— Не трогай меня, — отрезала я и сбросила его руки. Он и не упирался, лишь отшатнулся от меня, удовлетворённо смотря на мою разбитость.
— Вот мы и вскрыли все карты, — хлопнул в ладони Кай, наклонив голову к плечу. — Теперь сажай свою задницу в машину и поехали домой, — как ни в чем не бывало проговаривает он и направляется к автомобилю.
Не двигаюсь, опустив глаза в землю.
— Нет, — выдавливаю из себя.
— Что, прости? Не расслышал, мелкая, — брюнет останавливается, наигранно поддаваясь ближе, чтобы я повторила, но я только нервно приподнимаю уголки губ. Отчётливо слышу приближение Кая. Я бы должна была напрячься в силу того, что услышала, но нет, мне слишком плевать.
— Клэри, милая, — он останавливается позади меня и я сглатываю ком в горле, — мы ведь по-прежнему, — с этими словами Кай убирает волосы с моего плеча, перекладывая их на другое, — любящие друг друга брат и сестра, — холод колец на длинных пальцах обжигает нежную кожу и появляется лёгкое покалывание. Улавливаю боковым зрением сияние.
— Верно ведь? — шепчет мне на ухо, и его речь звучит слишком двусмысленно, пугая меня пуще прежнего. — Так что садись в машину. Ты и я устали, — кончик носа брюнета касается бархатной шеи, вдыхая её запах, и я вздрагиваю, вгоняя ноготки в ладони.
— Я никуда с тобой не поеду, — отскакивают от брата, удивляясь, как сразу не сделала этого, поскольку это должна была быть моя мгновенная реакция на подобного рода касания брата. — Дойду сама, — разворачиваюсь на пятках кед и начинаю отдаляться под цепкий, полный негодования взгляд Кая.
Кутаюсь в кофту, ускоряя шаг, идя по трассе. Не имею даже понятия, где мы, но оставаться наедине с ним снова, по крайней мере, сегодня, ещё толком не обдумав ничего, я не горю желанием.
— Чтож, сестрёнка, я просил по-хорошему, но сегодня ты, видимо, решила отличиться. Будь по-твоему.
Слова Кая выбили меня уже в который раз за день из равновесия и я непонимающе, даже с неким испугом, обернулась. Он лукаво усмехнулся и в эту же секунду мои ноги перестали слушаться меня, и я смирно начала идти по направлению к обезумевшему Каю.
— Какого чёрта? — выругалась я, хмуро уставившись на брата, будучи в дюйме от него.
— Клэри, если я сказал, что ты садишься в машину, значит, ты делаешь это, — улыбнулся он, потрепав меня за щеку, а затем Кай щёлкнул пальцами, и я против воли уселась на заднее сиденье.
***
Всю дорогу я и словом не обмолвилась с парнем. Мне нужно время, чтобы переварить такое. Мне не хочется ничего, кроме как забиться в угол и переждать там всё, с надеждой, что всё рассосётся само. За что? Мне казалось, моей поддержки ему хватит, чтобы не стать чокнутым, хотя его давно таким все считали. И так внутри теперь пусто, лишь горит крошечный огонёк. Вдруг Кай просто вспылил? Но убийство человека не можно приписать к характеру. Он виноват, как ни посмотри.
И это происходило у меня под носом? Не уж то я настолько слепа, что не замечала этого? Как я могла не понять, не учуять, не доглядеть? Я ложилась в одну кровать с убийцей и чувствовала себя так, словно ничто не способно навредить мне. Быть может, я тоже ненормальная?
Машина затормозила у нашего дома, и я, не дожидаясь ни единого действия со стороны Кая, постаралась как можно быстрее покинуть его. Да, я намереваюсь убежать к себе в комнату. Возможно, он прав, я беспомощная глупышка.
Уже поднимаясь по лестнице и завидев желанную, нужную комнату, мне приходится застыть.
— Клэри.
Отец смотрит на меня, стоя в дверях своего кабинета. По-моему, что-то подсказывает мне, я обязана переживать, гнобить себя за содеянное или как минимум бояться «приговора» отца. Но…почему так плевать? Я смотрю на его лицо, где оставили свой отпечаток тяжёлые, прожитые годы. Мой отец, который должен быть роднее всех для меня. Но внутри ничего не шевелится. Мне не стыдно за свой поступок.
— Да? — все ещё не покидаю мечт о собственной кровати и какого-нибудь отдыха, небрежно спрашивая, чего он хочет. Пускай просто заметит, что я не настроена на мозговую встряску вновь и отпустит меня. Впрочем, даже если отец увидит хоть тень усталости на мне, он всё равно не подаст виду.
Входная дверь хлопает и появляется Кай. Он враждебно смотрит на отца, как и тот на него.
— Нам нужно поговорить, — опять бросает взгляд на застывшего брата. — С глазу на глаз, — добавляет, прозрачно намекая, что голубоглазый ведьмак сейчас лишний.
Устало и с некой раздраженностью выдыхаю, но всё же шаркаю ногами к отцу, бросив на следящего за нами парня взор. Он не наполнен ничем. Плевать.
Оставьте меня наконец-то в покое.
========== Часть 7 ==========
— Давай обойдёмся без прелюдий, папа. Чего ты хочешь от меня — говори сразу, а если это касательно моего эскапада, знай, я не сожалею, можешь делать всё, что угодно — ты это заслужил, — выпаливаю на одном дыхании, сложив руки на груди и устремив свой взор на отца.
— Видно чья ты дочь, переходишь к делу сразу, — кивает мужчина и проходит в центр комнаты, где стоит кожаный диван. Он садится на него, приглашая и меня.
— И всё же вставил свои пять центов. Знаешь, я устала и не намерена разводить здесь сопли. Все мы понимаем твоё отношение к нам, так что давай, вываливай, — выдыхаю и вместе с этим вытаскиваю бутылку виски из-под стола отца. О, да, немного алкоголя и сладкий сон мне обеспечен, меня от него здорово начинает подкашивать.
— Не очень-то хорошо на тебя влияет Кай, — протягивает мужчина и тем не менее тоже наливает себе янтарную жидкость, делясь её со мной. Как любезно, отец года, вашу мать!
— Яблоко от яблони, — ядовито усмехаюсь ему и делаю маленький глоток гадости в стакане. На вкус никогда не воспринимала любой спиртной напиток, но вот чувство после него потрясающее. — Не обошлось все же без прелюдий, — надуваю порозовевшие губки. — Или же — погрозить мне пальчиком, что водиться с Каем плохо, всё чего ты хотел, папа?
— Не совсем так, но в общих чертах, — пустил смешок Джошуа и откинулся на спинку дивана. — Где вы были, если не секрет? — как бы между прочим поинтересовался он.
— С каких пор тебя волнуют такие вещи? — хмуро ответила вопросом на вопрос я и глотнула всё содержимое стакана.
— Меня всегда такое волновало, — попытался выкрутиться отец. Но, кажется, теперь я в действительности начинаю различать фальш, при том не только на лице Кая. Отец лжёт, притом искусно подобно своему сыну.
— Ага, а я балерина, — саркастично фыркаю я.
— Послушай, Клэри, все что я хочу сказать, вот уже который раз, Кай — психопат. Он может быть опасен не только для тебя, а для всех.
— Да, я поняла, — бросаю Джошуа, совершенно не придавая его словам значения и даже не потому, что не хочу (пускай и это играет немоловажную роль), а потому что не способна на восприятие ещё какой-либо информации сегодня.
Я громко поставила стакан на столик и направилась ленивой походкой прочь из помещения. Ещё его мозговой порки не хватало. Слышать постоянно одно и то же порядком надоедает.
***
Моя больная голова приняла решение утром забить на происходящее хотя бы на день, поэтому я не пошла в эту чёртову школу. В скором времени каникулы, а я себе их не в такой обстановке представляла. К тому же, на занятиях мы уже не делаем ничего такового.
На часах три часа дня. Я до сих пор в кровати и ни разу не встала. Солнце за окном никак не вязалось с моим внутренним сонным полуумирающим состоянием. Весь день я перекатывалась с боку на бок, бездумно пялясь в потолок. Поспать удалось, но это скорее был полудрем.
Подведя итоги, я поняла, что до меня так и не дошло, что мой брат не тот, кого я нарисовала в своей дурьей голове. Ко всему прибавился страх, а ненависть начала понемногу притупляться уже на утро, на свежую голову. Пускай я всё же не готова вернуться к нашему привычному общению. Да и не факт, что в нём нуждается брат. Впрочем, если он захочет исправиться — Кай знает, что мои двери для него всегда открыты, потому что такую любовь невозможно исчерпать даже такими конкретными изменениями. Эта любовь к брату стала чем-то большим, появившимся с раннего детства и цветущим на протяжении стольких лет. Пояски давно связаны и мне не избавиться от этой привязанности. Я приму его любым, если Каю потребуется это.
