданно предложенное ей Гаваром Джардином, здесь Дейзи еще некоторое время будет оставаться в безопасности.

Но ей нет места ни в этом деревенском доме, ни в Дублине. Она должна быть в Лондоне.

И там она больше не станет прятаться и убегать. Пришло время открытой борьбы.

Лорд Джардин и Боуда, если бы могли, всю страну отправили бы на Кровавую ярмарку. Ради забавы Равные саму Британию разодрали бы на части.

Пришло время разбить цепи, сковывавшие страну, и дать ей свободу.

Аби оделась и взяла в руки сумку. Заранее она проверила на скрипучесть ступени лестницы, предательски скрипела только вторая. Она ее предусмотрительно переступила. На кухне она задержалась, чтобы написать Гавару короткую записку.

Скажите Дейзи, что я уехала в Дублин, решила отправиться в путь ночью, так безопаснее.

Закончив писать, Аби сложила лист бумаги. Подумала. Вновь развернула и добавила еще две строчки:

Вы лучше, чем ваша семья. Я верю в это и надеюсь, что однажды вы тоже в это поверите.

Она перекинула ремень сумки через плечо, из тарелки у задней двери взяла то, что ей было нужно, и вышла.

В саду, освещенном лунным светом, она крепко сжала взятые с тарелки ключи. У дочери автомеханика были свои преимущества.

За это Гавар никогда ее не простит.

Через несколько минут его мотоцикл с ревом несся по дороге.

У сына автомеханика были свои преимущества.

И хотя Люк никогда не посещал курсов вождения, из них троих он единственный обладал достаточными навыками, чтобы сесть за руль. Вести машину для него не составляло труда. Он выругался, когда другая машина подрезала их на повороте на Колчестер. Люк резко затормозил и услышал стон Сильюна, сидевшего на переднем сиденье, тот прижался лбом к ветровому стеклу. За спиной раздался хриплый смех, на заднем сиденье свернулся калачиком Собака, как и полагается любой настоящей собаке во время путешествия на автомобиле.

Руки у Люка дрожали, ладони вспотели, он вытер их о брюки и снова сжал руль. Но когда он посмотрел на дорогу, снова перед глазами заплясали ужасные картины прошлой ночи: Джулиана выводят и приковывают цепями к столбу, он кричит и умоляет, вожделеющая толпа на площади Горреган. Кровь и душераздирающие крики. Аби выводят на платформу, чтобы занять его место.

А потом все было похоже на какой-то странный, фантастический сон: огонь, ожившие бронзовые львы, вода из фонтана встала стеной, обрушилась, сметая все на своем пути. Люка подхватило, швырнуло на мраморную балюстраду, от удара он потерял сознание.

В себя он пришел от того, что Сильюн хлопает его по щекам. А потом Собака поставил его на ноги. Люк как безумный искал глазами Аби, отчаивался, что упустил шанс спасти сестру. Сильюн успокоил, сказал, что она уже спасена. И ее спаситель – Гавар Джардин.

Люк покосился на Сильюна. Можно ли верить Равному? Но какой резон ему лгать? И какой резон Гавару спасать Аби?

Но разве наследник не остановил Кровавую ярмарку? Остановил, увидев на эшафоте Рени. Вероятно, это действительно было слишком даже для Джардина.

Сильюн привел Люка к ближайшей дороге, поднял руку, заставив машину, взвизгнув тормозами, остановиться. Собака без лишних церемоний вытащил несчастного водителя, посадил за руль Люка, и они отправились в самое странное путешествие в жизни Люка – в Фар-Карр, поместье Сильюна.

Люк барабанил пальцами по рулю, пытаясь осмыслить и принять новую реальность. Вчера он видел, как бронзовые львы ожили и прыгали по площади, спасая заключенных, включая Рени. Сильюн сказал, что анимацию устроила Равная – Мидсаммер Зелстон. Фамилия заставила Люка вздрогнуть. По-видимому, она была племянницей канцлера, которого он, повинуясь чьей-то злой воле, убил. И она переправила подругу Люка и остальных заключенных в безопасное место.

Неужели Кровавая ярмарка закончилась именно так – все спасены, кроме первых двух жертв? Как бы хотелось в это верить!