Закинув рюкзак на плечо я стала спускаться по лестнице из тёмного дерева. Шаг за шагом, голоса становятся громче, а слова разборчивее. Останавливаюсь возле полоски света из-за щели двери и не удерживаюсь, чтобы не прислониться ухом к её поверхности.
— Ты не можешь отклонять меня, как одного из возможных лидеров ковена.
— Я могу всё, и ты не станешь лидером, потому что, Кай, ты не полноценный маг. Это может плохо закончиться и мы понятия не имеем, какой исход это может приобрести, так что разговор окончен.
— Боишься, что я сильнее тебя? Знаешь же, я за считанные секунды могу оставить тебя без магии, без своей драгоценной жизни, посвященной ковену, — низким, вкрадчивым голосом начал Кай. Я представляю, как между его бровями пролегла складка от гнева и раздражения и также представляю, как отец щурится, хмуро смотря на сына.
— Угрожаешь мне? — будто бы не веря своим ушам переспрашивает папа и я слышу тихие шаги, только не могу разобрать чьи. — Ты действительно полагаешь, что ты, мелкий оборванец, способен угрожать мне и оставаться безнаказанным?
— Какие угрозы, отец? — невинно лепечет Кай. — Лишь предупреждение.
Тишина. Всего несчастных пара секунд и грохот, на который я реагирую особо нерассудительно и странно, толкая дверь и наблюдая за картиной в целом, а не строя образы в своей голове.
Отец держится за ворот футболки Кая, впечатав того в стену так, что рамки послетали со стен и разбились вдребезги на полу. Лицо брата искривлено в злой гримасе. И пока папа отвлекается на меня, брюнет с силой отталкивает мужчину, что тот отшатывается на середину комнаты.
— Что вы делаете?! — на мой крик сбегаются остальные члены семьи, толпясь у двери. — Совсем с ума посходили? Из-за этого чертового места лидера собрались по головам ходить друг другу? — хмуро уставившись на них, на повышенных тонах начала возмущаться я.
— Клэри, тебя не обходят дела клана.
Кай только отряхнул футболку и враждебно покосился на отца, а после двинулся в мою сторону, чтобы уйти прочь из кабинета, но я толкнула его в грудь, призывая удивлённо и обескураженно посмотреть на меня.
— Ничего не хочешь сказать? — заглянула я в голубые глаза.
— Дай мне пройти, — процедил сквозь зубы он.
— Нет.
— Клэри, дай ему уйти, — встрял папа, на что я негодующе наградила его своим взором.
— Он твой сын, твою мать, почему ты не можешь показать хоть каплю своего неравнодушия к нему? Неужели клан и вправду значит для тебя куда больше родной крови?
— Заткнись, Клэри, — Кай одним резким движением руки одергивает меня, разворачивая к себе лицом. Он до боли сжимает моё запястье, но я не обращаю внимания на боль, так как моё внимание приковано к его холодному выражению лица.
— Так не может продолжаться вечно, — хочу скинуть с себя его руку, но мне не удается, потому что хватка старшего брата слишком сильная.
— Запомни раз и навсегда: мне не нужна твоя защита, уяснила? Я в состоянии разобраться сам со своими проблемами и уж поверь мне, я не нуждаюсь хоть в каких-либо тёплых проявлениях чувств отца. Теперь взяла вещи и пошла на занятия, — после этих слов меня как ледяной водой из ведра окатило.
Я всё же выдернула свою руку и поправила ремень рюкзака на плече, гордо вскинув подбородок. Растолкнув родственников, я быстро направилась вон из дома.
***
Без энтузиазма катаю зубцом вилки горошек по тарелке под редкие взгляды отца и Джозетт. Думают я не чувствую их вопросительных взглядов на себе? Наивные. Все за столом ужинают и общаются, не затрагивая утренний инцидент в кабинете отца. Никого не волнует, что Кая нет с нами? Всем плевать?..
— Ты и куска в рот не положила, Клэри, — вдруг произносит отец. Ага, давай, показывай как ты «заботишься» обо мне. Сдерживаю комментарии в себе, хотя мне есть, что сказать и молча кладу кусок мяса в рот, лениво жуя его. Просто пусть отвалит от меня.
Чуть вздрагиваю, когда тёплая ладонь сестры ложится на моё плечо. И голубые точь-в-точь, как у Кая глаза смотрят в мои. Я верю Джо, в то, что она беспокоится. Отцу — нет, а ей — да.
— Всё будет хорошо.
Киваю, ведь мне нечего сказать, её слова совсем меня не утешают. На языке вертится вопрос, но я так боюсь, что другие осудят меня или не поймут. Боюсь, что кто-то вообще услышит вопрос, адресованный сестре-близнецу старшего брата. В какой-то момент приходит осознание, что я не должна бояться. Они должны бояться, что я не поднимаю эту тему. Им должно быть стыдно и неловко.
— Он не приходил? — спрашиваю у Джо, никто не слышит меня или делает вид, что не слышат.
Она поджимает губы и пожимает плечами, как бы извиняясь.
— Нет, он ушёл сразу же после тебя и не возвращался.
Тяжело выдыхаю и принимаюсь дальше ковырять еду в тарелке, томясь в ожидании возвращения брата, но с каждой минутой огонёк надежды во мне гаснет и я жалею, что вообще стала участницей ссоры.
— Извините, было вкусно, но я не голодна, — вежливо произношу и встаю из-за стола. Вижу, что отец хочет что-то сказать, вставить своё слово, но молчит. Правильно, будет лучше, если он промолчит, иначе две ссоры за один день я попросту не выдержу, мне не хватит моральных сил.
В голове лишь мысли о том, чтобы с Каем всё было в порядке, ведь он не впервые уходит из дома после споров с отцом, он вернется, мы поговорим и всё будет хорошо, верно? Не можем же мы разрушить наше общения из-за ничего не стоящей ссоры? Кай мой брат, он нужен мне, и я просто не смогу без него существовать в нашем мире.
Сейчас именно тот момент, когда он нужен мне как никогда и здесь не произойдет как в сопливых фильмах — Кай не появится чудесным образом и успокоит меня, нет. Это реальность и в ней я должна смирительно ждать его прихода, а после согласиться с любым его утверждением, чтобы быть рядом.
***
music: Bebe Rexha — Small Doses
Тревога за брата вот уже полночи держит сердце в тисках. И, казалось бы, за него не стоит переживать, потому что я уверена в Кае, в его возможностях, в том, что он не даст себя в обиду. Тем не менее я уже несколько часов лежу в кровати, сомкнув веки, не покидая надежды, что смогу уснуть и прислушиваюсь к звукам за дверью своей комнаты. Нервно тереблю край одеяла в пальцах. Пузырь терпения лопается во мне, и я резко распахиваю веки, не в силах лежать солдатиком и дышать пыльным воздухом комнаты.
Все давно уже спят, поэтому уверенно откидываю одеяло и перебираю ногами по прохладному полу. Дверь скрипит, когда я дёргаю ту за ручку. Чертыхнувшись себе под нос, решаю не запирать её за собой. Комната брата напротив моей, что на руку мне. Сквозь полоску между дверью и полом не просачивается свет, никаких звуков не исходит — гробовая тишина.
Сердце бешено колотится, пускай я и не делаю ничего ужасного, но ощущение, что кто-нибудь сейчас застанет меня за тем, как я прокрадываюсь в комнату брата. Впрочем, я ведь просто хочу убедиться. Вдруг Кай давно уже сопит в своей постели, в то время как я не нахожу себе места.
Толкаю дверь и та со скрипом представляет мне пустую комнату, только слабый порыв ветра колеблет занавеску на открытом окне. Закрываю его, ведь кожа покрывается мурашками. Неуверенно поднимаю глаза на застланную кровать. Аккуратно ступаю по ковру, хотя залезть в постель.
Мне всё равно, если он вернется и застанет меня; мне всё равно, если Кай увидит, что я не сплю ночью и жду его возвращения; мне всё равно, если он будет знать, что я нуждаюсь в нём и переживаю за него. Он должен это знать и мне плевать, потому что я останусь здесь, в его комнате, такой же холодной и мрачной, как её хозяин.
Ныряю под одеяло, чтобы холод не колол мои полуголые из-за сорочки ноги. Как он может тут спать? Ужасно жёсткий матрас и невероятно мягкие подушки, да настолько, что моя голова проваливается в перину и я начинаю перебирать пальцами ткань одеяла. Почему в комнате Кая даже в сон тянет больше, чем в своей собственной?
— И что ты здесь забыла? — хриплый голос отдаётся звоном в моей голове и я, словно будучи на месте преступления, озадаченно поднимаю глаза, при этом вздрогнув. Ледяной взгляд сразу же вопросительно и даже требовательно цепляется в моё лицо, ожидая ответа.
